Нерис немного помолчала, всё ещё уткнувшись в подушку, но уже не плача.
— Не надо, — сказала она затем, но голос звучал чуть более спокойно.
Чем я не преминула воспользоваться.
— Как знаешь, — проявила покладистость я. — Если передумаешь, скажи. Что стряслось? Тебя какой-то мужчина обидел?
На этот раз Нерис уже не стала воспринимать мой вопрос в штыки.
— Никто меня не обидел, — покачала головой она, судя по голосу, снова готовая разреветься.
Отсутствие виноватого — это вообще такая вещь, смириться с которой порой труднее, чем с бедой самой по себе.
— А в чём тогда дело? — спросила я, рискнув сесть на краешек кровати и осторожно положить руку ей на плечо.
Нерис молчала, и я уже думала, что ответа не получу и придётся уйти ни с чем, когда она медленно подняла голову. Теперь я увидела, что лицо девушки, до сих пор скрывавшееся за подушкой, всё покрыто крупными красными пятнами. Несколько секунд она смотрела на меня, потом сжатые губы дрогнули, и Нерис снова заплакала, уронив голову на руки.
— Давно это у тебя? — спросила я.
По-прежнему спокойно, по-деловому, без жалостливых интонаций, которые только способствуют тому, чтобы предмет жалости и вовсе потонул в слезах.
Спросила — и сразу сообразила, что вопрос глупый. Конечно, недавно. За завтраком я ничего подобного не заметила.
— Час или полтора, — глухо ответила девушка.
— Так, может быть, всё скоро пройдёт, — оптимистично заметила я, а мысленно стала прикидывать, какие болезни могут вызвать подобную сыпь.
— Не пройдёт. — Нерис, напротив, была полна пессимизма. Я бы даже сказала, обречённости. — Это никогда быстро не проходит. Меня вышвырнут с конкурса.
— Что значит «никогда не проходит»? — выловила главное я. — Такое уже бывало?
— Конечно, бывало, — откликнулась она. — Это аллергия. У меня аллергия на молоко, и на всё молочное.
— Зачем же ты тогда ела молочное? — удивилась я.
— Я не ела! — почти закричала Нерис.
От избытка эмоций она даже стукнула кулаком по кровати.
— Ладно, не ела, — согласилась я. При таком повышенном проявлении эмоциональности лучше не спорить. — Но откуда в таком случае аллергия?
Нерис подняла на меня затравленный взгляд.
— Не знаю! — простонала она. — Но все симптомы знакомые, и началось вскоре после завтрака.
— Ладно, тогда давай по порядку. — Вот теперь разговор принимал деловое русло, и мне это нравилось. В рациональной среде я чувствую себя куда как более комфортно, чем там, где бал правят эмоции. — Что ты ела на завтрак?
— Салат, фрукты, немного хлеба, — не задумываясь, перечислила Нерис.
Как и каждый человек, вынужденный тщательно следить за собственной диетой, она хорошо помнила, что именно употребляла в пищу.
— Что-нибудь молочное затесаться в еду могло? — уточнила я. — Может быть, не специально, может, по недосмотру?
— Нет! — настойчиво повторила девушка. — Я всегда помню о таких вещах.
Вот в это я действительно верила. Человек, страдающий от сильной аллергии, вообще редко проявляет беспечность в подобных вопросах, а уж сейчас, когда от внешнего вида столь многое зависело…
— Постой-ка! — Я хлопнула себя по лбу. — А как насчёт коктейля? Ты его пила?
После завтрака нам всем подавали специальные коктейли, якобы способствовавшие лучшему усваиванию пищи организмом. При этом коктейли подавались непосредственно в комнаты конкурсанток, дабы каждая могла насладиться напитком в спокойной, медитативной обстановке. Это тоже якобы чему-то способствовало; чему именно, не помню, но, видимо, чему-то сильно хорошему. Но главное — коктейли были основаны на молоке.
Нерис, понявшая, куда я клоню, энергично замотала головой.
— Я с самого начала предупредила Джоан — или Джин? в общем, ту, которая отвечает за нашу диету, — о своей аллергии. Подробно объяснила, чего именно мне нельзя. Она отнеслась к этому очень серьёзно, распорядилась на кухне. Мне ни разу не приносили чего-то, в чём была бы хоть капля молока.
— То есть коктейль ты не пила? — заключила я.
Девушка снова помотала головой.
— Пила, — возразила она, сетуя на мою непонятливость. — Но тот коктейль, который готовят для меня, не основан на молоке.
— Ясно. — Я побарабанила кончиками пальцев по собственной ноге. — Ну что же, тогда выкладывай.
— Что?
Нерис уставилась на меня с недоумением.
— Кому ты успела рассказать о своей аллергии? — пояснила я.
— Рассказать?…
Нерис нахмурилась. В её глазах появилось понимание. Она поджала губы, задумалась…и, наконец, разочарованно покачала головой.
— Нет, — вынужденно заключила она. — Я никому не рассказывала. Зачем? Это не то, о чём болтают с девчонками.
— Ну, хорошо, допустим, — без особой убеждённости отозвалась я. — Тогда давай так. Кто мог слышать, как ты рассказывала об аллергии этой Джоан или Джин?
Нерис отвела взгляд в сторону и беззвучно зашевелила губами, припоминая.
— Там сидели рядом несколько девочек. — Она широко открыла глаза, будто сама удивлённая такому откровению. — Ну да, кажется, их было три или четыре… Нет, точно, три.
— Кто именно?
Я сложила руки на груди, ожидая ответа. Нерис хмурила брови, вызывая в памяти не слишком хорошо сохранённую там картинку.
— Эвита была, — относительно уверенно произнесла она. — Потом ещё… кажется… Да, точно, Лора.
— А третья? — не отставала я.
Нерис перевела на меня почти испуганный взгляд.
— Альта, — почти прошептала она.
— Понятно, — кивнула я, вставая с края кровати. — Оставайся здесь. Я попрошу мадам Сетуар прислать к тебе лекаря. Вполне вероятно, что он сумеет тебе помочь.
— Думаешь? — со смесью сомнения и надежды спросила девушка.
Я пожала плечами.
— Не знаю, но здесь, во дворце, лекари несомненно первоклассные. А у тебя всё-таки не неизвестная никому болезнь, а хорошо изученная проблема. И уж во всяком случае сначала надо проверить все возможные решения, и только потом плакать — если, конечно, ни одно из них не подойдёт.
Оставив конкурсантку раздумывать в одиночестве, стоит ли возобновлять рыдания или же лучше немного с ними повременить, я первым делом выловила лакея — того самого Грегорио — и распорядилась, чтобы он принёс госпоже Нерис горячего чаю. Потом заглянула к мадам Сетуар и сообщила ей, что конкурсантке необходим лекарь. Разговор тет-а-тет не доставил удовольствия ни одной из нас, однако мы оказались вполне готовы сотрудничать в случаях, когда в том возникала необходимость. Посему разошлись мы с мадам вполне мирно, и она пообещала заняться вопросом здоровья Нерис незамедлительно. Я же спустилась на кухню.
