С большой неохотой Элис и двое других пришли им на помощь. И когда Терье понял, что снаружи находиться не опасно, что бы там ни происходило в доме, он сдался, с презрением оттолкнув их от себя.
— Никто не посмеет говорить, что Йолинсон трус, — с достоинством произнес он.
Все стали прислушиваться.
Но они не могли ничего услышать. Никаких звуков не доносилось из красивого, но жуткого Йолинсборга.
Те же, кто находился в доме, стояли и слушали жалобный плач и крики.
— Не то чтобы я собирался сбежать, — сказал Эскиль. — Но я все же предлагаю выйти в коридор. Чтобы иметь путь к отступлению.
— Мне хотелось бы узнать, откуда доносятся эти звуки, — сказал Хейке.
— Да, но только помни, что в первый раз, когда я…
— Я помню, ты говорил мне, что снаружи они слышны громче, — сказал Хейке. — Господин пастор, эти мольбы о помощи как раз того характера, о котором я говорил. Так что вы можете утихомирить их.
Побледневшее лицо священника стало еще белее. Он стоял и прислушивался, широко раскрыв глаза, не понимая, как может этот удивительный человек Хейке Линд так спокойно говорить сейчас.
Возможно, кто-то спрятался в доме и теперь подшучивает над ними.
Он дрожал под своей длинной, черной рясой, надетой на тот случай, если бы ему пришлось изгонять бесов. Ему оставалось только надеяться на то, что его широкое жабо не трясется у всех на виду.
А вообще-то он не был из пугливых. И был преисполнен желанием очистить дом от возможных злых духов. Впрочем, он не верил в их существование. Люди болтают много чепухи и часто видят в темноте что-то сверхъестественное. Это говорит о слабости их веры!
Но теперь он сам попал в такую же ситуацию и не знал, что делать. Значит, злые духи все-таки существуют…
Этот человек со странными дьявольскими глазами и мягким голосом разрушил все его теории!
— Эти духи не злые, — тихо произнес Хейке. — Просто они глубоко, глубоко несчастны. Но мы не знаем, почему. Но ты был прав, Эскиль. Нам тут нечего делать. Давайте выйдем в коридор!
— Тс! — произнес священник.
Но в этом не было необходимости. Все трое услышали с ужасающей отчетливостью приближающиеся шаги.
— Они доносятся сверху, — сказал Хейке. — Пошли же!
Они вышли в прихожую. Там Хейке остановил их. Теперь шаги слышались по всему дому, все вокруг тряслось и дрожало. Священник закрыл ладонями уши и прошептал: «Господи…»
— Я хочу посмотреть, что это такое, — сказал Хейке сыну, который стоял, как парализованный. — Проследи за тем, чтобы дверь была открыта!
Дверь была открыта, но для верности Эскиль прислонился к ней и прижал ее к стене, чтобы на случай бегства путь был свободен.
— Начинайте читать молитвы, пастор, — сказал ему Хейке, когда шаги послышались уже на лестнице.
Священник принялся громко читать молитвы, прогоняющие Сатану. Это были настоящие заклинания, а на ступени лестницы был положен большой крест. Однако шаги продолжались — теперь уже внизу.
— Я ничего не вижу, — изумленно произнес Эскиль.
— Я тоже, — сказал священник и снова принялся читать молитвы.
— А я вижу! — воскликнул Хейке. — Скорее отсюда, Эскиль! Вы тоже, пастор! Мы с этим ничего не можем поделать!
Дверь закрылась с такой силой, что Эскиль был попросту вышвырнут вон. Однако Хейке удалось в последний момент протиснуться и протащить за собой священника. Изо всех сил он придерживал дверь, пока она они не выскочили наружу. Все трое повалились на склон холма, и остальные поспешили им на помощь.
— Что случилось? Что там было? Мы ничего здесь не слышали! — взволнованно произнесла Винга.
— Осторожно, Эскиль! — воскликнула Сольвейг, и Хейке удалось оттащить сына в сторону, прежде чем на то место, где он стоял, упал с крыши огромный камень.
Рывком сняв с себя мандрагору, Хейке повернул ее к проклятому дому и воскликнул:
— Ты охотишься за моим сыном, но тебе до него не добраться! — и, обращаясь ко всем, крикнул: — Пошли! Прочь от этого дома! Нет, не вниз, Терье! Наверх! На плато! Тот, кто хочет, может идти обратно в деревню.
Парни медлили. Терье же, напротив, не выказывал никакого страха.
— Плато никогда не было опасным, — презрительно произнес он.
— То же самое ты говорил и о Йолинсборге, — напомнила ему Сольвейг, поднимаясь вверх по узкой тропинке.
Остальные последовали за ними. Терье был угрюм, но не напуган. Опасность миновала.
— Ты слышишь хор духов? — шепотом спросил Хейке у Эскиля.
— Да. Но я думаю, что остальные этого не слышат.
— Я слышу, — пробормотал идущий рядом сними священник.
— Прекрасно! — сказал Хейке, поворачиваясь к нему. — Теперь вы можете прочитать молитвы благословения. Все, что вы знаете!
Священник кивнул.
— Но сначала скажите мне, — попросил священник. — Что вы только что держали в руках, стоя перед домом? Это не крест…
— Нет, — сурово ответил Хейке. — Это талисман нашего рода. Он обладает фантастической силой. В особенности, когда кто-то из членов рода находится в опасности.
— Ясно, что в данный момент речь идет о юноше, — с уважением произнес священник. — Мне хотелось бы взглянуть на этот талисман!
— Не сейчас. Теперь речь идет о церковном благословении, вам не следует отвлекаться. Продолжайте ваши молитвы, это теперь важно!
— Я не понимаю вас. Кто вы, собственно, такой? Хейке печально улыбнулся.
— Я не принадлежу к церкви, но я уважаю ее. Не будем об этом говорить.
Повернувшись назад, Терье загородил всем дорогу.
— Собственно говоря, что вы собираетесь делать наверху?
— Вспомни, что говорится в записях, — сказал Хейке. — «Сокровище было спрятано в первой крепости Йолина». Разве мы не собирались отыскать сокровища Эльдафьорда и вернуть Йолинсонам мир?
— Собирались. Но я думаю вот о чем: дух господина Йолина жаждет мести, ему не понравится то, что мы прикоснемся к его кладу. К тому же там полно всякой жути, все эти костры и тому подобное…
— Значит, ты не хочешь туда идти? — спокойно спросил Эскиль.
— Нет, не будем останавливаться на полпути, давайте же поднимемся наверх!
Тяжело дыша, они поднялись на вершину холма, и перед ними открылось обширное каменистое плато. Ветер раздувал их одежду, все вынуждены были остановиться.
— Вы слышите? — спросил Хейке у Эскиля и священника. — Слышите этот хор?
— Да, — ответил священник. — Мне кажется, в звучании появились какие-то новые тона.
— Мне тоже, — кивнул Эскиль. — Эти души по-прежнему чего-то боятся. Боятся… что мы покинем их?
— Вот именно, — ответил Хейке. — Я также истолковываю именно так эти жалобные крики. Молитесь, господин пастор, молитесь за эти души!
Пастора уже не удивляли его попутчики. Найдя слова Хейке разумными, он сильнее сжал крест. И только эти его молитвы и слышали все остальные. Потому что они никакого хора не слышали. Хейке было интересно, слышит ли Терье хор голосов, но ему не хотелось спрашивать его, он не выносил этого человека.
