Он схватил ее за руку.
— Я привел тебя сюда не для того, чтобы сексом заниматься, и сил у меня, конечно, маловато, но… — Ниалл притянул девушку к себе. — Это еще не значит, что я ничего не чувствую.
Потом, держась одной рукой за стену, кое-как поднялся на ноги.
— Помоги мне выйти во двор. На воздух. Проветрить голову, пока я не сказал то, чего говорить не вправе.
— Не вправе?..
Лесли встала рядом, обняла его за талию. Он обхватил ее за плечи.
— Сет, Эш, ты — у всех какие-то тайны. — Она заглянула ему в лицо. — Могла бы насесть на тебя с вопросами, пока не добьюсь ответа.
Она осторожно провела его через гостиную к выходу. Коснувшись двери, Ниалл зашипел сквозь зубы и отдернул руку.
Лесли спросила, поддерживая его:
— Тебе не легче?
— Нет, — ответил он. — Пока. Но скоро полегчает.
Она чуть замешкалась, оглядывая гостиную. Увидела деревянный стул, прихватила его с собой.
— Идем.
Ниалл тяжело налегал ей на плечи, пока она вела его в глубь темного двора, подальше от вагона. Со стулом это было нелегко, но Лесли успела натренироваться дома, провожая в постель пьяного отца. Наконец она усадила Ниалла. И только успела выпрямиться, как перед ними появился Кинан. Словно материализовался из ночной тьмы. Только что его не было — и вдруг стоит. И смотрит гневно на Ниалла.
— О чем ты думал? — воскликнул он.
Ниалл не ответил.
Лесли напряглась. При виде Кинана ей по неведомой причине захотелось бежать. Непонятно, откуда он взялся, зачем пришел, но думать об этом, как и о том, почему ей так неприятно его присутствие, она странным образом не могла. Понимала одно: он ее пугает. И лучше бы ему уйти.
— Я не знала про аллергию. — Лесли посмотрела на Ниалла. — На что она у тебя?
— На железо. И сталь. У него аллергия на железо и сталь. Как у всех нас. — Кинан нахмурился. — Этим делу не поможешь, Ниалл.
Враждебность в голосе Кинана, вкус его гнева, который Лесли вдруг ощутила во рту, — горько-соленый, как у морской воды, — заставили ее еще больше напрячься и шагнуть ближе к Ниаллу.
Положив руку ему на плечо, она почувствовала, что жар спал.
— Здесь не место… — начал Ниалл.
Кинан перебил:
— Если она нужна Айриэлу…
Тут Лесли взорвалась:
— Я тут, между прочим! Какого черта ты с ним так разговариваешь? Кто ты вообще такой? Думаешь…
— Лесли. — Ниалл накрыл ее руку своей.
— Что «Лесли»? Почему ты это терпишь? — Она бросила на него сердитый взгляд, снова повернулась к Кинану. — Не смей говорить обо мне так, словно меня здесь нет! И указывать Ниаллу.
— Помолчи немного, ладно? — Кинан подошел ближе. В его глазах загорелись крохотные огоньки, — Ты ничего не понимаешь.
— Вали отсюда!
Еще мгновение — и Лесли стерла бы снисходительное выражение с его лица пощечиной, но Ниалл схватил ее за обе руки и удержал.
— Я не знаю, зачем ему нужна девушка, — сказал Кинан, пожав плечами. — Но должен знать. А твои страдания из-за нее только огорчат Айслинн. И не помогут мне приблизиться к цели.
Лесли удивленно открыла рот. Он говорил сейчас совсем не так, как в присутствии Айслинн или в те времена, когда посещал школу епископа О'Коннела. Кинан словно стал вдруг гораздо старше, такая жесткость и властность слышались в его голосе.
— Будь осторожен и наслаждайся жизнью, мой друг ганканах, — добавил Кинан.
И ушел, окинув Лесли на прощание быстрым, но очень внимательным взглядом, так что она невольно поежилась, внезапно ощутив себя беззащитной.
Силуэт Кинана растаял во тьме.
Она молча смотрела вслед, и так же молча рядом с ней вглядывался в ночную мглу Ниалл.
Потом Лесли потрогала его лоб, шею, грудь. Жар прошел. Выглядел Ниалл уже вполне здоровым. Немного усталым, но здоровым.
— Кинан желает мне добра, — начал он, — просто он беспокоится.
— Злой он. И грубый. Совсем не тот человек, каким притворяется перед Айслинн. И… — Лесли запнулась и немного смягчила тон. — Если я должна терпеть все это, то самое время объяснить, почему.
— Не могу. У него сейчас трудный период. Айслинн помогает ему. Большего я сказать не вправе. Сказал бы, если бы мог. Все рассказал бы тебе. После этого ты, возможно, не захотела бы меня видеть, но…
Он притянул ее к себе на колени, заглянул в глаза.
— Что «но»? — Лесли обвила его шею руками. Все ее сомнения, гнев и беспокойство прошли без следа.
Ниалл ответил:
— Хочу думать, что ты все-таки захочешь меня видеть — потом, когда узнаешь наши тайны. Решать, конечно, будешь сама. Мне остается лишь надеяться, что ты не откажешься от меня.
Она, по правде говоря, не горела желанием выяснять эти тайны. Но знать их следовало. Ниалл ей нравился гораздо больше, чем можно было ожидать после столь короткого знакомства. Тем не менее, если речь шла о каких-то криминальных делах, Лесли предпочла бы на этом остановиться. Проблем в жизни ей и без того хватало.
— Вы занимаетесь чем-то незаконным?
— Нет.
— Наркотиков не употребляете? — В ожидании ответа она снова напряглась.
— Нет. Только не я.
— А кто? Кинан?
Ниалл смешливо фыркнул.
— Айслинн не потерпела бы, будь у него такие пристрастия. Но у Кинана их нет.
— Ясно.
Лесли быстро перебрала в уме все, что уже знала: появления Кинана на людях исключительно с телохранителями, странный клуб, загадочную аллергию, тайну, в которую посвящены почему-то Айслинн и Сет. Между собой все не складывалось и никаких догадок не порождало.
Это должно было ее пугать, но страха Лесли не чувствовала. И это тоже должно было ее пугать.
Она заглянула Ниаллу в глаза.
— Как он тебя назвал?
— Ганканах. Это семейное прозвище. Больше я пока ничего не могу сказать. — Он вздохнул, обнял ее крепче. — Сегодня вечером постараюсь ответить на все твои вопросы. Но сначала с тобой должна поговорить Айслинн. Поэтому до вечера не спрашивай ни о чем, ладно? Я объясню ей, что мы… что ты… Она поймет. Давай встретимся в «Вороньем гнезде». Там и поговорим.
Лесли хотелось, чтобы он рассказал все немедленно. Но по его напряжению и взволнованному голосу было ясно, что требовать это бесполезно.
Она повернулась к нему:
— Обещаешь? Вечером точно все расскажешь?
— Обещаю. — Ниалл улыбнулся.
Тогда она поцеловала его. Знала, что он сдержит слово, ничуть в этом не сомневалась. Но поцелуй вышел коротким. Ниалл почти сразу отстранился и спросил:
— А можно мне взглянуть на твою татуировку? Если, конечно, она на приличном месте.
Лесли засмеялась.
— Вполне. На спине, между лопатками. Тему меняешь?
