Библиотекарь Хонас в итоге оказался полезен − снабдил картами времен постройки замка и дрожащим голосом зачитал пояснения к ним. Честный обмен, не придерешься. А когда запас его информации иссяк, они сидели и глядели друг на друга − юноша и старик.
− Брат Йорг говорит, что мог бы научить меня читать, − сказал Сим церковнику, сворачивая древнюю карту и засовывая ее во внутренний карман. − Но он много чего говорит.
Сим вытянул руку и повернул ее, высвобождая в ладони короткий метательный нож, под которым еще кровоточил оставленный Хонасом порез. Он нанес его инстинктивно, когда, обернувшись от стола с перепиской, в ужасе обнаружил стоявшего у себя за спиной Сима.
− Красивая вещица, правда? − Сим повернул руку, позволяя свету свечей поиграть на лезвии. Знакомое оружие приятно ощущалось в ладони. Странно находить умиротворение в лезвии метательного ножа − орудия боли и смерти... но, похоже, кресты, приносящие утешение верующим, символизируют орудие намного более жестокое, чем его нож.
Сим просунул лезвие между пальцами так, чтобы оно, словно сверкающий коготь, выступало примерно на дюйм, и молниеносным движением резанул Хонаса по горлу. Затем схватил голову старика и, несмотря на конвульсии, держал ее, что-то нашептывая в ухо – достаточно громко, чтобы перекрыть бульканье крови, но так тихо, что могли слышать только они двое.
* * *
− Что он сказал? − соскользнула Дара с дивана к ногам Грима, к его замшевым сапогам, покрытым разводами грязи после путешествия через сад.
− Это секрет, принцесса.
− Но мне-то ты скажешь? − посмотрела она на него, выгнув бровь.
Грим встретил ее пристальный взгляд:
− Конечно. В самом конце. Ни одна история не должна оканчиваться нераскрытым секретом. − Он снова опустил глаза на свой свиток. До них донесся низкий раскат грома, завибрировавший в груди Дары.
* * *
Сим ждал на дереве, готовый воплотить чужой замысел. А его собственные замыслы давным-давно были тесно привязаны его матерью к одной-единственной монете, это случилось целую жизнь назад, когда он был слишком молод, чтобы понимать, что его продали. Его взяли в бордель и держали там, пока, сея кровь и огонь, не нагрянуло братство и, увидев в нем иную ценность, не приняло мальчика в свои ряды. Когда он обрел новую жизнь, ему было четырнадцать, и миновали еще годы, прежде чем он научился подчиняться указаниям лидера, а не своего изменчивого компаса. Но все равно, за каждую смерть он брал монету, возможно, где-то в отдаленном, безмолвном уголке души надеясь, что та самая, принятая его матерью монета найдет к нему путь и вернет его самому себе.
* * *
Нужный момент настал, и плащ взвился у Сима за спиной, когда он прыгнул, приземлившись обеими ногами на затылок стражника. Тот завалился как подкошенный, а Сим, выхватив нож, бросился на второго − и в одно мгновение все было кончено. Он оттащил обоих в кусты и, пока их тела покидала жизнь, под шелест листвы прошептал им свой секрет.
Под сенью дерева брат Сим сменил свой облик. И не успел он застегнуть последнюю пуговицу, как пошел холодный дождь, темные сады пригнулись и зашумели. Он двинулся к высоким башням и королевским покоям, задержавшись только для того, чтобы в высоком кустарнике на краю садов установить свое приспособление.
* * *
− Ты ведь пришел сюда не для того, чтобы рассказывать истории, Грим? − Дара провела рукой по колену молодого человека, почувствовала твердость его бедра.
Вспышка молнии, поглумившись над светом ламп, на мгновение осветила зал и отразилась в глазах рассказчика. Трижды на прошлой неделе она видела его в домах знати, декламирующего с подмостков для развлечения обедающих гостей. Было в нем нечто такое, что привлекло ее внимание − утонченная красота, и та двусмысленность, с которой он принял откровенные знаки внимания, оказалась более соблазнительной, чем похоть или восхищение.
На приеме, устроенном лордом Гарзаном по случаю представления потенциальных женихов, Дара уделила больше внимания сказочнику, чем мелким князькам и лордам, которых отец пригласил добиваться ее руки. Наверняка отец прежде всего думал о большой политике, о возможных альянсах; Дара же стремилась удовлетворить свои более насущные желания; если уж ей и суждено стать жертвой брака по расчету, то почему бы сперва не поразвлечься?
Когда Грим закончил историю, она бросила ему свой платок в знак благосклонности и послала Клару устроить нынешнее свидание. Горничная вернулась столь же смущенная, как и сама Дара, и подтвердила, что Грим готов стены штурмовать ради встречи с принцессой, если ей удастся отвлечь охранников, чтобы он смог добраться до нее, минуя их копья.
И вот он во плоти. Он в ее руках, и гораздо более настоящий, чем любые истории. Гораздо более интересный. Снаружи басовито и хрипло пророкотал гром. Она наклонилась еще ближе:
− Ты ведь пришел сюда не просто истории рассказывать?
− Нет, принцесса, не просто истории. − Взяв ее за руку, Грим поднялся с табурета. − В такую же ночь в садах этого самого замка брат Сим убийством проложил себе путь к высоким башням Арамиса. − Он повел ее к окну, через которое меньше часа назад пробрался в ее покои. − Сим пришел с окровавленными руками, оставив на своем пути с полдюжины трупов.
Рука Грима скользнула по ее плечу, и Дара вздрогнула от этого прикосновения, когда он подвел ее к окну, чтобы, стоя рядом, смотреть на идущий в темноте дождь. Другую руку он выставил под капли дождя, и Дара невольно проследила за ней взглядом.
− Это... что это там?.. − Еще не привыкшие к темноте глаза уловили что-то болтающееся на ветру среди ветвей... что-то темное... почти... как человек? Одинокий стражник?
− Я... − В новой вспышке молнии среди колышущейся зелени Дара увидела черную фигуру, высокую и растрепанную, высунувшуюся из кустов между внутренним двором и садом. Раскат грома заглушил ее крик. − О Боже! Это он!
− Что? − Грим отступил назад, не сводя с нее глаз. − Что ты увидела?
− Кто-то... там кто-то есть, − вцепилась она в его плечо. Сердце бешено колотилось.
Стук в дверь показался ей едва ли громче, чем грохот в ее груди.
− Ваше высочество? − Ручка задергалась, но она заперла дверь еще до того, как Грим влез по веревке.
− Скажи ему, − прошептал Грим, − что ты кого-то видела.
− Я в порядке, − выкрикнула она. − Я... я увидела во дворе человека, не стражника и не из прислуги. И испугалась. − Она села в подставленное Гримом кресло, дрожащие колени подкашивались.
