Привратник потянул за веревки, свисавшие вдоль стены. Вскоре появился слуга с серебряным тазом и тряпкой, быстро и умело вымыл и вытер лоанцам обувь. Другой слуга вышел к ним из дворца навстречу. Все совершалось без единого звука, слуги обменивались между собой жестами. Было заметно, что теперь Витри и Шемма были для них не оборванцами, а людьми, которых желает видеть его светлость.
Подошедший слуга кивком головы пригласил лоанцев следовать за собой. По пути он сказал им вполголоса:
— Войдите, поклонитесь и не открывайте ртов, пока его светлость не обратится к вам с вопросом.
Внутри дворец был не менее совершенен, чем снаружи. Просторные залы, широкие лестницы дышали светом и воздухом, не создавая ощущения ни пустоты, ни чрезмерной роскоши. Людей нище не было, но залы не казались нежилыми.
Проведя лоанцев через добрую половину дворца, слуга открыл перед ними двери и жестом пригласил войти. Витри и Шемма оказались в комнате, боковые стены которой от пола до потолка занимали полки с книгами. За столом сидел человек, одетый в темное. Бросалась в глаза бледность его кожи — это в середине-то лета — и высокий лоб с большими залысинами. Витри больше всего поразила не одежда и не бледность Равенора, а его взгляд, напряженный и в то же время отсутствующий, будто направленный внутрь, под высокий выпуклый череп.
Когда Равенор встал, оказалось, что он невысок и тощ, но маг держался прямо и не выглядел нездоровым. Он прошелся по комнате, не обращая внимания на лоанцев, глядя перед собой тем же странным взглядом.
— Я прочитал письмо Тифена, — заговорил он куда-то в стену. Витри только сейчас заметил на столе распечатанное письмо. — Он пишет, что Лоанский алтарь потерял силу, а вы ищете способ ее вернуть.
Вопроса в голосе Равенора не слышалось, лоанцы молчали. Он отнесся к этому, как к должному.
— Ваш колдун дал вам амулет, чтобы я мог проверить ваши слова? — маг задал вопрос то ли стене, то ли расписной вазе в углу комнаты.
— Нет, — ответил Витри.
— Да, колдун… — Равенор с упреком поглядел на вазу. — Впрочем, какой вам смысл лгать? Вы можете только ошибаться.
Шемма и Витри молчали.
— Но я не думаю, что вы ошибаетесь. Здесь трудно напутать. Я не знаю подобных случаев в прошлом. Но я давно занимаюсь теорией магии и знаю, что это возможно.
Равенор подошел к окну и зачем-то выглянул в сад.
— Я со вчерашнего дня думаю над этим, — сказал он в пространство. — Каждый алтарь питает сотни амулетов — жезлы, перстни, камни, — и его сила существенно не убывает. Но теория магии не исключает возможности существования амулетов, оттягивающих силу. Если на алтарь подействовать таким амулетом, тогда алтарь ослабеет.
Лоанцы слушали, не понимая, к чему клонит маг. Равенор отошел от окна и остановился прямо перед ними.
— На ваш алтарь действует мощная, не известная мне магия, которая потребляет его силу. — Равенор выбрал почему-то Витри и теперь смотрел прямо на него. — Мои слуги докладывают мне об обстановке на острове. Вы слышали о Каморре?
— Да, — ответил Витри, вспомнив рассказ колдуна.
Равенор с удовлетворением кивнул.
— Это человек, запятнавший звание мага грязными делами, — сказал он, по-прежнему глядя прямо на Витри. — Каморра нашел Белый алтарь в Иммарунских лесах. Это старший алтарь на Келаде, я не буду вам объяснять, почему. Белому алтарю подчиняются все три силы — холода, тепла и жизни. Я полагаю, что оттуда можно применять магию, которая обессиливает другие алтари.
Наступила пауза. Хотя взгляд Равенора был направлен на Витри, чувствовалось, что маг не видит лоанца, сосредоточившись на каких-то одному ему известных образах.
— Я ничего не могу сделать, — неожиданно сказал маг. — Ваш алтарь — это только начало. Пока Белый алтарь у Каморры, никто на острове не может быть в безопасности. Чтобы помочь селу, идите на Оранжевый алтарь и передайте мои слова Шантору, магистру ордена Саламандры. Если черные жрецы храма Мороб сумеют защитить свой алтарь, то защитят и ваш.
Равенор взял со стола колокольчик и позвонил. Из-за двери тут же появился слуга.
— Проводите их, — маг указал на лоанцев и повернулся к столу.
Когда Витри и Шемма вышли из ворот дворца, Цитион показался им потускневшим и будничным. Шемма глубоко вздохнул, словно просыпаясь.
— Сказка… — ошалело пробормотал табунщик. — А что он говорил, Витри?
— Так ты ничего не понял? — уставился на него Витри. — Идем к Тифену, а там слушай внимательно, пока я буду рассказывать.
Витри показалось, что в доме Тифена их ждали. Слуга без доклада провел их прямо к купцу, заполнявшему учетные тетради у себя в кабинете. Тифен отложил дела и предложил лоанцам сесть.
— Вам удалось попасть к Равенору? — спросил он.
— Да, — сказал Витри. Визит к Равенору окончательно отбил у него сельскую привычку говорить неточно и не по делу.
— Он помог вам?
— И да, и нет. Равенор не может вернуть силу алтарю, но назвал причину ее потери.
— Какая это причина?
— Каморра. И Белый алтарь, с которого он насылает магию.
Лицо Тифена стало серьезным.
— Ваши беды — это беды всего острова, мальчики, — сказал купец. — В одиночку вам их не преодолеть. Равенор посоветовал что-нибудь?
— Нам нужно идти на Оранжевый алтарь и рассказать все магам Саламандры. Он надеется, что они сумеют защитить алтари.
— Вы пойдете туда?
— Пойдем.
— Конечно, пойдем! — вмешался Шемма. — Зря я, что ли, своего Буцека продал!
— Вы — отважные ребята, — это было не совсем то, что хотел выразить купец, но он не мог подобрать нужного слова. Может быть, и к лучшему, потому что слова Тифена подействовали на Шемму, как вода на растение в жаркий день. Табунщик расправился и расцвел, широко улыбаясь.
— Мы не какие нибудь трусы, ваша милость! Этот Каморра еще пожалеет, что связался с нами!
И Тифен, и Витри с большим трудом удержались от улыбки.
— А насчет коня — это поправимо, — продолжал Тифен. — Я дам вам денег. Вы выкупите своего коня или купите нового. — Он открыл ключом ящик и вынул мешочек с деньгами.
— Нам некогда искать Буцека или ждать базарного дня, — сказал Витри. — Мы выйдем завтра же. Буцека мы отыщем на обратном пути, — добавил он встрепенувшемуся Шемме.
— Ну, вам виднее, как действовать, ребята. А деньги возьмите. — Тифен отдал мешочек Витри. — Счастливого вам пути!
К полудню Магистр и Альмарен заметили впереди всадника, погонявшего лошадь хлыстом. Приблизившись, они узнали тучную спину Мальдека. Мальдек оглянулся назад и увидел своих преследователей. Не надеясь уйти от них, он повернул лошадь навстречу, вынул меч и стал ждать. Он слишком дорожил своей жизнью, чтобы расстаться с ней без сопротивления.
