Прохор оказался единственным, кто знал истинную причину королевского недуга, но распространяться о ней не стал, решил сохранить в тайне. Еще чего доброго скинут государя с трона, как умалишенного. Оно ему надо? Ведь вместе с Генрихом и ему наладят пинок под зад.
— Государь простыл и просит не беспокоить его два дня! — сказал шут Генералу, который пытался добиться аудиенции. — Все вопросы будут решаться в рабочем порядке. Встретимся в Тронной зале через десять минут, и прихватите советника с казначеем.
Министр фыркнул.
— С каких это пор дураки страной управляют?
— Вот и меня это интересует, — покачал головой рыжий хохмач. — Как это вам удалось должность заполучить? Купили или по наследству досталась? Можете не отвечать, это риторический вопрос.
Офицер промолчал, он только поправил медали с аксельбантом и удалился.
Прохор зашел в апартаменты короля и закрыл за собой двери. Подойдя к кровати и склонив голову, шут сказал.
— Ты давай, приходи в себя. Я пока займусь делами государственной и не очень важности. Не беспокойся, я заручусь поддержкой королевы. Мне она доверяет больше, чем кому-либо. Выздоравливай, — Он похлопал хозяина по плечу и обратился к сиделке. — А вы никого к нему не пускайте и следите, чтобы он никаких бумаг не подписывал. Ясно?
Толстуха кивнула и вытерла с подбородка Генриха похлебку. Прохор раздвинул оконные шторы и распахнул витражные ставни, впустив в комнату потоки солнечного света и свежего ветра. С бюро, сделанного из красного дерева, слетели какие-то бумаги и плавно легли на пол, устланный дорогим ковром с крупным ворсом. Шут махнул рукой и покинул покои короля.
* * *
В Тронной Зале находились четверо: Первая дама, восседавшая на троне своего хворого супруга, королевский шут, что стоял подле в своем неизменном костюме с бубенцами, министр, советник и казначей, стоявшие напротив. Изольда заламывала руки, не зная, как и что говорить. Ей на помощь пришел Прохор.
— С вашего позволения, госпожа, я начну, — Королева коротко кивнула. — Итак, поскольку Генрих приболел и самоотстранился на время от управления делами всякой важности, этим займется его величественная супруга. Мне нельзя, ибо я всего лишь дурак, но… Я буду строго следить за выполнением всех приказов, о чем потом доложу своему хозяину. Первая воля нашей госпожи: провести ревизию всех денежных средств, это касается вас, казначей. Посчитать и доложить. В качестве наблюдающих я пришлю вам двух надежных человек, из простых, но грамотных. Так что на кривой их объехать не удастся, — казначей тут же взмок, словно у него начался жар, и пошел пятнами. Он оттянул ворот своего зеленого кафтана и тяжело задышал. — Далее. Министр, вам надлежит проверить готовность наших гвардейцев к войне, так, на всякий случай. И еще, я бы порекомендовал начать овладевать какими-нибудь специальностями: гончарным делом там, плотницкими навыками. Говорят, землепашцы нынче в цене. Не хлопайте глазами, советник, вас это тоже касается. Вон погода какая стоит, урожай гибнет. Скоро все в поля пойдем.
Министр надул губы и пробубнил.
— Тоже мне командир нашелся.
— Что-что? — спросил шут и приблизился к Генералу. — Вы чем-то недовольны?
Тот немного стушевался.
— Легко сказать — проверь армию! Она огромная, а не десять человек, как ты думаешь! Тут месяцы уйдут.
— Так я и не тороплю. В первую очередь — столичных гвардейцев и себя. Сабля, небось, уже не вынимается.
Генерал вскипел.
— Да я еще могу неделю в карауле отходить! Это тебе не языком чесать и дули воробьям показывать. Молнию изловить проще.
И тут в разговор вмешалась королева.
— Полно браниться. Предлагаю пари, — спорщики замолчали и обратили взоры к Изольде. — Вы, Генерал, заступите в этот свой караул сроком на семь дней, если наш дурак сможет поймать молнию. Тем более что гроза надвигается. Время подходящее.
Министр с советником переглянулись. Казначей выбыл из обсуждения, напрягая ум для решения собственных проблем.
— Идет! — сказал офицер, расправив усы.
Все посмотрели на Прохора, который таращился в окно. И в самом деле, по небу ползли грозовые тучи, которые собирались над городом. Шут потер подбородок.
— Согласен, но при одном условии: пусть о нашем споре объявят на площади!
Королева встала с трона, грациозно спустилась по ступенькам и подошла к своим слугам.
— На том и порешим, или как там у вас говорится… Советник, найдите глашатая, пусть объявит, что нынче ночью все желающие смогут увидеть старания нашего дурака, — и она щелкнула пальцами по бубенцам на колпаке Прохора. — А завтра, в полдень, на площади, мы либо будем чествовать героя, либо… А если он не сможет, тогда что?
— Тогда мы обмажем его медом, — прохохотал генерал, — обсыпим перьями из подушек и подвесим над часами. Пусть кукарекает каждый час!
— Очень смешно! — кивнула Первая дама государства. — Пусть так и будет.
Министр, советник и казначей откланялись и покинули Тронную Залу, оставив Изольду и Прохора наедине. Королева ступала по мраморному полу, сложив руки за спиной и рассматривая портреты на стенах, шут шел сзади и молчал.
— Ну что, — остановилась она, повернулась и посмотрела в глаза балагуру. — Сможешь спор выиграть или как?
— Ох, ну и подсуропили вы мне дельце! — усмехнулся тот. — Это ж как так сделать, чтоб молнию поймать суметь? Весной ей троих в поле убило насмерть. Вы, Ваше Высочество, избавиться от меня таким способом решили? Не мил я вам…
— Ты за языком-то следи! Люб не люб… Ты что, клубника? Я на тебя денег поставлю. Вот и посмотрим, на самом ли деле ты такой ловкий, каким кажешься, или нет. И смотри, если я проиграю, познакомишься с топором палача. Это так, к сведению.
Шут нахмурился и глянул сначала в окно, потом на часы на руке. Времени хватит, чтобы взять руки в ноги и дать дёру. Уже к вечеру он будет за пределами Королевства, сядет на первый попавшийся корабль, и поминай, как звали. Прохор отогнал мысли о побеге. Он обязательно что-нибудь придумает, хотя бы ради того, чтобы лицезреть Генерала, шагающего по ночным улицам. Уж больно он много строит из себя. Да и Королеве нужно утереть нос, чтобы не смела больше в нем сомневаться. Если все удастся, то его репутация, как великого балагура и великого спорщика, вырастит во сто крат!
— Ваше Высочество, — Прохор почесал нос. — Позвольте заключить и с вами пари. Если я словлю-таки молнию…
Шут поманил Королеву пальцем, и та приблизилась. Рыжий весельчак что-то прошептал ей на ухо. Первая дама покраснела и стала усердно обмахиваться веером.
— Ну ты наглец!
