Как ни странно, старик ошибся. Магический вызов на связь пришел не от лорда. Когда светящееся облачко, видимое лишь Хедригу, стало обретать контуры человеческого лица, сгорн не без труда угадал полузабытые черты младшего брата.
– Кассий?
– Здорово, братец! Как поживаешь? Все в хозяйственных хлопотах?
– Да куда ж владетельному лорду от них деться? Разве только в глотку священного оакса, но туда мне вроде пока рановато. Ты-то сам как живешь? Подобрался уже к Тайному знанию?
– К нему пожалуй подберешься! Не очень-то оно к себе подпускает, Тайное знание. Мастер Умбер уже полдюжины полных человеческих жизней к нему карабкается, а конец пути ему, похоже, даже не забрезжил. Ну а я – хорошо, если сотую часть того пути одолел. Но ничего, у магов жизнь долгая, когда-нибудь, глядишь, и доберусь.
– Что ж, удачи тебе, Кассий. А ко мне с чем пожаловал? Помощь нужна или просто поболтать захотелось?
– Да какая от тебя помощь, старый ключник! – хохотнул Кассий. – Ты со своим натуральным хозяйством о Высокой магии, верно, уже лет сто не вспоминал. Или, говоря о помощи, ты имеешь в виду, что готов оторвать от сердца горшок похлебки или возок сена? Ну-ну, не хмурься, дорогой брат. Маги не боятся гнева горных владык. И вообще, я шучу.
– Я догадался, – сухо ответил Лорд Хедриг. – И, поскольку в обыденной болтовне со старым ключником тебе, наверное, тоже нет никакого интереса, повторяю свой вопрос: с чем пожаловал?
– Ты, может, позабыл, но за мной должок. Я обещал тебе разузнать, что сумею, о Бледной нежити.
– Ого! Ну, ты, брат, и скор! Это сколько же лет прошло с тех пор, как я продал девчонку и обратился к тебе за сведениями? Три? Четыре?
– Ну, четырех еще точно не прошло. Кроме того, я предупреждал, что дело это не быстрое. А что, нужда в сведениях нынче отпала?
– Даже и не знаю, – задумчиво протянул лорд Хедриг. – Согласись, как-то нелепо предъявлять претензии владыке нагорнов через три с лишком года после сделки. С другой стороны, ты столько труда положил на то, чтобы их раздобыть… И наверняка нашел что-нибудь любопытное, иначе, наверное, не вызвал бы меня. Хотя с тебя, шутника, станется…
– Ну, с тобой шутить, прямо скажем, не больно-то и весело. Груз ответственности за род убил в тебе радость жизни задолго до того, как его на тебя взвалили. Я это к тому, что и впрямь не стал бы болтаться пред твоими грозными очами, если бы не обнаружил кое-что любопытное. Хотя, если честно, то обнаружил не я, а лорд Умбер. Мои попытки, весьма, надо сказать, упорные, успеха не принесли. Все-таки без наставника некоторые навыки Высокой магии даются тяжело. Даже таким могучим адептам, как твой высокоодаренный брат.
– Послушай, Кассий, – раздраженно заговорил старый лорд, – я понимаю, что ты там совсем озверел от одиночества…
– Не перебивай меня, Хедриг! – с наигранным (а может, и искренним) негодованием оборвал его брат. – Во-первых, я заслужил право жаловаться, поскольку по твоей просьбе потратил три года жизни на бесплодные или почти бесплодные усилия. Во-вторых, тебе не повредит составить хотя бы общее представление о моих изысканиях, потому что иначе ты мне просто не поверишь.
– Вот как? – Лорд Хедриг поднял бровь. – Мне вообще-то казалось, что я не отличаюсь болезненной подозрительностью. Может, попробуем?
– Ну, воля твоя. Ты обратился ко мне, потому что правитель Плоскогорья заплатил тебе немыслимую цену за белого уродца, из чего ты резонно заключил, что владыка нагорнов действовал по подсказке лорда Региуса или кого-то еще из Верховных лордов, проникших в тайну Бледной нежити. Резонно – потому что откуда бы еще нагорн мог узнать о небывалой ценности ребенка, пораженного древним проклятием сгорнов? Я верно все изложил?
– Верно.
– Так вот, по моим прикидкам выходит, что до исхода прошлой луны никто из ныне живущих магов-сгорнов не знал о Бледной нежити ничего, кроме общеизвестных баек.
– Но… Это же невозможно! Кто еще мог надоумить владыку торгашей?.. – Увидев торжествующую ухмылку Кассия, лорд Хедриг осознал свое поражение. – Ладно, убедил. Рассказывай о своих изысканиях.
– То-то же! Не знаю, известно ли тебе такое понятие, как Кладезь магов?
– Что-то такое смутно припоминаю. Оно имеет отношение к Высокой магии?
– Самое непосредственное. Это что-то вроде общего хранилища знаний, полученных магическим путем. Все маги и адепты используют заклинания, ритуалы, формулы и прочие колдовские штучки ради обретения знаний. Знания могут быть самого разного толка – от тех, что имеют отношение к великим истинам мироздания, до тех, что будоражат воображение сплетников. Неважно, проник ли ты в неведомую ранее тайну природы или разузнал, от кого беременна соседская дочь, любые сведения, раздобытые при помощи магии, попадают в Кладезь и теоретически могут быть использованы другими магами. На практике получить доступ к содержимому Кладезя способны лишь гении. Разумеется, маг, который потратил дюжины лет на какое-нибудь открытие и намеревается снимать навар всю оставшуюся жизнь, постарается сделать все от него зависящее, чтобы плодами его трудов не воспользовались другие. Он наложит мощные защитные чары, навесит дюжину заклинаний-обманок, заклинаний-ловушек, заклинаний-отворотов и прочая, и прочая. А поскольку наш маг не один такой умный, то подобраться к Кладезю сложнее, чем взять в одиночку хорошо защищенную крепость.
– Но тебе это удалось?
– Куда ты торопишься, Хедриг? Успеешь еще наведаться в кладовые, произвести смотр своему добру и разбранить домочадцев. Не хочешь меня слушать – так и скажи, а хочешь – не перебивай.
Лорд Хедриг, опешивший от такой неслыханной дерзости, непроизвольно схватился за айкасы, но вовремя вспомнил, с кем разговаривает, и опустил руку. К счастью, Кассий его жеста не заметил, а то и вовсе засмеял бы.
– Ладно, продолжай, – буркнул старик, подавляя раздражение.
– Премного тебе благодарен. Так вот, чтобы открыть тайну Бледной нежити, я мог пойти двумя путями: заглянуть в прошлое, в те времена, когда родился обычай приносить белых уродцев в жертву, или подобраться к Кладезю и основательно там покопаться. Поначалу первая возможность казалась мне более многообещающей. Где-то за год до нашего с тобой последнего «свидания» я как раз заинтересовался ясновидением во времени и даже достиг определенных успехов. Но, как выяснилось позже, этот путь вел в тупик.
Ты когда-нибудь смотрел на дно озера сверху, сквозь толщу воды? Если озеро не слишком глубоко, виден каждый камушек, чуть ли не каждая песчинка. На большой глубине можно разглядеть лишь общие очертания дна, а над провалами не увидишь ничего, кроме черноты. Вот так и с прошлым. Недавние картинки я вижу в подробностях. Могу уловить общую панораму событий, происходивших два-три столетия назад. А дальше – мрак. Я бился почти два года, но глубже трех веков не продвинулся ни на мизинец.
