Вдруг звучавшие как бы на втором плане голоса стали громче, и я услышала:
- Смотри, Матилья, вот она...
Над цветком склонились две огромные человеческие головы. Одну я сразу узнала, это была та женщина, которая прибила мерзкую осу, пытавшуюся меня сожрать, я поёжилась от воспоминаний. Вторая была мне незнакома, немолодая уже, с простым открытым лицом и с отпечатком страданий в виде сеточки морщин, но сейчас серые глаза её сияли восторгом.
- Живая девочка!.. Только маленькая какая!..
- А какой должна быть цветочная эльфея? Видно, немало пришлось ей пережить, сама видишь, в каком она состоянии. Тебе придётся хорошо за ней ухаживать.
- О, да! Да! Я буду очень хорошо ухаживать за моей доченькой! А она вырастет?
Хозяйка домика глянула на гостью, дивуясь её бестолковости, и ответила:
- Вырастет, если будешь беречь её и заботиться.
- Я буду!.. - снова закивала головой Матилья.
- Я продам её тебе вместе с цветком, - продолжила хозяйка. - Запомни, она всегда должна жить в цветке, иначе погибнет. Если этот цветок завянет, подберёшь ей другой, и так постоянно.
Матилья кивала, как кукла на веревочках.
- Есть она будет пыльцу и нектар из цветов, но, думаю, не откажется и от кусочка сахара или капельки мёда. Не мешало бы сменить ей платье, оно слишком грязно и изорвано, но я даже не представляю, из чего можно было бы сшить новый наряд.
- Я придумаю, я что-нибудь придумаю, - посетительнице невтерпёж было забрать покупку домой.
- Хорошо, бери девочку, - кивнула хозяйка.
Матилья выпрямилась, вытащила из-за пазухи деньги и передала их продавщице эльфов. Та пересчитала, довольно крякнула и подала цветочный горшок покупательнице со словами:
- Береги девочку.
- Буду, буду беречь, спасибо тебе, Тунея.
- Набрось сверху плащ, а то простудишь малышку, - донёсся предупредительный возглас.
Матилья прикрыла цветок тёмной тканью, и я ничего уже не видела вплоть до того момента, пока она не сняла плащ, поставив горшок на столик у окошка в маленькой чистой комнатке с вышитыми простынями и накидками для мебели. Вполне прилично для... допотопного сельского домика.
С этого момента, Матилья от меня, практически, не отходила. Она щебетала, как с младенцем, постоянно вытаскивала меня из цветка, сделала мне колыбель из половинки ореховой скарлупки, вымостив его пухом, всё вокруг было забросано кусочками не только сахара, но и всякой разнообразной еды, что создавало такую какофонию запахов, что уже не только дегустировать не хотелось, а вообще хотелось сбежать куда подальше от такой заботы. А вот на то, что цветок начинает вянуть, она внимания даже не обращала. Новое платье умудрилась соорудить мне из шелухи, покрывающей похожие на тыквенные семечки, оно было почти прозрачным и из-за этого, чрезвычайно сексуальным, словно я готовилась к эротическому шоу. Но выбора у меня не было, пришлось подвязать наряд паутиной, в моих руках она не рвалась и даже не путалась, и носить. Но как же мне надоели эти телячьи нежности!
Матилья вновь склонилась ко мне с улыбкой, которая должна была быть умильной, но показалась мне оскалом монстра:
- О, мой маленький цветочек, моя крошечная доченька, моя Урлинья! Когда же ты вырастешь? Открой ротик и съешь кусочек этой восхитительной...
Мне в лицо ткнулась ложка с манной кашей, вследствие чего я вся оказалась в вязкой сладкой жиже. Моё терпение лопнуло, и я взорвалась:
- Прекратите! Немедленно прекратите это безобразие! Приберите всю еду, пока я не задохнулась от ядовитых испарений! И перестаньте называть меня этим дурацким именем! Я вам никакая не Урлинья! Я...(чуть было не назвалась Неневестой Кощеевой) Я - Дьюмовочка!
- Дюймовочка... - прошептала пораженная Матилья. И я даже не стала её исправлять. Бесполезно, всё равно маленькая эльфийская принцесса войдёт в историю как Дюймовочка. А что в историю она войдёт, это я уже поняла. Всё-таки странная связь между Аллией и моим родным миром прослеживается, не первый раз замечаю, только пока дойдёт история до ушей землян, переврут не раз. Так что неизвестно ещё, что ждёт бедняжку дальше.
- Дюймовочка, доченька! Ты научилась разговаривать? Как же быстро ты развиваешься!
Да уж. Но мой наезд возымел действие, и Матилья живенько прибралась на столе. Я удовлетворенно смотрела на результат, а она подхватила меня двумя пальцами и умостила в ореховую скорлупку, прикрыв сверху белым лепестком.
- Отпусти меня! - заорала я. - Как насчет неприкосновенности?..
Но купившая меня мамаша уже укачивала своё непослушное дитя:
- Дети всегда капризничают. Не хочешь есть, значит, будешь спать. Сейчас мамочка споёт тебе колыбельную, и ты увидишь сладкие цветочные сны! - и она затянула такую, блин, колыбельную, что любому ребёнку легче было бы пелёнками удавиться, чем мучить свой слух и душить чувство прекрасного.
Так как она крепко зажала меня в скорлупке, продолжая укачивать, не оставалось ничего иного, как притвориться спящей, молясь, чтоб эта экзекуция поскорее закончилась. Нет, если бы какая-нибудь настоящая фея предложила мне вернуться в детство и начать жизнь с начала, я не согласилась бы ни за какие коврижки. Ни в младенческий возраст, когда не можешь ни поесть, что хочешь, ни попить, что можешь, ни встать, ни взять, да ещё и каждый мучает тебя, как хочет, то таская, словно куклу, то укачивая до потери сознания, то пытая своими идиотскими песенками, которые никто больше слушать не хочет. Ни в дошкольный возраст, когда за тебя всё решают, когда никто не хочет терять на тебя время, потому что всем теперь некогда, а тянутся дни и часы так невообразимо долго, что кажется, будто они резиновые. Ни, тем более, в школу, когда всем от тебя становится что-то надо, для всех ты не такой, как им хочется, каждый старается приобщиться к процессу воспитания, который заключается исключительно в поучениях, нотациях и лекциях на тему нравственности, а тебе хочется хотя бы капельку свободы и стать побыстрее взрослым, чтоб перестали тебе все указывать и доказывать, упрекать, увещевать и ставить пример, которому ты всё равно не собираешься соответствовать, так как страстно мечтаешь стать самим собой. Вот.
А Матилья всё пела и пела, пока сон не сморил её, и она уснула прямо головой на столе, выпустив, наконец-то, ореховую скорлупу из своих цепких рук. Я с наслаждением закрыла глаза. В голове ещё всё вертелось и крутилось, словно я сошла с корабля после девятибалльного шторма. Но я так и не успела полностью прийти в себя, как услышала разговор новых действующих лиц.
- А вот и она, - плюхнулось на подоконник грузное тело. - Сладенькая, вкусненькая...
Зелёные пальцы с коготками откинули с меня лепесток-покрывало, и я узрела ротатую довольную морду с выпученными глазами. Тонкий длинный, словно змея, язык выскользнул из пасти и помчался ко мне со всей скоростью. Я с трудом успела сообразить, что это самая, что ни есть, обычная лягушка, даже не сильно большая, если на то пошло, но для меня, хрупкого цветочного эльфа, смертельно опасная. Я только и успела, что перевернуться вместе с ореховой скорлупой, сжавшись в ужасе и лихорадочно думая, как спасать свои дюймы от этой неприятной неожиданности.
