Затем они подняли оружие. Последовал сигнал, и раздалось пять выстрелов. Пять кентавров получили раны, двое из них тут же упали. Никто из охотников не стал перезаряжать ружья. Они бросились вперед, размахивая ими, как дубинками. Двое достали кинжалы из-за пояса. Послышались резкие крики кентавров, запах пота повис в воздухе над поляной.
Один из раненых кентавров внезапно вскочил и нанес передними ногами сильный удар по голове одному из нападающих, но тут же был убит. Самый маленький из кентавров, который был еще жив, был схвачен. Ему связали руки и ноги. Трое людей отложили ружья и потащили его через лес. Четвертый перезарядил ружья и последовал за ними, прикрывая отход.
Они шли через лес со своей ношей, и на них никто не нападал. Они вошли в корабль и закрыли дверь. Вскоре взревели моторы, корабль поднялся в воздух, набрал высоту и устремился к юго-востоку, набирая скорость.
Лунная Птица летел над огромным плоским сооружением в каменистом поле на другом конце острова, вдали от города и порта. Тени от утреннего солнца разрезали поле на тысячи кусков, и если долго смотреть на пролетающую под ними картину, то создается впечатление, как будто смотришь на быструю реку.
Поль поднял голову и прикрыл глаза рукой, чтобы дать им отдохнуть и вернуть остроту зрения.
— Там, под землей, находится что-то, обладающее могуществом, — заметил дракон. — Это то место?
— Да.
Поль долго осматривал облака, затем снова посмотрел вниз. С северного конца строения находилась огромная трещина, и возле нее шевелилось обширное скопление темных нитей, которые были похожи на чернила, накапанные в прозрачную воду.
— Отвези нас в дальний конец, туда, где виднеются деревья.
Дракон снизил скорость и стал спускаться. Поль рассматривал землю. Вскоре он понял, что под ним находится монолитная конструкция. Темные линии на ней были многочисленными отверстиями, которые, по всей вероятности, служили для освещения множества коридоров. Сама конструкция возвышалась над землей на высоту в два человеческих роста. Когда они приземлились, Поль заметил единственную бледную нить, которую с трудом различил среди песочных и коричневых нитей. Какой-то слабый, неразборчивый звук достиг его ушей, но откуда он донесся, Поль не смог определить. Сев на землю, дракон спросил:
— Можешь сыграть для меня песню?
— Ты боишься, что я не вернусь?
— Это юмор висельника. У драконов совсем другой разум.
— Хорошо, — Поль достал гитару.
— Что ты делаешь? — спросила Нора.
— Собираюсь дать концерт по заявкам, — он запел длинную печальную балладу.
— Благодарю, — сказал дракон, когда Поль закончил. — Это очень трогательная история, она напоминает мне ту, которую однажды рассказал мне грифон…
— Боюсь, что у меня нет времени слушать ее сейчас. Могут появиться металлические птицы с бомбами.
— Ты что-то заметил, пока пел?
— Какое-то странное мычание. Потом оно прекратилось.
Поль соскочил на землю, помог спуститься Норе. Затем похлопал дракона по шее.
— Спасибо.
— Как ты собираешься проникнуть туда? — спросила Нора. — Так же…
Она не заметила движения пальцев левой руки Поля. Он развернул их, слегка согнул и приблизил к лицу Норы. На глаза девушки легла черная плотная повязка.
Поль подхватил ее, отвел под деревья и усадил. Там ее не было видно сверху из-за раскидистой кроны.
— Охраняй ее, пока я внутри, — сказал он дракону. — Если покажутся птицы, то нам лучше прятаться здесь, под деревьями, пока нас не обнаружат.
— Я могу напасть на них.
— Но тогда Нора останется без защиты. Нет. Вступай в бой только в том случае, если тебя заметят.
Лунная Птица фыркнул с негодованием. Капля слюны упала на землю, и камни в этом месте стали плавиться.
— Хорошо. По крайней мере, я смогу послушать музыку.
Поль повернулся и направился к широкому входу.
Глухой, рокочущий звук рождался где-то в глубине лабиринта — далеко или близко — он не мог определить. Звук раскатывался по многочисленным коридорам, отзываясь многократным эхом, медленно затихал.
Коридор, в который он вошел, оканчивался через несколько шагов, но в правой стене открывалось небольшое узкое отверстие, и нить вела прямо туда.
Он остановился и взял гитару. Подумав, он заиграл медленную убаюкивающую мелодию, вкладывая в ее ритм пульсацию своего родимого пятна так, чтобы мелодия смогла успокоить, заколдовать любого слушателя.
Несколько нитей проплыли мимо него, он захватил их и намотал на гриф гитары. Нити стали колебаться в такт мелодии.
Он медленно повернулся и, не прекращая играть, вошел в отверстие.
Поль оказался в узком темном проходе, который освещался трещинами в потолке в тех местах, где проход разветвлялся. Через трещины виднелось голубое небо.
Он постоял немного, наигрывая на гитаре и давая время глазам приспособиться к слабому освещению. Он почувствовал, что фырканье и рычание прекратились, хотя слышалось чье-то тяжелое дыхание.
Он двинулся вперед, следуя за бледно-зеленой нитью. Он шел, поворачивая направо, налево, еще раз налево и, наконец, оказался в кольцевой комнате, в стенах которой было десять дверей, расположенных на близком расстоянии друг от друга, включая и ту, через которую он вошел.
Нить повела в ближайшую от него дверь.
Далее последовала серия крутых поворотов, от которых у него даже закружилась голова. Он остановился, чтобы успокоиться и не сбиться с мелодии. Звук тяжелого дыхания все еще слышался вокруг него, он заполнял все коридоры, где удушливо пахло скотным двором. Легкое облачко голубой лентой проплыло над ним. Он перешел в другую тональность — мелодия становилась ленивой, усыпляющей, — и пошел дальше.
Вскоре он снова оказался в кольцевой комнате с десятью дверьми. Он чувствовал, что это та же самая комната, так как узнал рисунок трещин на стенах. Рассматривая паутину нитей, Поль понял, что отыскать путь к цели окажется более легкой задачей, чем выбраться из этого лабиринта. Он кряхтел и ругался, протискиваясь в узкие проходы. Через некоторые ему пришлось пролезать боком. Затем он снова попал в последовательность крутых поворотов.
— Сколько можно? — ругался он про себя. — Так никогда не доберешься до цели.
Но вскоре он понял, что звук дыхания стал громче. И уже оставалось совсем немного до длинного низкого коридора, где находился минотавр…
Маусглов наклонился вперед. Свет в доме Марка погас уже давно, но вор знал, что протез в глазу Марка позволяет ему видеть в темноте. А, кроме того, он знал, что Марк спит мало, он любит производить внезапные ночные проверки заводов, лабораторий, бараков.
