Попрощавшись, покупательница пошла к выходу, а Серый забежал наверх и проследил из окна, как она шла вниз по улице. Увлекшись, он не заметил возвращения Луденсы и обернулся только на ее приветствие.
— Эквилаки, Муриска! — отозвался Сергей. — Ты сегодня раньше, чем обычно.
— Да, у меня к тебе важный вопрос, — торопливо заговорила эква. — Ты — экус или эква?
— Я?! Э-э-э… экус, а что? — удивился он.
— Отлично, я так и думала! — обрадовалась хорния. — Кажется, я нашла тебе подружку!
— Кого?! — обалдел Серый. — Какую еще подружку?
— Я тут побывала в клубе любителей кари и познакомилась с одной эквой. Ее заинтересовало то, что ты умеешь разговаривать, и она захотела вывести говорящих кари. Представляешь, как здорово будет, если твои детки унаследуют умение говорить!
— А что за подружка? В смысле, какого вида? — решил уточнить он.
— Ну, у нее простая инкидо, но разве это так важно?
Представив себе встречу с такой «подружкой», Сергей поперхнулся и закашлялся.
— Нет, — проговорил он, — не надо мне обезьяны.
— Но разве тебе не хочется покрыть самочку? — удивилась Луденса.
— Хочется, но только если эта самочка моего вида, — ответил он. — Инкидо и прочие обезьяны вызывают у меня лишь отвращение.
— Но может, ты еще передумаешь? — от расстройства ушки эквы упали в стороны. — А то я уже пообещала…
— Луденса, я правда не могу, — примирительно ответил он, обняв ее за шею, — не расстраивайся только, ладно?
— Я постараюсь, — со вздохом пообещала хорния.
— Хочешь, я тебе вечером загривок помассирую?
— Хочу, — согласилась она, улыбнувшись. — Спасибо, Сегри.
Луденса пошла на улицу объясняться со своей новой знакомой, а Сергей из-за этого случая совершенно позабыл о подозрительной посетительнице.
Первое испытание супа прошло успешно, благодаря добавленным грибам хорниям удалось даже избежать неприятных побочных эффектов. Серый тоже оценил по достоинству расширение своего меню — с дополнением к рецепту суп получился намного вкуснее, чем раньше. Смотрительницы все-таки решили не спешить и назначили еще одну проверку, уже с прайдом хорний, по две головы из небесного и королевского табунов. Видя, как прекрасно себя чувствуют хорнии-испытательницы, остальные стали плести интриги с целью попасть в список избранных. Чтобы снизить накал страстей луни Страте пришлось поторопиться с выбором. Особо хитрые стали искать подходы к Канее, пытаясь купить у нее нелегально по порции лекарства, но та, опасаясь гнева смотрительниц, пообещала помочь только двум лучшим подружкам своей элоки.
Торговка получила в награду прайд монет и приоритетное право поставлять продукты для изготовления «лекарства». Второму она радовалась намного больше — договор обещал долгое время приносить стабильную прибыль. Канея всерьез стала готовиться к поездке к Вратам, планируя выехать сразу после следующей церемонии.
Сергей продолжал трудиться в кузнице, но уже не так охотно, как в первый день. Работа оказалась слишком тяжелой. Не смотря на это, он пообещал Фалькаре доработать до выздоровления ее первокровинки.
А еще, эпизод с «подружкой» для Сегри получил неожиданное продолжение.
***
— Эквилаки! — прокричала Луденса, заглядывая в кузницу. — Сегри, ты скоро освободишься?
— Эквилаки, Муриска! — ответил он. — Заканчиваю.
Молодая довния, сосредоточенно качавшая меха у большой печи, обернулась и тоже поприветствовала хорнию. Первокровинку Фалькары уже выпустили из госпиталя, и она сразу же приступила к работе. Благодаря дорогим мазям по всему телу жеребенка пробивался ровный слой серой шерстки, уже почти скрывшей следы от страшных ожогов. Сергей поставил на секцию железного забора последние заклепки и, оттащив ее в угол, пошел мыться. Хозяйка кузницы догадалась соорудить бак возле печной трубы, от чего вода за день успевала прогреться, и смывать с себя грязь тут было намного приятнее, чем у Канеи. Подмастерье привел себя в порядок и вышел на улицу, где ждала Луденса. «Сегри, мы идем в гости к Арменте», — сообщила хорния. Серый хихикнул — подружка Муриски и была той самой эквой, мечтавшей вывести говорящих кари. Вместе с Луденсой они не оставляли попыток сосватать его за обезьянку-инкидо. В ход шли совместные прогулки, попытки оставить их наедине, вкусные по мнению экв угощения, подсчеты неких таинственных «циклов» и прочие ухищрения. Гадая, что они придумали в этот раз, Сергей пошел следом за хорнией.
Армента жила в уютном трехэтажном особнячке возле квартала луни. На жизнь она зарабатывала, сдавая два нижних этажа квартирантам. Свои комнаты она завалила подушками, так что поспать при желании можно было устроиться в любом месте. Луденса с подопечным поднялась наверх, и Серый, поприветствовав хозяйку квартиры — довнию чисто рыжего окраса без пятен, погладил инкидо. Его забавляло, с какой надеждой загорались глаза экв в этот момент. Обезьянка дернулась — Серый ей тоже особо не нравился. Устроившись на подушке возле низенького столика, он решил немножко вздремнуть после работы.
— Сегри, хочешь островки? — внезапно предложила Луденса.
— Конечно, хочу! — осторожно ответил он.
С прошлого раза Луденса больше не водила его по кафе, опасаясь, что пьяный кари опять учудит, поэтому предложение выглядело более чем странным. Хорния принесла чашу, налитую до половины. Сделав несколько глотков, Сергей не сразу почувствовал странный привкус, но алкоголь быстро прогнал опасения, и он расслабился. Постепенно в душе стало формироваться Желание. Именно так, большое Желание с большой буквы. Он стал думать о девушках, а потом мысли перешли на Луденсу. Подсознательно Сергей давно уже воспринимал ее как человека. Эква была разумной и вела себя совершенно по-женски. Для Серого она была в гораздо большей степени «женщиной», чем обезьянка-инкидо. «А каково это — покрыть экву?» — пришла вдруг мысль, и он сам себе удивился. «Так, похоже, они мне что-то подмешали. Что-то сильновозбуждающее, — решил Сергей, — иначе с чего бы у меня вдруг возникли подобные желания?» Хотя даже в таком состоянии он всерьез не помышлял о романтических отношениях с эквой, но решил, что это прекрасная возможность ее проучить. Поднявшись с подушек, он решительно направился в сторону Луденсы, и она от неожиданности попятилась.
— Сегри, ты что? — испуганно спросила хорния.
— Тише, моя эквинка, — ласково заговорил он. — Я давно хотел сказать, что ты — самая чудесная эква на свете.
Обняв Муриску за шейку, он стал гладить ее по грудной клетке, забыв, что у кобыл «грудь» прячется совершенно в другом месте, впрочем, эква все равно оказалась сильно впечатлена происходившим. По телу Луденсы пробежала дрожь, она вырвалась и отбежала в другой конец комнаты.
