— Сегри, ты что? — испуганно спросила хорния.
— Тише, моя эквинка, — ласково заговорил он. — Я давно хотел сказать, что ты — самая чудесная эква на свете.
Обняв Муриску за шейку, он стал гладить ее по грудной клетке, забыв, что у кобыл «грудь» прячется совершенно в другом месте, впрочем, эква все равно оказалась сильно впечатлена происходившим. По телу Луденсы пробежала дрожь, она вырвалась и отбежала в другой конец комнаты.
— Сегри! Ты же не экус! — нервно воскликнула она.
— Для тебя я стану самым пылким и неутомимым экусом, — ответил он, идя следом.
— Но так неправильно! Ты должен был захотеть инкидо а не меня! — стала убеждать его эква, опять отбежав подальше.
— Разве можно сравнивать тебя с какой-то обезьянкой? — возразил Серый. — Тебе надо просто расслабиться. Выпей тоже немножко островки.
— Не подходи ко мне! — отчаянно завопила Луденса, забившись в угол.
— Разве я тебе не нравлюсь? — огорченным тоном спросил Сергей.
— Нравишься, но только как кари! Армента! Ты же говорила, что от корня синары он сразу накинется на инкидо!
— Я же не думала, что ты ему нравишься больше, — хихикнув, весело ответила довния. — Но, согласись, эффект интересный.
— Вы что, что-то мне подмешали в островку? — патетически возмутился Серый.
— Прости! — умоляюще воскликнула хорния. — Я не ожидала, что так будет!
— Ладно, Муриска, ты действительно нравишься мне гораздо больше, чем обезьянка, но я не собираюсь тебя покрывать, — он тоже рассмеялся, глядя на реакцию эквы.
— Ух, ты меня так напугал! — с облегчением вздохнула Луденса.
Хорния вернулась к столу и улеглась на подушки. Сергей пристроился рядом, откинувшись на ее бочок, и понадеялся, что эта была последняя попытка экв сосватать своих кари.
***
Не желая упускать возможность поглядеть на источник всех местных бед, Серый решил ехать вместе с Канеей. Уговорить хозяйку оказалось не сложно, представив, что тут могут натворить кари на пару с элокой, оставшись без присмотра, она сама решила взять Сергея с собой. Луденса по этому поводу прохныкала до самого отъезда, жалуясь, что только-только вошла в высшее общество, а теперь ей снова придется ходить растрепанной.
Полученной торговкой премии хватило, чтобы забить под завязку амбар долгохранящимися продуктами, оплатить вперед привоз скоропортящихся, и нанять еще одну десерву. Вирида, временно повышенная до управляющей магазином, рвалась во что бы то ни стало доказать свою профпригодность. Она понимала, что у советницы времени на работу в лавочке не останется, и тогда бурая довния сможет сохранить новую должность уже навсегда, если сработает без нареканий.
Путь намечался неблизкий. Каравану экв предстояло пройти от экватора планеты почти до самого полюса. Там располагалась привратная область, накрытая защитным полем печати и окруженная со всех сторон гарнизонами экусов. Чтобы слегка сэкономить, Канея нанялась в караван тягловой эквой, что вызвало неоднозначную реакцию у ее новых спутниц. Заплетенная эква, путешествующая с кари и носящая значок королевского табуна, скорее походила на луни, чем на простую довнию — тем необычнее казалась ее готовность работать наравне с остальными. Впрочем, помощь в защите Эвлона (выражавшаяся в доставке припасов гарнизонам) в любом случае считалась делом достойным и приличествующим даже для благородных. Остальные луни, едущие к вратам, путешествовали на колясках и держались особняком в авангарде, не желая дышать пылью, поднятой множеством шагавших копыт.
***
Прошло два прайда дней. Солнце уже заметно клонилось над горизонтом, даже в полдень уже не вставая прямо над головой. Серый, ожидавший арктических холодов, был приятно удивлен тем, что средняя температура почти не изменилась по сравнению с Эвлоном. Кое-как собственноручно пошитые им из покрывал теплые штаны и плащ оставались упакованными с вещами хозяйки.
Оглянувшись, Сергей заметил парочку из хорнии и довнии, волочивших телегу в арьергарде каравана. Эти эквы уже долгое время за ним наблюдали с не ослабевавшим вниманием. Поначалу все караванщицы пялились на необычного кари, как на невероятное чудо, особенно когда узнавали, что он — говорящий, но постепенно интерес окружавших угас, за исключением той подозрительной пары.
Впереди показались дома очередной деревушки, и мастер караванщик объявил остановку. Ведущий вереницу телег вороной экус по имени Мандер был пожилым, как и все демобилизованные, и мог похвастаться целой сетью шрамов, сложившихся в причудливый узор на боках. В отличие от других экусов, доживших до пенсии, он не желал расставаться со службой и, не снимая, носил боевой шлем с длинным острым рогом на лбу. Эквы стали радостно распрягаться, желая побыстрее завалиться в кабак и занять лучшие места. Хозяйка Серого тоже начала выпутываться из упряжки, но была остановлена вороным экусом. «Луни Канея, пожалуйста, проследуйте со мной на погрузку», — почтительно обратился он к белой довнии. Тихонько вздохнув, торговка согласно кивнула и поволокла телегу к деревенским амбарам. С самого начала к ней все обращались, как к луни и спустя пару дней Канея устала их поправлять. «Хотят считать меня луни, так пусть считают», — решила она. От Эвлона караван шел полупустым, везя в основном только железное оружие и доспехи, а по дороге в каждой деревне их постепенно нагружали припасами. Из уважения к «титулу», ее телега дольше всех оставалась полупустой, но теперь остаток пути предстояло потрудиться.
— Луни Канея, это староста Алгора, — представил Мандер местную главу, проводив повозку до склада.
— Луни?! — удивилась Алгора и недоверчиво оглядела запряженную довнию, но значок, грива и кари доказывали правдивость статуса.— Это весьма достойный поступок для луни, не то, что те, только дорогу зря портят.
Староста неодобрительно махнула ногой в сторону опустевших колясок, пассажирки которых уже давно заняли лучшие комнаты на постоялом дворе. Под наблюдением главы местные лаборы погрузили мешки с зерном и добавили сверху сено, спрессованное в плотные кубические блоки. Канея вернула повозку в строй и, наконец, смогла распрячься. Над деревней сгущались сумерки, и довния спешила поужинать и поучаствовать в вечерних развлечениях. Серый собрался пойти следом, но внезапно почувствовал слабость. В ушах зазвенело, а ноги стали ватными, так что он обессилено облокотился на телегу. «Не отпускай его», — донесся шепот. Сбоку подошла рыжая довния, закинула Сергея на спину и куда-то понесла. Хотя в темноте цвета уже плохо различались, но пленник узнал в ней ту экву, что всю дорогу за ним следила. Значит и ее напарница хорния где-то рядом. Бросив Серого в укромном месте между амбарами, она посадила его спиной к стенке и достала из сумки зубной нож. В отличие от накопытных ножей, которыми эквы резали еду и использовали по другим домашним надобностям, зубной нож имел горизонтальное лезвие с широкой плоской ручкой. В быту он был совершенно непригоден, зато очень удобен в бою.
