— Да уж… — Вивиан нахмурилась. — Если их забирают Закатники или темные жрецы, то это здорово ослабляет наши позиции в мире. Но, с другой стороны, ты говоришь, что к ним попадают самые отпетые?
— Смотри на это шире, девочка, — Наставник покачал головой. — Самые решительные, самые честолюбивые и самые талантливые порой тоже.
— А что с теми, кто остался на острове? Они глупее уехавших? Послушное овечье стадо?
— Нет, слава Богине, они не так уж плохи. Есть несколько будущих магистров — у меня наметанный глаз, поверь. Ребята из Приграничья, которых прислал Клайд, очень хороши: талантливы, горят желанием стать священниками. С тех пор, как мы начали привозить сюда усыновленных детей-полукровок, у нас прибавилось будущих боевых магов.
— О! — обрадовалась проповедница. — Вы нашли способ сломить сопротивление Церкви?
— Да, и очень простой. Детишек ведь разбирают по семьям, независимо от их таланта. Очень мало кто из наших способен выгнать сироту, натерпевшегося в шахтах, на улицу. Поэтому мы теперь просто не уточняем, что эти дети не кровные для их родителей. Записываем сюда всех, кто не сильно выделяется своей внешностью. Насколько я знаю, с полуэльфами поступают подобным же образом. Гномы магии не учатся, и, насколько я слышал, к полукровкам относятся абсолютно как к родным детям, принимая их в ученики любых Цехов на выбор. Там никакой проблемы не существует. А вот у орков все сложнее. Они скованы вековыми традициями. Для них рождение ребенка смешанных кровей — это ослабление расы. И даже то, что эти дети беспрепятственно проходят обряд имяположения в священном огне Паагрио, не убеждает многих твердолобых в Элморе.
— Но так ли много способных к магии среди орчат-полукровок? — пожала плечами Вивиан. — Насколько я помню, у этих детей вообще редки способности к магии.
— Мало, но их ведь тоже надо обучать где-то. Мы стараемся подыскивать им приемных родителей-магов. Пока что это единственный способ для орчат начать свое обучение.
— А как же они будут проходить Испытание? — изумилась Вивиан.
— Пока что — никак, — Наставник сердито хлопнул ладонью по столу. — Мы ведем переговоры с шаманами орков, но их ответы больше похожи на замаскированные оскорбления. Двух ребят постарше, отправившихся в Элмор на Испытание, они вообще послали обучаться заново — у местных охотников, которых не берут даже в воинскую дружину. Нам стоило большого труда найти их в горах и увезти оттуда.
— В наше время — и такая дикость! — поразилась Вивиан. — Орки же совсем не похожи на своих низших собратьев, отчего у них так сильны предрассудки?
— Каждая раса нашего мира имеет свои сильные и слабые стороны, — пояснил Наставник. — Орки консервативны и с трудом воспринимают все новое. Но я уверен, что ты можешь вспомнить немало хорошего о них.
— Не знаю! — буркнула Вивиан, очень некстати вспомнив юную орчиху Миору, почему-то так часто оказывавшуюся в одном отряде в Клайдом в последний год. Светлокожая, невысокая, Миора выглядела как шаманы ее племени, но магического таланта в ней не обнаружили. Она обучалась воинской науке, и делала это с яростным желанием доказать всем, на что она способна. Вивиан даже нравилось это упорство, до тех пор, пока Миора не начала молчаливо следовать за Клайдом, куда бы его не направили. И кто ей только позволял? Неужели кому-то показалось, что эта полукровка будет лучшей парой для молодого священника, чем Пророчица? Или дело только в ее воинской доблести? Девушка ощутила себя запутавшейся. Оказывается, она способна на ревность. Не поздно ли испытывать это чувство к Клайду?
— Ну, мне пора отправляться в класс, — похлопал Вивиан по плечу Наставник. — Ты приходи потом в бибилиотеку Школы. Я покажу тебе еще кое-что, что помогает нам делать Школу особенным местом. — он тепло улыбнулся.
— Непременно приду, — кивнула девушка. — Схожу на дальний конец Острова к магистру Лайонелю и после обеда вернусь.
— К нему теперь можно отправиться Вратами, — с гордостью сказал клирик. — Мы наладили тут ученическую сеть телепортов. Теперь ребятам не нужно пробегать многие мили в любую погоду, чтобы выполнить задание преподавателей. И тренироваться проще, и проверять результаты экспериментов.
— Ну надо же! — восхитилась Вивиан. — У школяров настала хорошая жизнь!
— Мы стараемся, — кивнул Наставник очень серьезно и вышел.
Вивиан все-таки отправилась к магистру пешком. Погода стояла солнечная, ветер приносил отовсюду запах цветов и океанской соли. Ученики, как и прежде, выполняли разные задания преподавателей. Насколько было известно Пророчице, маги прикладывали немало усилий, чтобы сохранить популяцию низших монстров на этом острове. Если бы ретивые будущие маги и курсанты выбили их всех, освободившееся место могла занять какая-нибудь более мощная нечисть. Или дикие звери, не менее опасные от того, что появились на свет естественным путем. На глазах у Вивиан группа ребят собирала разбросанные по песку возле деревни штаны и рубахи.
— Новички не подбирают их за собой, — пояснила одна девчушка, поймав взгляд волшебницы. — А мы решили на всякий случай приберегать часть.
— Очень разумно. — похвалила ее Вивиан, улыбаясь. Девчушка убежала, с кряхтением волоча целую кипу новеньких рубах.
Монстры почти не изменились. Конечно, здесь, как и в других местах обучения начинающих магов, возник после Преобразования круг возрождения слабых летучих бесенят, на которых успешно тренировались новички. Но в рощах и на полянах девушка увидела знакомые с детства силуэты тварей. Только некоторые их них были опутаны «ловчим дымом». Это неудачное заклинание было придумано кем-то из старших учеников Школы пару лет назад. Вивиан читала отчет об испытании. Ловчий дым должен был находить место, где вот-вот собирается появиться монстр, тем самым предупреждая учеников об опасности и помогая им находить добычу. Но в результате серо-сизые нити дыма просто приклеились намертво к некоторым монстрам, исчезая и появляясь теперь вместе с ними. Издалека казалось, что гоблины, орки и вервольфы зябко кутаются в рваные плащи. Когда Вивиан приближалась к тварям, дымка исчезала, снова появляясь на расстоянии. Многие из них не только не бросались на превосходящую их по силе волшебницу, но и старались боком-боком отодвинуться с ее пути. Только какой-то оголтелый вервольф метнулся было наперерез ее посоху. Вспышка — и только зеленая трава у дороги. Не то что бесконечные схватки с этими тварями в детстве, когда силы кончаются и пот заливает глаза, а магическая энергия уходит в заклинания, как вода в песок. «Наверное, я была не очень-то счастлива в детстве» — удивленно подумала Вивиан. Практическая магия давалась ей с трудом, предстоящая служба в храме навевала тоску. Только в библиотеке девочка находила утешение — окруженная книжными героями и заботой старика-библиотекаря. «Удивительно, как светло выглядят эти воспоминания сегодня!» — девушка задумалась. — «Быть может, это потому, что сегодняшние заботы мне кажутся серьезными, настоящими, а тогдашние воспринимаются, как смешные и детские? Но не буду ли я через несколько десятилетий вспоминать сегодняшний день с такой же светлой грустью? Он покажется мне наполненным жизнью и легкой досадой, а не отчаяньем и горечью. Мне снова будет казаться, что я была почти ребенком, запутавшимся в жизни. Но ребенку не кажутся милыми и простыми его проблемы. Я же помню, как рыдала над сломанным посохом до тех пор, пока у меня не пошла носом кровь. Как огорчала меня невозможность сменить застиранное ученическое платье на настоящую магическую робу из волшебной ткани, так красиво сидящую на старших девочках. Как ссорилась с подругами и считала, что это конец света», — Вивиан вздохнула. — «Я и Клайда помню словно с двух разных точек зрения. Лохматого, слегка угрюмого мальчишку, которого мне бы сейчас захотелось прежде всего причесать — и симпатичного высокого ровесника, никак не замечающего мои маленькие ухищрения по привлечению его внимания. Я и цветы в волосы вплетала, и мазала руки пахучим маслом, целую неделю вышивала воротничок для своей робы и всегда пыталась коснуться его, передавая книги, а он словно не видел меня вообще. Во всяком случае, мне тогда так казалось. Почему я до сих пор не спросила у Клайда, думал ли он обо мне тогда?» Дорога внезапно оборвалась. Дальше в роще меж деревьев двигались фигуры орков и каменные туши големов. Вивиан постаралась взять себя в руки. Она не может раскисать тут. Лучшее лекарство от мрачных мыслей — это работа до полного изнеможения. Девушка знала, куда ей отправиться, чтобы через пару дней с головой уйти в круговерть научной работы. Лайонель был не из тех, кто делает кому-либо поблажки — и в первую очередь старый магистр не делал их себе. В его присутствии никто не мог просто мечтать или грустить, глядя в окошко.
