– Недостойный повинуется.
Сир Барристан спустился в подземелья вместе с двумя своими свежеиспечёнными рыцарями. Как известно, горе и чувство вины способны довести самых хороших людей до безумия, а Арчибальд Айронвуд и Геррис Дринкуотер несли свою часть ответственности за гибель друга. Но у дверей их темницы сир Барристан велел Туму и Рыжему Ягнёнку подождать снаружи, а сам вошёл и сообщил дорнийцам, что принц отмучился.
Большой и лысый сир Арчибальд ничего не ответил. Он сидел на краю койки и разглядывал свои забинтованные льняными повязками руки. Сир Геррис грохнул кулаком по стене.
– Я говорил ему, что это безрассудство. Я умолял его вернуться домой. Все видели, что эта сучка королева ни во что его не ставит. Квентин пересёк весь мир, чтобы предложить ей свою любовь и верность, а она рассмеялась ему в лицо.
– Она не смеялась, – возразил Селми. – Знай вы её, вы бы так не подумали.
– Она его отвергла. Он преподнёс ей своё сердце, а она выбросила этот дар и ушла трахаться со своим наёмником.
– Лучше следите за своим языком, сир. – Рыцарю не нравился этот Геррис Дринкуотер, и он не мог позволить дорнийцу хулить Дейенерис. – Смерть принца Квентина – дело его собственных рук, да и ваших тоже.
– Наших? Нас-то за что винить, сир? Да, Квентин был нашим другом. И не без дури в голове, по правде говоря. Впрочем, все мечтатели глупцы. Но прежде всего он был нашим принцем. Повиноваться ему было нашим долгом.
С этим Барристан Селми спорить не мог. Он и сам большую часть жизни покорно выполнял приказы пьяниц и безумцев.
– Принц опоздал.
– Квентин преподнёс ей своё сердце, – повторил сир Геррис.
– Ей нужны мечи, а не сердца.
– Он дал бы ей и копья Дорна.
– Неплохо бы. – Едва ли кто-то ещё так отчаянно желал, чтобы королева ответила дорнийскому принцу благосклонностью, как Барристан Селми. – И всё же он опоздал, и это безрассудство... подкупить наёмников, выпустить на город двух драконов... безумие, даже хуже, чем безумие. Измена.
– Он сделал всё это ради любви к королеве Дейенерис, – настаивал Геррис Дринкуотер. – В доказательство того, что достоин её руки.
Старому рыцарю этот разговор надоел.
– Принц Квентин сделал всё это ради Дорна. Вы принимаете меня за какого-то слабоумного деда? Я всю жизнь служил при королях, королевах и принцах. Солнечное Копьё собиралось восстать против Железного Трона. Нет, не трудитесь это отрицать. Доран Мартелл – не тот человек, что будет созывать копья без надежды на успех. Сюда принца Квентина привёл долг. Долг, честь, жажда славы... но не любовь. Квентин прибыл сюда за драконами, а не за Дейенерис.
– Вы не знали его, сир. Он...
– Он мёртв, Дринк. – Айронвуд поднялся на ноги. – Словами его не вернуть. И Клетус мёртв, и Уилл. Так что закрой свой проклятый рот, пока я не заткнул его кулаком. – Огромный рыцарь повернулся к Селми: – Что вы хотите с нами сделать?
– Скахаз Бритоголовый хочет вас повесить. Вы убили четырёх его человек. Людей королевы. Двое из них были вольноотпущенниками и следовали за её величеством от самого Астапора.
Айронвуда это не удивило.
– Люди-звери, верно. Я убил только одного – с головой василиска. С остальными разделались наёмники. Но это одно и то же, я понимаю.
– Мы защищали Квентина, – сказал Дринкуотер. – Мы...
– Молчи, Дринк. Он знает. – Огромный рыцарь вновь обратился к сиру Барристану: – Захоти вы нас повесить, не пришли бы сюда и не заводили разговоров. Значит, дело не в этом, верно?
– Нет. – Этот великан не такой тугодум, как кажется. – Мне будет больше проку от вас живых, чем от мёртвых. Послужите мне, и я посажу вас на корабль, который доставит вас назад в Дорн, и отдам вам кости принца Квентина, чтобы вы могли вернуть их его лорду-отцу.
Сир Арчибальд скривился.
– И почему опять корабль? Хотя да, кому-то надо отвезти Квента домой. Что от нас требуется, сир?
– Ваши мечи.
– Мечей у вас тысячи.
– Вольноотпущенники королевы ещё не бывали в бою. Наёмникам я не доверяю. Безупречные – доблестные солдаты... но не воины. Не рыцари. – Он помолчал. – Расскажите мне про вашу попытку украсть драконов.
Дорнийцы переглянулись. Затем Геррис Дринкуотер начал:
– Квентин сказал Принцу в Лохмотьях, что сможет ими управлять, что это у него в крови. Он по крови Таргариен.
– Кровь дракона.
– Да. Наёмники должны были помочь нам заковать зверюг в цепи, чтобы потом доставить их в гавань.
– Оборванец обещал найти нам корабль, – добавил Айронвуд. – Большой корабль – на тот случай, если мы заполучим обоих драконов. И Квент собирался лететь на одном из них. – Он взглянул на свои забинтованные руки. – Но вам же известно, что стоило нам забраться в подземелье, как всё пошло прахом. Драконы оказались слишком дикими. Цепи... да там было полно разломанных цепей с расколотыми костями вперемешку. И преогромных, звенья с вашу голову величиной. И Квент, спасите его Семеро, выглядел так, словно вот-вот наложит в штаны. Кагго и Мерис не слепые, они это видели. Потом у одного из арбалетчиков не выдержали нервы. Или, может, они с самого начала собирались убить драконов, а нас только использовали, чтобы подобраться поближе. С этим Голодранцем никогда не угадаешь. Как ни крути, мы попали впросак. Стрела только разозлил драконов, а они и так были не в лучшем настроении. А потом... всё стало совсем плохо.
– И Гонимых Ветром как ветром сдуло, – продолжил сир Геррис. – Квент кричал, охваченный огнём, а они убежали. Кагго, Милашка Мерис – все, только покойник лежать остался.
– И чего ты ожидал, Дринк? Кошка убивает мышку, свинья валяется в дерьме, а наёмник удирает как раз тогда, когда он больше всего нужен. Нельзя винить того, кто таков от природы.
– Он прав, – согласился сир Барристан. – Что принц Квентин обещал Принцу в Лохмотьях в обмен за помощь?
Ответа не последовало. Сир Геррис глядел на сира Арчибальда, а сир Арчибальд разглядывал свои руки, пол и дверь.
– Пентос, – предположил сир Барристан. – Он обещал им Пентос. Так и скажите. От слов принцу Квентину теперь нет ни вреда, ни пользы.
– Верно, – печально подтвердил сир Арчибальд. – Пентос. Они оба расписались на бумаге.
«Вот он, шанс».
– Мы до сих пор держим в темницах Гонимых Ветром. Этих лжедезертиров.
– Помню, – сказал Айронвуд. – Хангерфорд, Соломинка и прочие. Некоторые не такие уж плохие люди – для наёмников. Остальные – ну, петля по ним плачет. Что вы хотите с ними сделать?
– Я собираюсь отослать их назад к Принцу в Лохмотьях. И вас вместе с ними. Два человека среды тысяч в юнкайских лагерях легко затеряются. Я хочу, чтобы вы передали Принцу в Лохмотьях сообщение. Скажете, что вы посланы мной, а я говорю от имени королевы. Пообещайте, что он получит желаемое, если доставит в город наших заложников целыми и невредимыми.
