Майора задумчиво хмыкнула, а затем кивнула.
- В общем-то да, справедливо. Меньшим количеством войск, чем у противника, оборону не вскрывают. Но ты сам виноват, никто тебя нападать не принуждал.
- Так они в этом доме засели и вылезать не собирались.
- Собирались, - буркнула одна из “убивших” меня курсат, - только не могли решить, с какой стороны нападать.
- Ладно, - рассудила нас инструкторша, резко рубанув в воздухе планшетом, - ввожу дополнительное условие: оставшиеся в большинстве не могут играть от обороны. Слишком долгое нахождение на одной позиции будет приравниваться к проигрышу. Правило действует со следующего раунда. Вопросы есть?
- Никак нет, - тут же ответил я, а остальные промолчали, то ли одобрив, то ли осудив нововведение - непонятно.
- Что, не можешь достойно проиграть? - язвительно поинтересовалась Иволгина, поравнявшись со мной и стоя спиной к майоре, так, чтобы та не услышала.
- Нет, просто прояснил для себя пару моментов, - спокойно высказался я, сжимая рукоять пистолета чуть сильнее, чем надо.
- Я давно поняла, что ты любитель прятаться за чужими спинами, - заявила, словно не слыша меня, девушка, - но больше такой фокус с нами у тебя не пройдёт.
- Посмотрим, - коротко буркнул я.
- Посмотрим, - многообещающе усмехнулась она.
- Шестой раунд! - объявила майора, и мы вновь заняли позиции на поле.
В этот раз схватка была жаркой. Девчонкам всё ещё мешали излишний азарт и торопливость, но длительность раунда неуклонно увеличивалась, и всё чаще они пытались работать группами. А я? Я всё так же “прятался” за чужими спинами. С моей в четыре раза более низкой реакцией в активной перестрелке можно только “мясом” играть. А потому стрельнул тут, сменил позицию, стрельнул там. Накоротке, как в первые разы, подбираться уже не получалось, учёные курсаты башками вертели на все триста шестьдесят, так что приходилось выбирать дистанции побольше. Одну, правда, смог снять, потому как та не рассчитала возможности укрытия и мне на глаза попались пять сантиметров филейной части, торчащие наружу, в которые я не преминул попасть. Узнав в подскочившей с ругательствами девушке комвзводу, подумал: “Это, наверное, судьба. Второй раз ей в жопу засаживаю”.
А в итоге мы остались один на один. Я и кто-то из “синих”. Внимательно наблюдая за весьма неплохо выбравшей позицию курсатой, что умело пряталась за насыпью, то и дело меняя позицию и внимательно просматривая подходы, я принялся решать, как быть.
Со спины к ней не подобраться, просто негде - открытое пространство и граница поля с трёхметровым забором. Можно бы попробовать сбоку, но туда она и смотрела больше всего. Патовая ситуация. Хотя… Вспомнив армейские истории родного деда, что в армии почти пять лет отслужил с командирами, прошедшими Великую Отечественную, и обмусолив так и эдак пришедшую в голову идею, я выдохнул и перекрестился. Была не была.
Пользуясь мёртвыми зонами, подобрался как мог поближе, а затем, подобрав валявшийся на земле камень, расчётливо бросил в другую сторону, заставляя тот с громким стуком удариться о доски дома и заскакать в пыли. Наступая на носок стопы, быстро выглянул и, увидев, что привлечённая звуком курсата напряжённо смотрит туда поверх ствола, быстро и осторожно подкрался, после чего под удары гулко колотящегося сердца приставил к голове девушки ствол, произнеся чуть дрогнувшим от волнения голосом:
- Руки вверх!
И снова взвыла сирена, засчитывая это за поражение команды “синих”.
- На сегодня закончили, - громко объявила инструкторша, - победила команда “красных” со счётом пять-один. В личном зачёте первое место занял курсата Иванов.
Мы поднялись, а девушка, так и продолжавшая стоять ко мне спиной, внезапно всхлипнула и, сняв шлем, повернулась ко мне, демонстрируя покрасневшие и заблестевшие от слёз глаза.
- Ты специально, да? Решил меня опозорить перед всеми? Лучше бы просто застрелил, чем так!
- Прости, - медленно сказал я.
Возможно, и вправду не надо было тут захват “языка” устраивать? Слишком уж это было по-позёрски, что ли. И дело даже не в чувствах курсаты, в конце концов, подобное поражение в учебном бою, пусть и от парня, пережить можно, а вот на реальной войне её бы уже вовсю потрошила вражеская разведка. Проблема скорее в том, что я опять чересчур выделился.
Видимо, именно поэтому майора, закончив с объявлением, подошла ко мне и, задумчиво оглядев в очередной раз - хотя что там за это время могло поменяться? - глубокомысленно заявила:
- Да, удивил ты меня, Иванов. Особенно твоя последняя выходка.
- Самому стыдно, - кивнул я, - девушка теперь будет мучаться, страдать.
- Хрен с ней, с девушкой, - слегка цинично ответила инструкторша, - осмотрительней будет в следующий раз. Ты мне лучше скажи, почему стрелять не стал? В плен решил взять?
- Ну да, - это было само собой разумеющимся, так что я ответил утвердительно.
- А для чего?
- Ну… - сделав паузу, я собрался с мыслями и объяснил: - Для выяснения сведений о боевой обстановке, силах и средствах врага, а также иной значимой информации, характеризующей состояние войск противника на оперативном участке.
- Серьеёно, да, - майора прищурилась, что-то обдумывая. Наконец, похлопав планшетом себя по бедру, сказала: - Значит так, Иванов, с этого дня можешь считать себя состоящим в команде академии. Головой думать умеешь, расчётлив, хладнокровен. Твой минус в отсутствии командного взаимодействия, но это мы поправим.
- В какой команде? - с некоторым удивлением уточнил я у неё.
- Академии, - ответила она, слегка недовольная моей непонятливостью, - по шарострелу.
“Так вот как тут называется эта помесь страйкбола и пейнтбола, - понял я. - Шарострел”.
- Вы собираетесь его взять?! - снова почти завопила комвзвода, до этого хмуро стоявшая где-то сбоку, влезая в разговор и нагло попирая субординацию. - Но он ведь лишь прятался за спинами да ползал, побеждая обманом!
Инструкторша смерила девушку тяжёлым взглядом, не торопясь что-то отвечать, а затем вдруг угрожающе прошипела, заставляя собеседницу растерять весь задор:
- Курсата, ты меня ни с кем не перепутала?!
Побледнев, Иволгина вытянулась по стойке смирно и поспешно произнесла:
- Виновата, госпожа майора, просто…
- Просто, взводная, - перебила её женщина, - ничего не бывает. Этот парень, - она показала на меня, привлекая внимание всего взвода, - только что доказал, что мозги значат больше, чем сила. Любая из вас сильнее и быстрее его. Но умение грамотно мыслить, оценивать боевую обстановку, вводить противника в заблуждение - вот что куда важнее.
- Но откуда это у него?! - с какой-то даже обидой в голосе вопросила Иволгина.
Майора посмотрела на меня.
- Ты когда-нибудь бывал в настоящем бою? - поинтересовалась внезапно она.
Помедлив, я кивнул.
- И сам убивал?
И опять я кивнул, чем вызвал шепотки и переглядывания среди подтянувшихся ближе к нам девушек.
- И в вои тебя произвели там же, на поле боя?
Майора была весьма прозорлива, и мне не оставалось ничего иного как снова подтвердить её предположение.
- Вот и ответ, курсаты, вот и ответ, - больше ничего не спросив, инструкторша рявкнула, обращаясь ко всем: - Переодеваться, живо! Оружие и костюмы сложить на места, взводная, на тебе контроль. И чтобы больше глупых вопросов не задавали. А ты, - она ткнула пальцем в грудь Иволгиной, заставляя замереть на месте, - вместо того, чтобы возмущаться, лучше бы поучилась у Иванова. Тебе его хладнокровия ой как не хватает.
“Поучится она, как же, - подумал я, глядя на упрямо сжавшую губы девушку, - скорее рак на горе свистнет”.
Переодевался обратно я тоже в тренерской, правда, в этот раз со мной была инструкторша, с видимым интересом разглядывавшая меня в одних трусах. То ли смутить пыталась, то ли что ещё, но меня, закалённого гаремными буднями, присутствие женщины ничуть не напрягало, и я не торопясь натянул на себя штаны, а затем и форменную рубашку, аккуратно застёгивая пуговицы.
