От его слов в ней снова поднялась злость, вытеснившая отчаяние.
«Не будет меня здесь к родам... Все равно сбегу... Все равно...»
Мысли делались ленивые, заторможенные. Даари ощущала свое тело, словно что-то огромное, отдаленное от нее — странное создание, кипящее чужой, непонятной жизнью. Пришло в голову, что так, вероятно, видят наш мир твари из Нечистого измерения... А может быть, и нет. Как-то сами собой мысли перескочили на тот единственный раз, когда Даари удалось не просто почувствовать по нити магического канала, для чего он служит и к какому источнику ведет, но получить четкую картинку того, что раньше происходило с существом, создавшим этот магический канал. Тогда она нечаянно установила контакт с демоном. Ни до, ни после в полной мере повторить этот опыт ей не удалось.
Она сейчас и не пыталась что-то повторить, даже не пыталась войти в то состояние медитации, которому учила ее Гешвири. Просто обследовала свое тело, даже без особого любопытства. Сведения о нем сами вплывало в ее сознание, вроде того, как во время дремы приходят странные и непонятные образы, частью воспоминания, частью фантазии.
Так она и ощутила три других сознания, путаных, фрагментарных, и одновременно очень ярких и живых. То ли она коснулась их, то ли они ее — но они не передавали ничего, кроме ощущения тепла, темноты, покоя, движения — и все возрастающей тесноты. «Им неудобно во мне, — подумала Даари, — еще немного — и попросятся наружу!»
Тут же она поняла, что это ее дети.
Есть миф, что нерожденные дети якобы уже любят своих матерей. Даари ничего такого со стороны девочек не почувствовала. Их сознания казались одновременно сонными — и дикими, кидающимися то туда, то сюда. Сейчас, казалось, их что-то беспокоило. Как будто их покой дал трещину. Должно быть, они чувствовали горе Даари.
«Я защищу вас», — хотела было подумать она, но мысли разбегались, не оформляясь в слова.
Тем не менее, кажется, эти сознания почувствовали ее намерение — и Даари уловила ответ, более или менее четкий. Малышки отвечали ей взаимностью! Не сознательно, нет, не было у них еще сознания. Но и инстинктом это уже нельзя было назвать: какая-то мера воли и рассуждения в их порыве присутствовала. И, между прочим, в форме ответа отчетливо чувствовалась разница между ними. Даари была не в том состоянии, чтобы уловить нюансы, но ей тут же стало ясно: характеры у всех очень разные, что обязательно проявится позже — если у них случится это самое «позже».
А потом тупая боль в левой руке — разрез от операции еще не зажил — вдруг ослабла, сменилась покалыванием.
«Лечат меня, — подумалось, — милые вы мои... Вряд ли получится».
НоДаари стало спокойнее, и она задремала по-настоящему. Видела во сне Дракона: они с ним снова целовались посреди ночной степи, только он был не в теле Лаора, а в своем собственном теле. Не в привычном человеческом (смазливый «золотой мальчик»), а именно что в своем собственном: огромном, золотистом, зверином — и Даари была такого же размера, вровень с ним, и ее ничего не пугало. Она только все недоумевала, как это можно нормально целоваться клыкастой пастью — но у них во сне все получалось...
Проснувшись, Даари обнаружила, что левое запястье бестолково опутывает множество нитей магических каналов, идущих прямо изнутри ее тела.
***
— Благодарю сиятельную госпожу за то, что оказала мне честь этим видеозвонком! — на экране магстанции Саннин Жонтар склонила голову.
— Благодарю и вас, что откликнулись, — учтиво отозвалась Даари. — До меня дошли сведения, что вы хотите послужить мне?
— Если ничтожная может быть хоть чем-нибудь полезной.
Последний раз Даари видела Саннин Жонтар давным-давно — мельком, на награждении особо отличившихся адепток Академии Дракона. Тогда она прямо-таки врезалась Даари в память своей яркой внешностью и умной, лукавой улыбкой. Такое сочетание убойной красоты и мощного интеллекта встречается крайне редко!
Когда Сиара Салагон начала усиленно «сватать» Жонтар в придворные дамы, Даари испытала изрядные сомнения: зачем брать такую, которая затмит ее саму без всяких усилий? Поэтому и разговора с кандидаткой Даари немного, если называть вещи своими именами, побаивалась: а ну как ощутишь себя полным ничтожеством рядом с этим прекрасным видением? Не по чину старшей госпоже! Тогда весь план повысить статус Гешвири коту под хвост: не сможет же Даари заставить подругу драться с девушкой, перед которой сама тушуется!
Теперь же, разговаривая с ней по видеосвязи, Даари выдохнула с облегчением: все-таки Саннин Жонтар отнюдь не производила неотразимого впечатления. Нет, она не стала хуже, просто Даари изменилась сама — и изменилось ее восприятие людей. Да, с нею разговаривала красавица — при том красавица с хорошо поставленным голосом, как у диктора канала всеобщего оповещения, безупречно одетая и причесанная. Но за последний год Даари часто общалась с женщинами, которые были красивее ее, а концентрация умников обоего пола в ее окружении вообще зашкаливала. Девушка, показавшаяся простолюдинке из Нижнего города Ло-Саарона почти небожительницей, теперь выглядела... Ну, обычной. Более или менее.
— Давайте говорить чуть попроще, — предложила Даари. — И откровеннее. Я так понимаю, что особых чувств лично ко мне вы не испытываете, просто хотите продолжить свою карьеру придворной дамы в качестве личной дамы кого-нибудь из старших супруг?
— Да ну что вы! — воскликнула Саннин Жонтар, весело улыбаясь и чуть щуря огромные черные глаза. — Я, между прочим, отлично вас помню! Ваше появление произвело такой фурор на награждении Императора год назад. Все только об этом и шептались. А я уже тогда подумала, что вы, должно быть, далеко пойдете. Между прочим, я запрашивала разрешения в ректорате стать вашим ментором во втором полугодии, но мне отказали!
— Да? — заинтересовалась Даари. — Любопытно. Впервые слышу, что в Академии кому-то полагаются менторы.
— О, есть такой институт, чтобы «старшие сестры» поддерживали младших. Правда, обычно «младшие» — это хотя бы третий курс, вот вы и не слышали. Я целое сочинение написала, обосновывая, что вам помощь может потребоваться раньше — но мне отказали.
Даари вежливо кивнула и сделала мысленную зарубку на память, что надо попросить Саюру разыскать эту заявку. В Академии документируют каждый чих, если Саннин не соврала, стало быть, и эта бумажка найдется.
Выходит, барышня Жонтар еще тогда думала сделать ставку на Даари Сат, никому не известную простолюдинку? Как Тоннар? Или, скорее (тоже на манер Тоннар), хотела заполучить в свою команду. А может быть, уже работала на Сиару Салагон и пыталась поближе подобраться к «нестандартной» адептке, возможной подсадной утке? Все может быть. Вот поди ее пойми. От человека, прошедшего девять кругов Академии и закончившей ее первым номером, следует ожидать максимального владения собой. Тут ложь от правды по лицу не отличишь, видеосвязь не поможет.
С другой стороны, если Даари верно поняла видение, которое когда-то получила от демона, то есть ситуация, в которой Саннин Жонтар предельно искренна.
— Жаль, что вы не вышли со мной на контакт в Академии напрямую, — сказала Даари, чтобы ее проверить. — Мне бы тогда очень пригодилась ваша помощь.
— Да, это была моя ошибка, — Саннин склонила голову. — Но — выпускной год! Было много других забот. В это время перворанговых адепток вообще не поймаешь в Академии — то одна практика, то другая. К тому же, всю весну длятся экзамены.
Даари согласно кивнула: это она уже знала. Железобетонное оправдание. Говорят, в среднем адептки первого ранга за последний год обучения худеют килограммов на десять, некоторые даже в лечебницы попадают: забывают или не могут выбрать время поесть.
— Ну вот теперь у нас будет шанс познакомиться поближе, — улыбнулась Даари. — Вы кажитесь неплохой кандидаткой на роль придворной дамы, но есть две проблемы. Во-первых, чисто по-человечески я предпочла бы видеть на роли старшей дамы свою подругу Гешвири Утренний Лотос, а не вас. Это не претензия к вам лично, это дань нашей дружбе.
