— О боже! — воскликнул Чайник и густо покраснел. — Да вы что? Вы всерьёз решили?
— Решила что?
— Решили, что я хочу к вам… посвататься? — паника в его глазах зашкаливала, и я с трудом удерживалась, чтобы не рассмеяться.
— А что такое? — я приосанилась. — Или я недостаточно хороша для вас?
— Нет, что вы, это какое-то недоразумение. Я прошу прощения, если мои посещения этого магазина вызвали у вас такое подозрение. Нет, это нелепость! Нет, прошу прощения, вы очень красивая молодая девушка, но, да, вы слишком молоды для меня, не суть, не в этом дело… Я посещаю ваш магазин совсем по другим причинам.
— По каким же?
Он вытер платочком пот со лба и устало облокотился на прилавок.
— Мои покупательницы, видите ли, все уши про вас прожужжали. Не именно про вас, а про то, в каких хороших мешочках Стёфа свои травы продаёт, потом выбросить рука не подымается, они мелочёвку в ней всякую хранят. И ленточки, видите ли, красивые, и рецепт написан аккуратно. И так им всё нравится, что они они уже мой чай покупать не хотят, потому что я его в бумажку словно самокрутку заворачиваю. Вы слышали что-нибудь подобное? Не удобно им, видите ли. И мой чай, который из самого Теретона привозят, настоящий чай, покупать не хотят, а предпочитают ему какую-то траву в ближайшем лесу собранную! Я, не хочу, конечно, плохо про Стёфин товар сказать, но факт остается фактом! Мой теретонский чай проигрывает местному сену!
— Ну, допустим, не сену, — заметила я, прищурившись, — но и чего же вы хотите добиться своими визитами?
— Я просто хотел посмотреть, что тут у вас такое, отчего мои клиентки от восторга пищат.
— И как, посмотрели?
— Посмотрел. Вроде бы ничего особенного. Попробовал сам мешочки сшить, заказал швее. Зашла лердейса Дорита, увидела их и смеётся: «Что, лерейд Тианик, теперь за Стёфой всё будешь повторять? А, кстати, хорошо, что напомнил, пойду-ка я лучше у неё травяной чай куплю» и ушла.
— Да, это обидно, — пробормотала я, задумчиво побарабанив пальцами по столешнице.
— Ещё как! — воскликнул лерейд Чайник и снова протёр лоб платком.
— Лерейд Тианик, я сожалею, что так происходит. Я, когда разрабатывала упаковку, вовсе не ставила целью отвадить от вас клиентов. Мне просто хотелось, чтобы всё было красиво и удобно.
— Так может быть, вы поможете мне с этой упаковкой? Чтобы компенсировать мои убытки? Загладите, так сказать, свою вину?
Вот ведь жук, решил, что, ещё и нахаляву с меня работу стребовать?
— Боюсь, что это будет слишком дорого для вас, — вздохнула я.
— В смысле дорого?
— Да. В профессиональной среде это называется разработка фирменного стиля. Это очень и очень дорого.
«Фирменный стиль» я сказала по-русски, потому что перевода этих слов не знала, и, разумеется, Чайник меня не понял.
— Что? За что платить-то?
— Так, на ходу дела не делаются, — заявила я. — Пройдемте-ка на кухню, я вам всё там объясню.
Я указала ему направление и повесила на входную дверь табличку «Закрыто на полчаса». Потерла руки и пошла на кухню следом за ним. Вот и моё образование маркетолога пригодится.
* * *
Выходил лерейд Чайник от меня спустя час с остекленевшим взглядом, со своим экземпляром договора об оказании услуг по разработке фирменного стиля его чайной компании и с минусом три иллида задатка — это самая дорогая местная монета. Пришлось идти с ним, чтобы забрать деньги — при себе у него такой суммы не оказалось. Всего мы договорились на десять, в которые не будут входить затраты на изготовление упаковки и прочего. И это я ему ещё скидку сделала по-соседски. Он что-то попытался заикнуться о потерянных клиентах, но я напомнила, что после создания его фирменного стиля, клиенты, которых мы невольно переманили, снова переметнуться к нему, и мы в итоге понесём убытки. Потом этот хитрый жук пытался выяснить, неужели я и со Стёфы такие деньги стребовала, на что я ответила, что с ней я работаю на совсем других условиях, у нас совместное предприятие и я получаю долю от прибыли. Но если ему так удобнее, я готова вместо десяти золотых разово получать десять процентов от прибыли в течение всего срока использования им моих разработок. На что взгляд лерейда Чайника перестал быть стеклянным, и он живо отказался от такого предложения.
Получив деньги на руки, я почувствовала такое облегчение, словно груз с плеч скинула. Даже более сильное, чем первая в жизни полученная зарплата. Наконец-то нормальные живые деньги. Надо, кстати, открыть счёт в банке, мало ли что. Я не привыкла хранить наличность, всю жизнь пользовалась банковскими картами. Один золотой я отдам Стёфе за всё хорошее. Один положу на счёт, а один разменяю для текущих расходов и… наверное половину тоже положу на счёт или… купить что-то из одежды? Я спрашивала, зимы со снегом тут нет, температура чуть выше нулевой болтается, но всё равно это требует более теплой обуви и пальто, которых нет у меня сейчас. И можно купить что-нибудь для учёбы, какие-нибудь книги, или ещё что-то, что может понадобиться…
Улыбаясь во все зубы, я открыла лавку для посетителей и хотела вернуться к изготовлению настоек для умывания, но была слишком взбудоражена для этого. В голове уже вертелись мысли о фирменном логотипе для чайной. Я понимала, что в моих руках все знания земли о товарных знаках и прочем, я могла использовать этот опыт.
Я сбегала к себе в комнату и взяла бумаги и карандаши, разложила их на прилавке и принялась рисовать наброски логотипов и записывать приходящие в голову заметки.
Глава 37
Глава 37
Стёфа вернулась под вечер очень печальная, устало села на скамейку для посетителей. Я, увидев её, тоже погрустнела.
— Что, всё так плохо? — спросила я.
— Ужасно, — вздохнула она. — Сердце кровью обливается смотреть на всё это. Представляешь, полянка, где мы летом травки собирали, вся затянута этой паутиной, чёрной, какой-то жирной, фу, — Стёфу передёрнуло. — И она расползается всё дальше и дальше, на кусты, на деревья. Растения вянут, чернеют. И к моему домику подбирается с разных сторон.
— Ужас какой, — пробормотала я. — И что, а как же маги? У нас в Академии есть, которые растения изучают, пусть они тоже посмотрят.
— Да разные уже маги были, и из Академии, и из столицы. Никто ничего сказать не может. Уже всяких фермеров и травниц вроде меня опрашивают, как последнюю надежду. Историки документы старинные читают, не было ли чего-то такого раньше, — она ещё раз вздохнула и поднялась. — Пойду я полежу, что-то сил совсем нет.
— Может, тебе травок заварить?
— От головы, пожалуйста, а то что-то болеть начинает.
— Хорошо, я быстро!
Она ушла наверх, Мяуко юркнул за ней, а я принялась готовить отвар. Вспомнила, что не рассказала Стёфе про Чайника. Ладно, успею ещё, ей сейчас надо отдохнуть.
Хоть мне и грустно было узнать, что лес заразился какой-то дрянью, но меня переполняла творческая энергия, все мысли были только об этом. В голове крутились разные идеи, я вспоминала все известные мне фирмы популярных сортов чая и как они развивали свой бренд. Параллельно и про известные кофейни думала. В этом мире не было напитка — аналога нашего кофе, но всё равно идеи можно было наложить на местные реалии. Торговать чаем в бумажных стаканчиках на вынос, почему бы и нет?
Я сидела с записями допоздна и легла спать только потому, что так надо. Но вскочила ни свет ни заря, совершенно бодрая, и опять села за наброски.
Даже на лекции по магической теории, под угрюмым взглядом профессора Селдевана, я бросила попытки писать конспект и, усевшись в самом дальнем углу, занималась тем, что рисовала разных форм чашки и чайники, выбирая, что лучше подойдёт на роль логотипа.
Когда прозвенел звонок, я немного замешкалась, собирая раскатившиеся по столу цветные карандаши. Остальные студенты уже успели покинуть аудиторию. Когда я хотела выйти, профессор преградил мне дорогу.
