— А это не чего, что я на ты стала обращаться?
Тренер в ответ усмехнулся и не отрываясь от своего занятия ответил:
— Ничего, так даже удобнее, но только наедине. Ты не отвлекайся, Ханна, еще три круга осталось.
Покорно потрусила дальше. Мне казалось, что он совсем не следит, а оказывается круги все же считал. Но стоило мне пробежать шагов сто, как снова остановилась.
— Как ты понял, что я подслушиваю? — решила воспользоваться моментом и задать мучивший со вчерашнего дня вопрос.
Лан прервал свое занятие, сел на траву и похлопал рядом, приглашая присоединиться.
— Я так понимаю, настроение снова в норме? — усмехнулся тренер, когда я плюхнулась рядом. — Ты очень плохо помнишь детство? — вопрос прозвучал скорее, как утверждение, поэтому снова ограничилась кивком. А тренер продолжил. — Когда тебе было лет восемь–девять, мы с Сеймом попали в очень сложный переплет. Хельга, которая занималась расследованием связанным с нашим делом, вовремя появилась со своими ребятами, так что спасти они нас успели. Но вот магические раны оказались слишком серьезными. Твоя бабушка забрала нас в свое поместье, где мы прожили около трех месяцев.
При этих словах у меня челюсть, в буквальном смысле, отвалилась. Неужели я могла забыть людей, которые несколько месяцев прожили в моем доме?
Лан ду Трейн откинулся на траву и продолжил.
— Сначала мы даже не подозревали, что отец спрятал тебя в замке бабушки. Спрятал? Удивилась, но перебивать не стала, все вопросы нужно решать по очереди, сейчас меня больше интересовало другое.
— А потом, когда смогли вставать, столкнулись с вездесущим бесенком, — не сразу дошло, что это про меня. — Ты одновременно умудрялась бывать везде, даже двое твоих братьев не могли в этом тягаться с тобой. Ну, а чтобы что‑то осталось тайной от вашей троицы…
«Это было бы из разряда невозможного», — мысленно закончила я.
И как‑то сразу, все встало на свое место.
Поместье. Лето. Каникулы и никаких учителей. Только поля, леса, луга и куча проказ.
— Голубочек? — задумчиво пробормотала, а потом осознав, что сказала это вслух, зажала себе рот рукой. Но было поздно.
— Голубочек? — Лан ду Трейн приподняв голову и зажмурив один глаз весело посмотрел на меня. — Почему?
В голове пронеслись картины из смутно запомнившегося детства. Ужасно взрослый дядька, каким мне тогда казался тренер, и миниатюрная горничная, мечтавшая поскорее выйти замуж. Не важно за кого, но побыстрее. Их бесконечные объятья и поцелуи по углам, которые меня ужасно бесили. Кстати говоря, свою мечту она осуществила спустя несколько месяцев после отъезда гостей.
Странное дело, но даже сейчас воспоминания вызвали глухое недовольство в груди. Хотя чему удивляться? Лан ду Трейн вполне взрослый мужчина, было бы удивительно, если бы он жил затворником.
— Так как? — напомнил о своем вопросе тренер.
— Не помню, — соврала я, одновременно чувствуя, как приливает к щекам кровь.
— Ну–ну, — прокомментировал, мой ответ Ланчик, откидываясь обратно на траву и глядя в бесконечную синеву неба.
— К чему этот рассказ? — стараясь вернуть разговор в другое русло, поторопила я молчавшего учителя.
— Все просто. Вспомни, какое твое любимое заклинание было в то время и поймешь.
— Получается, ты еще тогда научился его определять?
Я тоже легла. Все таки здорово, среди зимы ощутить маленький кусочек весны.
В вышине проплывали облака, как в детстве искала в их очертаниях привычные предметы, лениво наблюдая, как бушующий где‑то высоко ветер подгоняет их в невидимые дали. Было спокойно на душе и как‑то правильно вот так лежать и просто любоваться бездонными небесами.
— Можно здесь всегда тренироваться? — да, я наглею. Но так чудесно было бы снова и снова окунаться в царящий здесь покой. Хотя, может быть, не в месте дело?
— Нет, ты мне скажи, зачем было устраивать такой спектакль? — в который раз вопрошала я, вышагивая то в одну, то в другую сторону, перед сидящими с поникшей головой оболтусами.
Софи, как верный страж, со сложенными на груди руками, подпирала плечом закрытую дверь и кивала в такт моим словам.
Двое обидчиков были выловлены при попытке пробраться незамеченными на ужин. Они пытались вновь спастись бегством, но добрым словом, подкрепленным ненавязчиво возникшим легким ветерком, были призваны к ответу. И вот теперь мы вчетвером находились в моей комнате.
— Ты Лешик после этого называешь себя моим другом? А можешь представить какого мне? Я столько ночей не спала, мечтала о том, как встречусь с чудесным человеком подарившим мне такие чувства. — Софи на этих словах картинно закатила глаза, тем самым выражая свое отношение. Сделала угрожающую рожицу, пока парни рассматривают носки своих сапог, и продолжила. — Мечтала, что выйду за него замуж и будет у нас много прелестных детишек, — на этих словах со стороны двери послышался странный кашель, стало понятно, что пора закругляться, а то кто‑то сдаст меня сейчас. — А вы в один миг разрушили мои мечты. Что ты на это скажешь?
Я остановилась напротив пленников и с немым укором уставилась сверху вниз.
— Прости…те, — подал голос, пока еще не знакомый иллюзионист, и тут же сник не став продолжать. Зато вставил свое слово Лешик.
— Ханна, я честно не ожидал, что ты так близко к сердцу воспримешь наш розыгрыш. У друга был настолько расстроенный вид, что в какой‑то момент стало его жалко. Но проучить, чтобы больше не играл с чувствами других стоило.
— А чего ты ожидал? — хотела спросить обиженно, но получилось скорее грустно.
— Понимаешь, Тамсу, нужно писать дипломную работу, — при этих словах он толкнул друга в плечо, от чего тот стал кивать головой, подтверждая слова Лешика, — на тему применения иллюзий в любовной практике. Но опыта у него в этом нет, поэтому пришлось искать кого‑то чтобы провести исследования.
— Черновой вариант дипломной нужно сдавать через месяц, — снова решил подать голос иллюзионист.
— Значит ты решил предложить меня в качестве подопытного кролика? — теперь я не просто с укоризной смотрела на друга, а снова стала придумывать разные варианты мсти. Например, сапоги клеем намазать… особо стойким.
— Прости, — Лешик начал теребить мочку уха, заметила, что он всегда так делает, когда расстроен чем‑то или взволнован. — Мне казалось, ты сразу поймешь, что все шутка.
Вот как так можно одной фразой сделать и комплимент, и грязью облить? И не поймешь, то ли обижаться, то ли наоборот считать себя польщенной.
Скептически посмотрела на волчонка, пожалуй он все же хотел мне приятное сказать. Но просто так, без возмездия отпускать их тоже не стоило.
