Вызов Геласа отвлек его от мрачных размышлений. Рыжий явился в тонкие миры специально для того, чтобы поговорить с Магом.
— Сбежал, бездельник! — приветствовал он Мага. — А я — опять один работай!
— Ну что у тебя там? — проворчал тот. — Опять кого-нибудь топить?
— Нет, рано еще, — хмыкнул Гелас. — Там едва-едва сменилось одно поколение. Но если мы не хотим снова расхлебывать последствия неудачи, нам нужно начинать прямо сейчас.
— Что — начинать? — спросил Маг.
— Изучать людей, присматривать за ними. В тот раз я сделал им слишком много поблажек. Пусть на этот раз делают все сами, ручками, и тогда у них, надеюсь, не останется времени на дрянное поведение.
— Ты, кажется, уже начал?
— И ты начнешь — прямо сейчас, — заявил Воин. — Мне нужен сведущий помощник. Мне нужно с кем-нибудь обсуждать состояние дел, советоваться… да и почему я должен тянуть все один — все ведь случилось из-за тебя, между прочим.
— Ты будешь напоминать мне об этом каждый раз, когда дела пойдут кое-как? — поинтересовался Маг.
— И даже чаще, — пообещал Гелас.
В сущности, Маг был согласен с рыжим — нужно было заниматься людьми постоянно. Но кое в чем он был не согласен.
— Я был там недолго, — сказал он, — но у меня сложилось впечатление, что дрянное поведение возникает у людей не от хорошей жизни, а, напротив, от плохой.
— Ты слишком мало наблюдал их, — снисходительно ответил Воин. — Никакой прямой зависимости тут нет — скорее уж обратная. Мне сколько раз приходилось видеть, что наибольшие гнусности совершают как раз те из людей, которые ни в чем не нуждаются.
— Ты уверен?
— Еще как. Иначе с чего бы мне вздумалось переделать опыт?
— И впрямь — с чего бы, — иронически повторил Маг. — А как живут те люди, которые остались после наводнения?
— Хорошо живут, их стало вдвое больше. Старуха умерла, зато у молодых появилась куча детишек. Как раз об этих людях мне и хотелось бы поговорить с тобой.
— Говори.
— Как ни противно мне признавать это, но ты был прав, они оказались лучше вновь созданных. Их искра развивается значительно быстрее. Наверное, нам нужно было отобрать несколько семейств.
— Нам не нужно было уничтожать их, — резко сказал Маг. — Мы отнеслись к ним слишком поверхностно. Там все перемешано — дурное и хорошее, добро и зло.
— Вот-вот, — подхватил Гелас. — Там и сейчас так. Знаешь, как они понимают добро?
— Как?
— Это когда их племя угнало вола у другого племени.
Маг от души расхохотался, впервые после возвращения из плотного мира.
— А как же тогда они понимают зло? — спросил он, отсмеявшись.
— Это когда другое племя угнало вола у их племени.
На этот раз Маг смеялся еще дольше. Как ни странно, на сердце у него полегчало.
— А тот, хозяин, еще жив? — спросил он. — Глава той семьи? Хотелось бы мне взглянуть на него теперь.
Гелас ответил без промедления. Людей было пока немного, он знал их всех наперечет.
— Он теперь глубокий старик. Если ты очень поторопишься, то, может быть, еще успеешь.
— Тогда я отправляюсь, — сказал Маг. — Договорим после.
Он тут же телепортировался прямо в плотный мир, где обитали люди.
Хозяин сидел на лавке у стены своего дома, прогревая старые кости на солнце. Ему выпал долгий век, счастливая жизнь. Его семейство росло и процветало, в доме был достаток и довольство. Сам он давно уже не распоряжался жизнью семьи — его место занял старший сын. Двое младших построили свои жилища, зажили своими домами, но не забывали родовые связи. Все они чтили его — старца, родоначальника, божьего избранника.
Он прищурился сквозь солнце на сбегающую к реке тропинку. Молодой человек приближался по ней к дому. Может, кто-нибудь из многочисленных внуков — по дряхлости старик плохо видел. Он даже плохо помнил их всех.
Тот подошел и остановился перед ним. Старик вгляделся и вдруг узнал его — высокий белокурый парень, много лет назад постучавший в двери его прежнего дома. Старик вскочил на непослушные ноги и бухнулся бы перед ним на колени, но Маг успел подхватить и удержать его.
— Господи Всевышний… — бормотал старец, пока Маг усаживал его обратно на лавку. — Честь-то какая, Господи…
Маг не стал оспаривать это звание. Ни к чему было объяснять старику, что есть у него один добрый старый враг, один заклятый друг и напарник, вдвоем с которым он занимается делами этого мира.
— Ну зачем же это, — недовольно сказал он. — Неужели нельзя поговорить просто так, без всего этого?
— Как же, как же без этого… — заохал старик, сделав еще одну попытку броситься на колени перед гостем. — Как же не почтить нашего всемилостивца, нашего спасителя?
— Обойдусь, — остановил его Маг. — Давай лучше посидим на лавочке, поболтаем по старой памяти.
— Спрашивай, Господи, — закивал тот. — Все скажу, во всем отчитаюсь — как жил, что делал. Ты ведь за мной пришел, чтобы взять на небо?
— Нет, ты еще поживешь, — успокоил его Маг, но, кажется, старик не обрадовался. — Расскажи лучше, как вы здесь устроились, как прожили. Трудно ли вам пришлось?
— Да как сказать — ничего, прижились. Почти не голодали — урожай тогда хороший уродился, на все хватило, и на еду, и на посев. За год дом отстроили — из тех бревен, ну и зажили помаленьку. Хорошо жили — все тебя славили, Господи.
— За что?
— Как за что? Разве не ты избрал нас для жизни как самых достойных? Разве не ты избавил мир от греховной скверны?
— Значит, вы не жалели об остальных? — переспросил Маг. — О тех, кто остался под водой?
— Да чего их жалеть, грешников! Я еще тогда смотрел на них и думал: как их Господь терпит, как их земля носит? Ты, Боже, знаешь, кто чего заслужил. Мы люди праведные — вот и живем по твоей милости. А они — чего их жалеть?
Маг заглянул в его мысли и увидел там гордое сознание собственного избранничества, собственной непогрешимости. Еще одна издержка вмешательства — одни человеческие несовершенства заменились другими. Тем не менее это был шаг вперед по сравнению с прежними человеческими недостатками. Пусть будет так — сбросив оболочку, искра забудет это бытие, но запомнит, что добро полезнее зла.
Маг снова хмыкнул, вспомнив рассказ Геласа о человеческом понимании добра и зла. Ничего, все еще впереди.
— Ну, мне пора, — сказал он, вставая.
— Как же, Господи? — растерянно засуетился старик. — Только пришел — и уже уходить? Может, в дом зайдешь, сноха обед накроет… и не поговорили, можно сказать…
Как — не поговорили? Маг получил все интересующие его ответы. Правда, старик не знал о его привычке заглядывать в человеческие мысли. Распрощавшись с ним, Маг подумал, не исчезнуть ли красиво, прямо у него на глазах, но отверг эту мысль как по-детски картинную. Он просто ушел по тропинке.
