Фурия прошла самую высокую точку моста и посмотрела на Либрополис, который простирался внизу, — сотни огней над лабиринтами переулков и черепичных крыш. Оглянувшись, девочка не увидела ничего, кроме темноты. Лондон исчез.
Город, видневшийся на берегу в туманной дымке, не имел ничего общего с современным мегаполисом. Скорее он походил на спокойную английскую деревушку, простиравшуюся вокруг насколько хватало глаз. Самые высокие дома — трёхэтажные. Огни, которые пронизывали небо, словно звёзды, наверняка были фонарями, электрическими или газовыми, рассмотреть с моста было сложно. С той стороны мост тоже упирался в башню с воротами.
Подойдя к ней, Фурия с радостью обнаружила, что здесь стражников нет. В арке с высоким сводом пахло сырым камнем и сажей, хотя нигде поблизости горящего огня не было.
Девочка сошла с моста и тут же наткнулась на витрины, в большинстве своём узкие и низкие, как в мелких деревенских магазинчиках, которые она видела в Котсуолде. По обе стороны узкой улочки на продажу были выставлены тысячи книг.
Библиоманты создали этот город для библиомантов.
Те, у кого была сердечная книга, имели неограниченный доступ к этим сокровищам, они могли сколько угодно блуждать по переполненным книжным магазинам и антикварным лавкам и приобретать новые книги, которых в других местах было не достать. Обычные люди тоже могли сюда войти, но только если они по-настоящему любили читать. Им разрешалось заходить в Либрополис только по приглашению кого-то, кто пользовался здесь высокой репутацией. Получить закладку было не так-то просто, ведь она служила входным билетом в особый мир, гордившийся тем, что оставался тайной для большей части человечества.
Многие магазины имели очень узкую специализацию. Одни предлагали книги только на таинственные, мистические темы или исследования прошлых эпох, издания определённого вида или, например, романы, в которых у главного героя был определённый цвет волос. Где-то в этом лабиринте улочек и переулков находился магазин, продававший книги в четыреста двадцать четыре страницы — ни больше ни меньше. Некоторые магазины торговали книгами, которые клиенты уже читали в детстве, и гарантировали возврат денег, если купленная у них книга оставляла меньшее впечатление, чем когда-то. В других лавках выставлялись рукописные дневники и загадочные фолианты из бумаги, сделанной на основе корня мандрагоры. Здесь можно было найти проклятия, поражающие любого книжного вора или нечестного заёмщика. В иных магазинах можно было купить духи с ароматом книг для тщеславных библиомантов. И вроде как где-то продавались книги, о которых покупатели только мечтали.
Торговцы, работающие в Либрополисе, могли рассказывать о романах таким особенным образом, что у клиентов появлялось чувство, будто они сами играют в сюжете главную роль. А в магазинах с современными изданиями на обложках с фотографиями авторов, если присмотреться, можно было различить на их лицах капли пота: купит клиент их книгу или нет?
Но, несмотря на все различия, в каждом магазине действовал один, главный, закон Либрополиса: «Мы не высылаем книги, покупатель должен приходить к нам! Книги нужно выбирать самостоятельно, а затем платить и забирать покупку. А тот, кому это правило не по душе, может убираться отсюда подобру-поздорову».
Фурия бродила по пустынным улицам, напрасно выискивая дорожные указатели. Ей не встретилось ни одной живой души, у которой можно было бы спросить дорогу. Магазины в такую рань были ещё закрыты, хотя в их узких коридорах и на задних дворах то тут, то там раздавались голоса.
На складах, спрятанных глубоко в запутанных переходах, уже распаковывали, сортировали и распределяли товар. Когда она была здесь с отцом, он объяснил ей, что здесь есть скрытая сеть конвейерных лент, по которым книги поставляются в магазины, — своего рода прямая почта. Частично она находилась под землёй, а частично в удивительных конструкциях под крышами домов.
Казалось, в Либрополисе не было ни площадей, ни парков — лишь бесконечный лабиринт узких улочек, напоминавших Фурии сцены из её сумасшедших снов, которые она видела, прочитав книги Диккенса, Кафки или Мервина Пика. На первый взгляд архитектурно здесь всё ничем не отличается от живописной британской деревни — эркеры, мелкие окошки, мостовые из щебня. Это создавало ощущение старой книжной иллюстрации: всё выглядело гораздо уютнее, чем в реальности — там, за мостом.
Фурия уже довольно долго блуждала по улочкам, когда впереди за поворотом раздались шаги. Возможно, это были торговцы, которые хотели пораньше оказаться в своих лавках, или работники складов, возвращавшиеся после ночной смены.
Но двое мужчин, завернувших за угол, совсем не походили ни на тех, ни на других. Оба в длинных чёрных пальто и фуражках, на шеях — кроваво-красные шарфы. Полиция Академии, глаза и уши агентов.
Отец не жалел сил на то, чтобы его дети раз и навсегда запомнили: с полицией шутки плохи. «В некотором смысле они даже хуже, чем агенты, — как-то сказал он. — Агенты Академии работают независимо друг от друга, они умны и поэтому опасны. Полиция же состоит из подкупленных недалёких исполнителей, которые только и умеют, что получать команды, и могут подстрелить лучшего друга ради ордена». Укрыться в дверном проёме Фурия бы не успела. Один из полицейских, заметив её, что-то сказал напарнику.
Фурия была в замешательстве: она не знала, что лучше — опустить глаза или ответить на взгляды полицейских.
— Доброе утро! — поприветствовала она обоих и, выпрямив спину, пошла дальше.
— Доброе утро! — сказал один из них, худой мужчина с рябым от оспы лицом, таким же серым, как и его седые волосы.
Второй был моложе, на вид младше тридцати, рыжеволосый и стройный — наверняка отлично бегал.
— Доброе утро, гражданка, — сказал он таким голосом, что внутри у Фурии всё похолодело.
Она уже прошла мимо них, когда поняла, что не слышит шагов за спиной.
— Минуточку! — раздался голос младшего полицейского.
— Да? — спросила она.
— Куда идёте в такой ранний час?
— На работу.
— И где эта работа? — Он сделал шаг ей навстречу, а седовласый остался на месте.
— На складе.
— На каком складе?
Она понятия не имела, как различают склады в Либрополисе — по номерам или по названиям. Её шансы соврать и отделаться таким образом от полиции были равны нулю.
— На севере, — сказала она.
— Почему же вы тогда направляетесь на восток, гражданка?
Старший полицейский коснулся плеча рыжеволосого. Он казался более грозным, но тут почти милосердно промолвил:
