Я бы не назвал в этот момент его улыбку приятной.
– Рад, что привожу вас своим присутствием в такой восторг, – я надел маску принца Лилиана, наконец поняв, что этот разговор в принципе бесполезен и до омерзения напоминает мне светские беседы на балах, где на меня смотрели вот с таким же неприятным любопытством и намерено пытались вывести из себя. Однако жрец Роя был намного опаснее, чем эти расфуфыренные лизоблюды все вместе взятые.
Он вскинул левую бровь, явно удивленный сменой интонаций.
– Ты знаешь, что раньше Она брала в жрецы лишь тех смертных, кто достиг пятидесяти лет, даруя им молодость и долгую жизнь? В пятьдесят они становились послушниками и только через десять лет можно было претендовать на титул жреца.
– Вы хорошо осведомлены о прежней системе, – я уважительно кивнул.
– Она сильно изменила своим принципам, не так ли? – он прищурился. – Однако в одном осталось верной себе. Ты выглядишь Любовником, дерешься, как Убийца, владеешь Синем Пламенем… как ты стал Верховным Жрецом Ночной Богини, мальчик?
Я заметил, что он предпочитает не называть Лейлу по-имени. Неужели настолько сильна ненависть, что даже имя мой Госпожи жжет ему язык?
– Бессонными ночами и тренировками, – ответил я на его вопрос.
– Где же Она нашла тебя?
Я мягко улыбнулся:
– Лорд Растин, это похоже на некий светский допрос… а ведь я пришел не разговаривать. Мне нужен Кэртис и только он. Тем более он, кажется, уже заждался, и я сомневаюсь, что он будет доволен тем, что я так долго продержал его на этом холодном камне. Вы же знаете, как кошки не любят холод.
Но золотоволосый словно не слышал меня:
– Твоя речь правильная, выстроенная так, словно тебя специально обучали с малых лет… Богиня Ночи обожала своих жрецов, она одаривала их долголетием. И ещё – она предпочитала благородную кровь для элиты. Например, принцев, – он сделал шаг мне навстречу. – Неужели и в этом она осталась себе верна?
Я вздохнул и взглянул на Габриэля:
– Простите, но это старость и опытность любит неторопливые беседы и игры в разгадки, юности присуща нетерпеливость.
Тот одарил меня равнодушным непроницаемым взглядом.
Я поднял руку и коснулся рукояти Синего Пламени за моим плечом.
Когда у мальчика внезапно изменилась интонация голоса и выражение лица, словно он одел какую-то привычную маску, Растин был заинтригован. В этом юноше было много загадочного и интересного. Прожив более восьмиста лет, жрец Роя умел ценить загадки. Но мальчик действительно был нетерпелив и самонадеян. Растин улыбнулся, что ж, видимо, настала пора взглянуть, на что действительно способен новый Верховный жрец Лейлы.
И когда тот коснулся своего меча, пальцы левой руки жреца Крови шевельнулись, отдавая невидимый приказ. Он сам не собирался пока принимать участия в предстоящем представлении.
Воины Крови и Мрака выступили из теней, которые их скрывали до сих пор.
Жрец Лейлы оглянулся и улыбнулся странной холодной улыбкой.
Растин внезапно припомнил диалог у костра.
– Что-то беспокоит, Лиани?
– Да, – честный ответ. – Забери у него утку. Я дико голоден. И прекрати этот фарс с наложником. Пока я кого-нибудь не убил.
– А я все думал, ты сначала предупредишь или сразу начнешь убивать.
– Я не настолько неуравновешен, – оскорбленный тон.
– Со стороны виднее, – насмешливый ответ.
– Любишь убивать, Верховный Жрец Ночи? – почти ласково поинтересовался жрец Роя.
Сапфировые глаза поднялись, что бы ожечь вспышкой безумия.
– Очень, – легкое признание. – Смерть на вкус такая сладкая. Тебе не жалко душ своих воинов, Растин?
– Ты хотел сказать жизней? – насмешливо уточнил тот.
– О нет. Я сказал все правильно. У моей богини давно в чертогах не появлялось воинов Роя. Она будет визжать от восторга, как девчонка.
– Если ты сможешь убить хотя бы одного, – пальцы рук сами сжались в кулаки. – Самоуверенный мальчик.
За пятьдесят лет триумфа он позволил себе забыть о маленькой особенности Богини Ночи и Охоты. Охотницей её прозвали не просто так. Лейла охотилась за душами живых.
Грань Охоты – убийцы-воины. Грань Ночи – любовники, и лишь сирены – морские убийцы были способны на такую же страсть как у этих жрецов. И третий – элита… Страстные убийцы, страстные любовники… Все убитые её воинами и жрецами теряли шанс на перерождение в человеческом обличии. Она собирает души и перерождает их в животных или ночных созданий. Если отпускает из своих Чертогов.
Лезвие меча сапфировоглазого жреца окутало легкое сияние. Он уже обуздал силу меча? Удивительный мальчик, становилось все яснее, почему Рой был расстроен тем, что упустил его. Этот Лилиан мог бы стать отличным пополнением рядов жрецов Роя. В нем было все необходимое. Но он совершил опасную ошибку – он пришел один.
И все же что-то тревожило Растина, как колокольчик глухо звенящий на краю сознания.
И это каким-то образом касалось оборотня, распятого на алтаре в ожидании своей участи, беспомощного и одурманенного.
Я чувствовал их. Они не боялись меня. Они не понимали, что я из себя представляю. Они просто готовы были выполнить приказ своего Верховного Жреца и не сомневались в успехе. Я сомневался, однако… мое время еще не пришло. Я это знал. Растин где-то в глубине души тоже это знал, просто пока не понимал этого. Нам предстояло долгое знакомство. Сегодня состоялась первая настоящая встреча, и все участники расставлены, словно фигуры на игровой доске. Осталось показать этот факт жрецу Роя.
+ Отдайся жажде крови, + почти неслышный шепот где-то на самой границе моего восприятия. + Отдайся жажде крови. Отдайся жажде крови. Отдайся жажде крови. Отдайся жажде крови. Отдайся жажде крови. Отдайся жажде крови…+
Я привык следовать советам своей Госпожи. Тем более, наверное, впервые, начиная с захвата Талига, я мог не думать о контроле над своим безумием. Даже в морских битвах с Сиганом я не позволял себе такой роскоши.
Растин смотрел на молниеносный смерч, который убивал его воинов. Убивал его воинов. И снова убивал. Кажется, он все-таки недооценил этого мальчика, а ведь при последней с ним встрече он нанес ему рану. И жрец Роя не мог оправдать себя тем, что это было неожиданно. Это явно была уже ЕГО ошибка.
И он, наконец, вспомнил слова Роя.
– Ты преподнес мне редкий подарок. Я жаждал заполучить эту кису давным-давно. Но видимо сегодня еще не судьба.
Значит… Растин коснулся кончиками пальцев царапин на щеке. Как он мог упустить этот тонкий намек? Такой явный. Но все же было и это:
