– Звездочет, рассказавший нам о тайной дороге в эти земли, исчез, равно как и его бумаги, и многое заставляет предположить, что это дело рук Вороньего Лорда, против которого звездочет просил нашей помощи. Если это так, Гасхааль наверняка уже здесь или будет здесь в самом скором времени. Полагаю, что ни у кого из нас нет желания признавать его своим добрым соседом и мириться с его обществом. А потому я предлагаю сотворить Ловчую Сеть, в которую попадутся он сам и его мерзкие птицы: сеть пленит его и доставит нам беспомощным пленником с тем, чтобы мы могли предать его справедливому суду за его злодеяния.
Остальные Лорды согласились с Келесайном, и сотворили Ловчую Сеть, а Ангел-Страж раскинул ее над миром. И вскоре Гасхааль попался в ловушку и почуял, как будто что-то стягивает ему крылья и отделяет от стихий Эссенлера; и как он не исхитрялся, как не пытался сбросить путы, он лишь сильнее запутывался в них. Тогда он решил на время покинуть Эссенлер, чтобы достичь своего Острова и там снять заклятье, но сеть не выпускала его за пределы мира. Меж тем, каждая попытка высвободиться лишь вдвое ограничивала область его передвижений, и он понял, что, действуя таким образом, в скором времени уже не сможет сдвинуться ни на дюйм, и зависнет между небом и землей, связанный незримыми путами. Тогда, не прибегая больше ни к какому сильному волшебству, он отправился в земли своих врагов, чтобы выяснить, чем они заняты, и, может быть, изыскать какую-нибудь хитрость, чтобы снять заклятье. Так вышло, что первой областью, избранной им, благодаря случаю оказались владения самого Лорда Келесайна. Там стоял прекрасный дворец, окруженный фонтанами и садами – все это Келесайн сотворил в первый день своего появления в Эссенлере, чтобы было где поселить пришедших с ним учеников и вассалов. Сам он редко появлялся во дворце, занятый возведением иной постройки, которую полагал сделать своим постоянным обиталищем – колдовского замка, названного позже Грозовой Цитаделью. Свое имя Цитадель получит от того, что серебряно-золотые стены ее будут сиять подобно солнцу, и веретено молний окружит их несокрушимой броней.
Лучшие комнаты дворца были отведены Келесайном для своей сестры. В любую минуту она могла получить все, что ни пожелает – все слуги были в ее распоряжении, и любой из учеников Келесайна с радостью исполнил бы любую ее просьбу. Однако ж, она скучала, чувствуя себя здесь лишней, поскольку не обладала никакими особенными волшебными талантами и не могла принять участия в трудах Келесайна и прочих Лордов. Она ощущала себя пленницей в этом богатом дворце, а скука и пустота стали ее тюремщиками. Не смотря на большое число людей, живших с ней под одной крышей, она была одинока, ни с кем не смея разделить ни радость, ни печаль. Вера ее брата была чужда ей и казалась не более чем красивой ложью, и она не желала ходить теми дорогами, которыми ходили Келесайн и ученики его.
И вот, однажды, когда она сидела в своих покоях, предаваясь чтению и размышлениям, на подоконник опустилась большая черно-серая птица. Это удивило Талиану, поскольку подобных птиц она еще не встречала в этом мире, да и не водилось пока что в Рассветных Землях иных живых тварей, кроме тех, которых привели с собой поселенцы. Девушка отложила книгу и стала смотреть на ворону, и не спешила ее прогонять. Гасхааль же (а это был именно он), убедившись, что в комнате больше никого нет, принял свое человеческое обличье. Талиана испуганно вскрикнула, но испуг тот час сменился радостью – ведь она полагала Гасхааля своим добрым знакомым.
– Так значит, вы и есть Повелитель Ворон… – Негромко промолвила она.
– Полагаю, теперь уже нет смысла скрывать это обстоятельство, миледи, – усмехнувшись, ответил Гасхааль.
– Отчего же вы скрыли его от меня в замке Джордмонда-Законника?
– Из опасения, что вы примете меня за того, кем видит меня Келесайн Майтхагел, а не за того, кем я являюсь на самом деле. Ведь ваш брат, должно быть, немало рассказывал вам обо мне.
– Это так, милорд, и он действительно несколько раз упоминал ваше имя. Также он призывал меня остерегаться вас, поскольку ходили слухи, что вы нашли способ проникнуть в этот мир вместе с прочими Лордами.
– И вы намерены последовать его совету? – С толикой иронии поинтересовался Гасхааль. – Вы намерены вызвать стражу и просить вассалов вашего брата защитить вас от меня?
– Разве я нуждаюсь в подобной защите? – Спросила Талиана, гордо вскинув голову.
На что Повелитель Ворон ответил:
– Нет, миледи, не нуждаетесь. Вы – последняя в Эссэнлере, кому я желал бы причинить какой-либо вред. Однако страх заставляет видеть вещи не такими, какие они есть в действительности, и я опасаюсь, что ваш брат сумел внушить вам страх передо мной.
– Некоторые из деяний, которые вам приписывают, и впрямь заставляют при встрече с вами помнить прежде всего об осторожности и благоразумии. Но я уже давно не верю безоглядно всему тому, что говорит мой брат, и не принимаю каждое его слово за наивысшую истину, как это делают его ученики и вассалы. Полагаю, что и Обладающие Силой склонны ошибаться – также, как и простые люди, вот только последствия их ошибок не в пример более разрушительны. Многое мой брат видит так, как ему хочется, отказываясь признавать какие бы то ни было иные мнения на этот счет, и не останавливается перед применением силы для того, чтобы искоренить эти мнения.
– Увы, это так, – с тяжелым вздохом согласился Гасхааль. – И я склонен предположить, что, действуя таким образом, он рано или поздно добьется полного успеха. Тогда все живущие станут ходить только теми дорогами, которые вызовут у него одобрение, и верить будут только в то, что он объявит истинным, а знать – только то, что он разрешит им.
– Отчего вы так уверены в том, что он добьется успеха? Ведь вы – его недруг, однако беспрепятственно проникли в его дворец; вашего присутствия в этих Землях не желал ни мой брат, ни его союзники, но вы пришли в Эссенлер и, кажется, собираетесь действовать здесь и дальше, не очень-то оглядываясь на остальных Лордов, и не о чем не испрашивая у них разрешения. Я знаю, многие Обладающие Силой прислушиваются к словам Келесайна, но мне известно так же и то, что еще большее их число никогда не последует за ним и не примет того порядка, к которому он желает привести всех живущих.
– Ваш брат очень настойчиво добивается своих целей, – с легкой улыбкой сказал Гасхааль. – И ему обычно удаются его начинания. Он ломает ворота, если они закрываются перед ним, он вызывает на судебный поединок тех, кому проигрывает в словесном споре.
– Вы вызваны им на дуэль, милорд?
– Можно сказать и так, хотя никто не объявлял мне о вызове. Ваш брат связал мне крылья и наложил на меня заклятье, которое с каждым часом все сильнее стягивает мою духовную сущность и отнимает все больше сил. Когда я пришел в этот мир, я был открыт Эссенлеру, и Лорд Келесайн воспользовался этим, чтобы поймать меня в ловчую сеть, словно птицу. И если вы, миледи, все же пожелаете позвать ваших телохранителей, я мало чем смогу воспротивиться этому – Сила моя убывает час от часу и скоро исчезнет совсем. Тогда Повелителю Молний и его своре не составит никакого труда найти меня, и мне останется только уповать на их милосердие.
