Илана купила диски с уроками второго этапа. Она считала, что уроки первого она прекрасно усвоила по телепередачам. Бабушка Полли решительно не понимала, зачем ей это нужно.
— Я и сама толком не знаю, — пожимала плечами Илана. — Но мне очень хочется двигаться, танцевать… У меня такое чувство, что без этого я просто зачахну и умру.
Её действительно переполняла какая-то сила, растущая с каждым днём и рвущаяся наружу. Весь июнь ей снились странные сны. Она блуждала по зеркальному лабиринту, пытаясь отделаться от преследовавшей её похоронной процессии. Больше всего она боялась смотреть на прозрачные гробы — не то хрустальные, не то ледяные. В них клубился туман, в котором смутно угадывались очертания детских тел. Иногда туман рассеивался, и оказывалось, что гробы совершенно пусты. Длинноволосые женщины рыдали над ними, заламывая руки, а королева Изабелла, бледная, словно мраморная статуя, смотрела на Илану не то гневно, не то вопрошающе. Из лабиринта Илану выводил пёс. Иногда он был серый — как Трилли, а иногда белый и косматый. Однажды он превратился в юта и вывел её на заснеженную равнину, над которой кружили огромные белые птицы. Одна из них устремилась к Илане. Девочка в ужасе кинулась прочь, но когда птица приблизилась, Илана увидела перед собой ангела. Его белоснежные крылья сияли так, что было больно глазам. Ангел улыбнулся и протянул ей ледяной меч, но едва Илана коснулась его, как меч исчез и в руке у неё оказалась белая лилия. Цветок неожиданно затвердел, покрылся ледяной коркой, и вскоре уже Илана держала на ладони прозрачный шар, внутри которого нежно светился бутон лилии. «Ты можешь получить всё, что захочешь, — сказал ангел. — Ты можешь всё». Крылья у него исчезли, а на тонком красивом лице появилась странная улыбка — лукавая и чуть зловещая. Паж Мечей… Цветок в ледяном шарике раскрылся. В нём оказалась Дюймовочка. «А сейчас она превратится в ангела, — произнёс Паж. — Или лучше в чёрта?» Илана не успела ответить. Девочка в магическом шаре превратилась в какое-то омерзительное чудовище. Илана вскрикнула и проснулась.
«Купить бы где-нибудь магическую ледышку, — подумала она. — Говорят, это ужасно дорого, но деньги у меня ещё остались. Только вот где они продаются?»
В классе Иланы такие шары и кубики были у нескольких человек, но на вопрос, где они их взяли, счастливые обладатели чудо-игрушек только делали загадочные лица. Поговаривали, что магические ледышки продаются из-под прилавка в нескольких магазинах на окраине города, и владельцы этих магазинов делят прибыль с поставщиками, которые очень не любят о себе рассказывать. Тем не менее, торговцы обычно рады иметь с ними дело — ведь этот товар приносит хороший доход. «Борцы за чистоту» уже несколько лет безуспешно добивались у городских властей разрешения на обыск нескольких подозрительных магазинов. И уже несколько лет безуспешно искали склад запрещённых товаров. Одни считали, что производство и продажа магических ледышек — бизнес ютов. Ведь если они оборотни, то вполне могут вести дела с людьми, принимая на время человеческий облик. Другие — те, кто не больно-то верил в магию — утверждали, что так называемые магические ледышки — просто-напросто контрабандный товар. Может, с других планет, а может, из соседнего Леброна. Именно такой точки зрения придерживался Джек Эмерсон, считавший эти игрушки биокомпьютерами.
— Если бы не истерия чистильщиков, их бы широко пустили в продажу, — говорил Джек. — Пусть бы дети забавлялись. Да и взрослые тоже. Так ведь нет… Нашим святошам всюду колдовство мерещится. А среди «борцов за чистоту» процентов пятьдесят церковников. Я бы запретил эту партию, как когда-то в старые добрые времена запретили сперва фашистскую, а потом коммунистическую.
— Вот теперь они обе и возродились к жизни в лице партии «Борцы за чистоту», — заметила Лидия. — Фашизм, помноженный на нетерпимость религиозных фанатиков. Понятия не имею, почему власти их так распустили.
— Властям выгодно иметь такую свору, — мрачно сказала Таня. — Чем больше цепных псов спускаешь на народ, тем больше он запуган и, следовательно, пассивен.
Вспомнив этот разговор, Илана подумала, что уже давно не бывала в «часовне». Пора туда наведаться. И будет очень даже неплохо, если там окажется Ева Руперт. Кто-то из её знакомых недавно приобрёл ледышку. Может, она узнает, где он её достал.
— Ему этот шарик подарили, — сказала Ева. — А он вскоре подарил его своему племяннику. И совершенно зря. У того его в школе стащили, чуть ли не на следующий же день… А может, эта ледышка просто растаяла у него в портфеле. Говорят, такое бывает. Тут ведь магия… Ладно, Джек, не гримасничай. Я и так знаю, что ты обо всём об этом думаешь.
— Ладно, если ледышка растаяла, — вздохнула Лидия. — А вот то, что дети в последнее время исчезают без следа, как будто бы тают… Три дня назад пропал Тим Уоллес. Он ко мне в библиотеку ходил. Такой хороший мальчик… Илана, ты, говорят, не на шутку балетом занялась? Вот и правильно. Лучше тренируйся перед зеркалом, чем по городу болтаться. Целее будешь.
Упражняться перед зеркалом Илана не забывала, но и торчать всё лето в четырёх стенах не собиралась.
— Преступники были всегда, — сказала она бабушке. — И люди сроду пропадали, однако жизнь из-за этого не замирала.
— Но почему бы тебе во дворе не поиграть?
— Да потому что мне уже не три года! Ничего со мной не случится. Я же не собираюсь бродить по всяким трущобам.
Знала бы бабушка, что примерно там-то Илана и пропадает, отправляясь якобы в парк или в Торговый Центр.
На окраинах Гаммеля ещё встречались заброшенные кварталы, которые власти всё собирались застроить дешёвым жильём. Пока что в домах, где некогда жили первые колонисты, селился всякий сброд. Эти кварталы всегда привлекали детвору. Ещё бы! Ведь здесь можно было увидеть постройки алиенов, которые одно время пытались ужиться на Гее с потомками землян. Например, на восточной окраине до сих пор кое-где возвышались глиняные пирамиды с рядами круглых окошек — дома зиллов. Эти мохнатые похожие на обезьян карлики с планеты Кадар возмущали землян своей вороватостью и обычаем поедать своих умерших сородичей. А на западе столицы, между Шиманским рынком и космопортом, вдоль узких извилистых улиц громоздились странные конструкции из камня и цветного стекла. Причём преобладало стекло. Построившие эти дома выходцы с планеты Ариман отличались честностью, открытостью и дружелюбием. Но похоже, именно их открытость и сослужила им плохую службу. Что-либо скрывать от окружающих считалось у ариманцев проявлением неуважения. Поэтому они не делали тайны даже из своей личной жизни. Огромные — во всю стену — окна их домов никогда не завешивались, а в их жилищах днём и ночью горели яркие лампы. Ариманцы не любили ни темноты, ни сумерек. Этим существам ничего не стоило заняться любовью где-нибудь на газоне, при всём честном народе, и они никак не могли понять, почему люди считают это верхом неприличия. Вообще-то некоторые земляне уже начинали привыкать к странностям ариманцев. Эти гуманоиды были не только дружелюбны, но и на редкость красивы. А любовью они занимались с таким искусством, что по Германару до сих пор ходили диски и брошюры под названием «Ариманская камасутра». Илана такую книжку видела — её приносила в школу Анна Ройзен, стащив у старшей сестры. Илана иногда думала, что было бы здорово, если бы по улицам Гаммеля и сейчас ходили ариманцы — изящные, глазастые, с золотистой кожей и оранжевыми, как пламя, волосами. А также забавные мохнатые зиллы. И меняющие окраску разумные ящеры с планеты Сигма-Тау, и похожие на гигантских муравьёв керминниды… Последние славились своим трудолюбием и бескорыстием, но очень уже землян раздражал их запах. А поскольку землян на Гее было значительно больше, керминниды решили, что раздражать их опасно. Многие другие инопланетяне тоже это поняли, ну а кто не понял, тем в конце концов объяснили.
