Гонтрил испытующе поглядел в лицо допрашиваемого.
– Интересно, – пробормотал он. – Ты назвал служителей богини «Оспой». Расскажи, что тебе о них известно.
– Культ. Поклоняются Талоне. Хотят истребить жителей города, – рассказал юноша то немногое, что было ему известно.
– Как?
– Заразив городские фонтаны. Тем, что во флягах.
– Когда?
– Не знаю. Думаю, скоро.
– Что тебе известно о доме Экстаминос? – спросил мятежник.
Арвин нахмурился, смущённый неожиданным поворотом разговора. Но слова сами собой продолжили слетать с его губ.
– Они правят Хлондетом. Живут здесь уже несколько веков. Большинство – юань-ти. Леди Дедиана…
– Мне не нужен урок истории, – перебил Гонтрил, поднимая руку, чтоб остановить поток бесполезной информации. – Я спросил, известна ли тебе их роль в происходящем?
– Что ты имеешь в виду? – удивился юноша.
– Член королевской семьи был замечен во время встречи с жрецами Талоны. Они передали ему нескольких пленников. Людей. Среди них был и один из наших. Тебе что-нибудь об этом известно?
– Нет, – честно ответил мастер верёвок. Он задумался над этой новостью. Зелия была уверена, что Оспа действует не сама по себе, что кто-то оказывает им поддержку. Неужели Дом Экстаминос? Зачем правящему роду распространять чуму в собственном городе? Если только это не попытка переворота.
– Кто именно? – спросил Арвин.
Гонтрил подозрительно прищурился.
– Почему тебя это интересует?
– Я подозреваю, что за Оспой может стоять кто-то из юань-ти. И хочу знать кто.
– Почему?
– Потому что мне нужно… – голос юноши стих, когда его виски запульсировали болью. Принуждаемый кольцом, он начал отвечать честно – о том, что должен передать эту информацию Зелии – но в тоже время с языка пытался сорваться другой ответ. Потому что мне нужно знать, участвует ли в этом Сибил. Кто это, Арвин не имел ни малейшего понятия – имя само пришло в голову. И он знал, откуда – из порабощающего разум семени. Находясь в его голове всего два дня, оно уже начало обвивать сознание тонкими усиками, внушая, о чём и как думать. Это опасно. Как только Раскол узнает о его связи с Зелией, Арвину придет конец.
С усилием, от которого на лбу юноши выступили капли пота, он заставил себя дать ответ, который, являясь истиной, удовлетворил бы и семя разума:
– Я хочу знать, кто из юань-ти помогает культистам, потому что это поможет мне остановить Оспу. Ты уверен, что это кто-то из Экстаминосов? – спросил юноша у лидера мятежников.
– Уверен. Мы видели, как он передал жрецам около дюжины подобных фляг в обмен на пленников. Но после твоего рассказа я в замешательстве. Снабжать заразой культистов, способных наслать болезнь одной молитвой, бессмысленно. Это всё равно, что носить огонь к Горе Агрут. – Гонтрил посмотрел на Арвина, приподняв одну бровь. – Хочешь знать, что действительно находится во флягах?
– Да, – сказал юноша, и к этому ответу кольцо его не принуждала. – Хочу.
– Я тоже, – мятежник опустил сосуд. – Два последних вопроса. Если я выпущу тебя отсюда и позволю свободно перемешаться, ты нападёшь на нас?
– Нет.
– Сдашь ли ты нас стражникам?
Арвин улыбнулся.
– Награда в десять тысяч золотых весьма заманчива, – ответил он честно. – Но нет, я не выдам тебя. По крайней мере, до той поры, пока у тебя есть информация, что поможет спасти моего друга.
Слова молодого человека заставили Гонтрила улыбнуться. Он махнул рукой, и серебряный обруч ослабил хватку на пальце псиона.
– Снимай кольцо и следуй за мной.
Киторн 24, рассвет
Арвин сидел на низкой скамейке в комнатке неподалёку от того места, где его допрашивал Гонтрил. Он пристроился между двумя членами Раскола – по-прежнему вооружённым магическим посохом Чорлом и совсем юным Мортином, у которого на подбородке только начал пробиваться первый пушок. Лидер мятежников стоял поблизости, сложив руки на груди и наблюдая за тем, как волшебник раскладывает свои инструменты. Казалось. Гонтрил не считал мастера верёвок угрозой – он даже повернулся к юноше спиной – но Мортин не выпускал рукояти меча, да и Чорл держал посох наготове. И оба не сводили с Арвина взгляд.
Сам же псион разглядывал волшебника. Он никогда не видел людей, принадлежащих этому классу, но представлял их себе именно такими. Мужчина был пожилым, с редкими седыми волосами, густыми приглаженными бровями, его узкое лицо было чисто выбрито за исключением белого пучка, напоминающего козлиную бородку. Ногти на поглаживающей её руке были коротко пострижены, за исключением мизинца; на нём ноготь был длиной почти в треть пальца. Рубашка была просторной и свободно висела поверх брюк, что придавало ей сходство с мантией. На горле она была закреплена замысловатой серебряной брошью. Потертые кожаные туфли на ногах имели загнутые кверху носки.
Стол, на котором маг размещал необходимые ему предметы, занимал большую часть комнаты. Маг уже успел выложить небольшой мешочек из мягкой кожи, бутылку вина, перо, ступку с пестиком и пару серебряных ножниц. Он открыл оббитую изнутри чем-то мягким коробку и достал из неё стеклянный кубок, чаша которого напоминала сферу размером с кулак взрослого мужчины. Старик осторожно поставил его в центр стола, затем снял с крюка под потолком фонарь, пристроив его возле кубка. Маг закрыл заднюю и боковые стенки фонаря ставнями, оставив открытой только ту, что была обращена к чаше, освещая прозрачное стекло.
Волшебник протянул руку.
– Флягу, – приказал он.
Гонтрил передал требуемое. Сжав сосуд в одной руке, маг тихо запел на незнакомом Арвину языке – ритмичный и музыкальный, слова которого, казалось, перетекали друг в друга, подобно ручейкам. Не прекращая петь, волшебник поднёс к фляге свободную руку и сделал движение, будто сжимая и выдавливая что-то. С тихим хлопком пробка выскочила из горлышка сосуда и зависла в воздухе. Направляя полёт движениями пальцев, маг направил её в строну. Мортин отшатнулся, когда пробка проплыла мимо него, но вновь успокоился, стоило ей опуститься нас стол. Гонтрил, тем временем, внимательно наблюдал за тем, как старик выливает содержимое фляги в чашу.
Арвин узнал горьковатый запах зелья и поморщился, вспомнив, как его вливали ему в горло. Пока жидкость лилась в кубок, она казалась столь же прозрачной, как и вода. Но когда состав заполнил чашу до краёв, он изменил цвет, став чёрным как смоль.
– О, – воскликнул волшебник, рассматривая зелье. – Яд. – Он присел на корточки, стараясь разглядеть сквозь полную чашу свет фонаря. – И сильный. Почти не пропускает света.
