Снова и снова напоминала себе Хальд, что скоро настанет пора покинуть круг танцующих и вернуться к входу в туннель, чтобы наблюдать за всем оттуда. Но чем ближе к рассвету, тем труднее ей становилось вспоминать, почему она должна остановиться.
Без сомнения, она находилась здесь всегда. До этого момента ничего просто не было. Она никогда не перестанет смеяться, петь и любить рядом со своей богиней. Никогда не покинет эту поляну. Больше не будет боли, печали и страха. Хальд все глубже погружалась в омут танца Радости, забывая о прошлом, не думая о будущем. Она слишком увлеклась, чтобы заметить, что сереющее небо над головой медленно, но верно поглощало звезду за звездой.
В глазах ведьмы бушевала ничем не замутненная радость. В безумном экстазе она не сознавала того, что солнце нового дня незаметно подкравшимся рассветом вот-вот озарит своими лучами заповедный лес.
Бешеное напряжение праздника внезапно многократно возросло. Задыхаясь от восторга, Хальд обняла кого-то, и ее обняли, затем ее снова обняли, потом еще и еще. Она переходила из рук в руки: ее обнимали, целовали, и так продолжалось до тех пор, пока за мгновение до восхода женщину заключила в объятия сама Фрейя.
Наслаждение и боль, любовь и страх, страсть и отчаяние в безумном танце закружились в сознании Хальд. Поглотив остатки воли, они заставили ее корчиться и кричать, когда пароксизм чувств достиг своего пика. И в тот момент, когда первый луч солнца блеснул над горизонтом, неистовая сила вырвала из тела ее душу.
* * *
Оставшуюся часть ночи Песнь Крови спала недолго и чутко. И когда пронзительный возглас Хальд вспорол рассветную тишину, она вскочила, сжимая меч, не успел еще крик затихнуть в лесу. Ульфхильда почти сразу же присоединилась к ней.
— Это… Хальд, как ты думаешь, мама? — неуверенно спросила Гутрун. — Нет, это исключено. В Лесу Фрейи ей не могла угрожать опасность, и она обещала только наблюдать за танцем.
— Какую же глупость я совершила, Тор тому свидетель, — сердилась воительница. — Конечно же это Хальд. Мне не следовало ее отпускать.
— Она даже не захватила волшебный меч Фрейи. — Гутрун указала на лежавшие на земле ножны с оружием.
— Мы пойдем в лес искать ее, что скажешь, Меченная Рунами? — спросила Ульфхильда. С боевым топором в руке, она была готова выступить в любую минуту.
— Какую же глупость я сотворила, — повторяла Песнь Крови. — Возьми ее меч, Гутрун, — распорядилась она, двигаясь вниз по склону.
— Больше криков не слышно, — на бегу сказала Гутрун матери. Они приближались к темной массе леса. В левой руке Гутрун держала меч Фрейи, а в правой сжимала свой. — Будем надеяться, что это добрый знак.
Песнь Крови и Ульфхильда промолчали, их чувства напряженно пытались уловить опасность. Они достигли леса и устремились в его сумрачную глубину.
— Я ее чую, — объявила Ульфхильда, раздувая ноздри. — Хочешь, я пойду первая, Рвущая Оковы?
— Мое звериное чутье столь же острое, как и твое, — проворчала воительница, продолжая бежать впереди.
Они мчались все дальше и дальше, не замечая открывавшихся им красот. Они думали только о своей подруге, чей крик все еще звенел в их ушах.
Наконец они добрались до пугающего при дневном свете темнотой входа в туннель, образованный стволами деревьев и их ветвями. Следуя за запахом Хальд, они поспешили вперед, преодолевая его извилины и повороты. И вот они проползли последний подъем и оказались на круглой поляне. Рядом с выходом из туннеля лежала одежда ведьмы. В центре поляны находилась древняя хижина. Дым ленивыми кольцами поднимался из отверстия в крыше.
На пороге стоял высокий дряхлый старец с седыми волосами и бородой по пояс и пристально смотрел в их сторону.
— Это вы друзья колдуньи? — крикнул им он. — Она там, внутри, — он указал на хижину. — По-моему, она перегуляла под луной, — старик добродушно хмыкнул. — Слишком долго плясала с феями.
Песнь Крови с Ульфхильдой стали молча спускаться с холма. Гутрун собрала в узел одежду Хальд и поспешила за ними.
Воительница осторожно приблизилась к старику.
— Вам нечего меня опасаться, — прошамкал он. Его по-птичьи зоркие глаза внимательно следили за острием ее меча. — Опусти меч, женщина, и позаботься о своей подруге, если вы на самом деле друзья. Меня разбудили ее крики. Нагая, она бродила по поляне, и я привел ее к себе. Если она сможет вспомнить, кто она, с ней все будет в порядке. Такое часто случается с теми, кто слишком долго кружится в хороводе с феями. Может быть, знакомые голоса вернут душу в ее тело. А может быть, и нет. Я пришел сюда когда-то один очень-очень давно. Со мной не было друзей, и я так и не вспомнил свое имя. Поэтому мои воспоминания и большая часть души принадлежат Фрейе, пока я здесь! — Он рассмеялся и зашелся в надрывном кашле.
— Отойди, — велела Песнь Крови, целясь острием меча в морщинистое горло. — Я не желаю причинять тебе вреда.
Он поднял вверх руки и отступил в сторону, не переставая кашлять.
— Если он попытается двинуться с места, выпусти ему кишки, — отдала приказ воительница, морща нос от запаха немытого тела, исходившего от старика.
Ульфхильда подняла топор и взглянула на старика с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего.
— Гутрун, останься здесь, пока я не осмотрю хижину.
Песнь Крови осторожно заглянула в комнату, сизую от дыма. И постояла немного, дожидаясь, пока глаза привыкнут к дымному полумраку, и только после этого переступила порог.
В развалюхе не было никого, кроме Хальд, раскинувшейся на жалком ложе из травы и опавших листьев. Застывший, устремленный в никуда взгляд ведьмы ничего не выражал.
Песнь Крови опустилась на колени рядом с подругой.
— Хальд? — позвала она.
Та даже не пошевелилась. Воительница снова произнесла ее имя и погладила длинные светлые волосы ведьмы. В ответ на прикосновение губы Хальд еле заметно задрожали.
— Хальд, это я — Песнь Крови.
— Напомни ей ее имя, — крикнул снаружи старик, — и прикажи своей могучей подруге не улыбаться мне так кровожадно!
Воительница быстрым взглядом обвела хижину, чтобы убедиться в отсутствии какой-нибудь новой опасности, появившейся, пока ее внимание было целиком посвящено ведьме. Удовлетворенная, она отложила меч в сторону и стиснула руки потерявшей память подруги.
— Хальд, — громко сказала она. — Твое имя — Хальд. Вспомни, Хальд. Тебя зовут…
— Хальд? — неуверенно прошептала служительница Фрейи.
— Да. Хальд!
Хальд медленно сосредоточила взгляд на воительнице.
— Песнь Крови? — спросила она. — Где… — она не договорила и застонала. — Ну зачем вам было за мной приходить? — зарыдала она, закрывая лицо руками. — Я не могу так жить. Не могу! Я сойду с ума! А может быть, уже сошла!
