В этот момент послышались новые голоса, и вскоре на лестнице, что сбегала вниз справа от них, показались двое: высокий элегантно одетый алай, с копной ослепительно-белых волос, и держащая его под руку обворожительная синеглазая кошка — Верховный маг Бриаэллара Фейнлаан ан Меанор и Аэлла, матриарх дома ан Камиан. Тинойа так и впилась в неё взглядом, забыв прошептать что-нибудь восторженное в сторону предмета своей нынешней неразделённой любви, надо сказать, с довольно равнодушным видом сопровождавшего знаменитую красавцу.
Но Аэлла даже не заметила этого, всё её внимание было сосредоточено на поднимавшейся следом невысокой алайке — Кеаре ан Темиар, матриархе одноимённого дома и родной сестре Верховного жреца. Обращаясь к ней и якобы для того, чтобы видеть её лицо, Аэлла сильно прогнулась назад и теперь демонстрировала всем собравшимся на верхней площадке свои совершенные формы в необычном ракурсе. На лицах членов Совета заиграли, обычные при её появлении, ироничные ухмылки; Эйтли тихонько зарычала. Кеара же, придерживая тонкой рукой край простого узкого платья, тихо отвечала на вопросы золотоволосой алайки. Её глаза, улыбнувшиеся каждому в отдельности, светились умом и проницательностью, она выглядела очень юной, но на всём её нежном облике лежал отпечаток сдержанности и строгости, что придавало Кеаре особенное, истинно ан Темиарское очарование. Судя по тому, как она держалась, Аэлле и Фейну так и не удалось её разговорить; Тинойа и Анар одновременно подумали об этом.
— Молчит, — вздохнула Эйтли и поскребла плечо своего собеседника коготком: — Анна-а-ар, а ты сделай стра-ашную морду, она, глядишь, всё и расскажет.
— Не думаю, что на неё это подействует, — покачал головой тот. — К тому же здесь есть куда более опытный специалист по запугиванию несговорчивых страшными мордами, — покосился он на целующего руку Кеары Селорна. — Пойдём посмотрим, как работают профессионалы?
Лично его злополучный приказ Кеана не затронул, но из-за этого приказа сорвалась миссия Аниаллу, и хотя она сама восприняла это более чем спокойно, Анару было обидно за потраченное женой время, и он хотел разобраться, что заставило Верховного жреца принять такое решение.
Эйтли положила пальчики на протянутую им ладонь, но вставать почему-то не спешила. Анар недоумённо поднял бровь.
— Вон Селорн — и тот не забывает о хороших манерах. А ты мне даже руку не поцеловал — чопорно заявила Тинойа, и Анар тут же исправил свой промах…
— Ты меня укусил! — пискнула Эйтли. Анар порадовался, что его спина закрывает юную алайку от остальной компании, и поспешил приложить палец к её губам.
— Ты меня укусил! — уже тише, но всё так же восторженно проговорила Эйтли. — Бесстыже цапнул мою бедную маленькую ручку. Не могу поверить!
— Я тоже не могу поверить, — вдруг пробурчал Анар, плюхаясь с ней рядом.
— В то, что ты меня укусил? — распахнула глаза Тинойа.
— Нет. В то, что мне только что велели сидеть здесь с тобой, — с лёгким недовольством пояснил алай.
— Папа?
— Папа, только не твой, — ответил Анар, и кошка перевела взгляд на хищный профиль патриарха Селорна.
— А почему?
— Потому что я «добродей и опять всё испорчу», — хмыкнул Анар, качая головой. — Про «добродея» я, положим, уже слышал, но вот «опять испорчу» — это что-то новенькое.
— Значит, сейчас точно пойдут в ход страшные морды! — сжала от предвкушения кулачки Тинойа.
Но пока беседа проходила вполне мирно. Селорн хмуро отмалчивался. В основном, говорили Аэлла и Наол, устроившиеся рядышком на диване. Кеара, сидевшая напротив, улыбалась им, задумчиво поглаживая подлокотники своего кресла.
— А вот патриарх Амер, например, считает, что поведение Верховного жреца граничит со святотатством, — лениво протянул Чутколап в ответ на заявление Кеары, что большинство алаев восприняло приказ её брата совершенно спокойно. — Его, видишь ли, коробит, что Кеан взялся приказывать Тени Аласаис. Но он — руалец, прирождённый жрец, богобоязненность у него в крови, — с усмешкой добавил патриарх.
— Но мы-то понимаем, что нам нечего бояться, не так ли, Наол? — склонила набок свою аккуратную головку Кеара. — Тем более, что сама Аниаллу не предъявила Кеану никаких претензий. Она проявила мудрость и терпение, достойные Тени богини.
Анар скривился — эта светская беседа могла длиться вечно. Матриарх ан Темиар будет и дальше прятаться за общими фразами о необходимости доверия своему правителю, а под конец заявит, что у этих влиятельных кошек есть выбор: или подчиниться решению её брата, или сместить его. Разумеется, Совет выберет первый вариант — влияние Кеана в Бриаэлларе может сравниться разве что с властью Аласаис. Он, прирождённый, талантливейший правитель, был действительно нужен городу, и многие были готовы переступить через свою гордость и личные интересы только для того, чтобы не помешать его планам, несущим благо всему городу, аа причин сомневаться в этом пока ни у кого не было. Такова была алайская суть, и, зная эту особенность своих соплеменников, Верховный жрец не стеснялся пользоваться ею всякий раз, когда в этом была надобность.
Селорн предупреждал Анара об этом невидимом оружии в руках недолюбливавшего его правителя Бриаэллара. И он же был единственным, кого реально опасался сам Верховный жрец — во многом из-за того, что против патриарха Ал Эменаит это оружие было неприменимо. По сложившемуся мнению, непредсказуемый зал вполне мог наплевать на всякие там авторитеты и сотворить нечто такое, что другим и в голову не придёт, а если и придёт, то они постараются поскорее забыть об этом. Кеан не мог просчитать, что выкинет Селорн. Обычно не могла и Кеара. Но весь этот разговор она напряжённо ожидала одного его заявления, и слова: «Значит, ты ничего не знаешь? В таком случае, я сам поеду в Линдорг — разбираться!» — не застали её врасплох.
Она попыталась возразить, удержать зала от необдуманного шага, который мог спутать все планы её брата, поломать их, какими бы они ни были, но Селорн воспользовался случаем и, подхватив слова Наола, принялся так яростно заступаться за приёмную дочь, что быстро сломил сопротивление Кеары. Через пару минут спора, матриарх ан Темиар уже твёрдо уверилась, что эал не блефует. Он был в гневе. Все знали, как Селорн ненавидел, когда его любимой Аниаллу «помыкали»; в прошлом он был готов бросить вызов самой Тиалианне, великой богине, которая, по его мнению, именно этим и занималась… Что же говорить о каком-то Верховном жреце?
Совет притих. Кеара продолжала что-то говорить, но Анар чувствовал, что одновременно она мысленно общается с Селорном. Она сдалась.
