— Пусть так, — сказала она. — Что ты здесь делаешь?
— Меня Эш пригласил, — неуверенным голосом сказала Кэми.
— Неужели, — сказала Лиллиана, с каким-то неопределенным налетом удивления, который Кэми нашла оскорбительным.
— Вы знали моих родителей, — пошла дальше Кэми. — Джон Глэсс и Клэр Сомервилль?
Лицо Лиллианы оставалось совершенно пустым и безразличным.
— Скорее они знали меня, нежели я их, — высказалась она. — Я ведь Линберн. — Её дерзость позволяла говорить подобные вещи так холодно, что Кэми чуть было не рассмеялась. Лиллиана приподняла брови; они были единственными чертами лица, которые выражали ее эмоции.
— Моя мама была права на счет Вас, — сказала Кэми.
— И что же она обо мне говорит? — осведомилась Лиллиана.
— Она сказала, что Вы считали себя чуть ли не королевой каждой чертовой травинки в Доле… — Кэми осеклась, в ужасе от себя.
Красный рот Лиллианы искривился в улыбке.
— Все еще так и есть.
Ее взгляд переместился в точку над плечом Кэми. В её глазах промелькнуло тепло, словно проблеск солнечного света на замершем озере, что не удивило Кэми и, обернувшись, она увидела Эша. Она была также не удивлена, увидев его встревоженным. Эш положил руку Кэми на спину, когда подошел к ней, будто извинялся за все, что наговорила ей Лиллиана. Этот жест был так естественен, что она начала понимать, что он был добрым от природы, а это куда лучше, чем быть просто очаровательным.
— Мама, это — Кэми, — сказал Эш.
— Да меня ежеминутно информируют, — пробормотала Лиллиана.
— Кэми, мама, — сказал Эш приглушенным голосом. — Давай, пройдемся еще по саду, — добавил он и рукой, лежавшей на спине Кэми, повел её прочь.
— Я просто очарована садоводством, — серьезно сказала Кэми. — Эш, прошу тебя, расскажи мне еще об удобрениях.
— Я прямо не знаю, мы не настолько хорошо друг друга знаем, чтобы говорить о столь пикантных вещах, — сказал Эш.
Они пошли прогулочным шагом к другой стороне сада, Эш хотел ей показать нечто особенное, где Роб занимался подрезкой деревьев и кустов, не столько из-за того, что там была на что посмотреть, а скорее, чтобы быть подальше от Лиллианы. На той стороне стояли ворота. Кэми выглянула в них и увидела низину и склоны полей у подножья холма.
Всё владения Линбернов, а она в этом нисколько не сомневалась, и ей вспомнился листок бумаги, который остался лежать дома в кармане её джинсов. Она оглядела всю землю и заметила темный объект, торчащий снизу, справа от ворот. Это была рука размером в натуральную величину, которая являлась частью ворот. Её пальцы тянулись в сторону Кэми, будто взывая.
Кэми отступила на шаг назад.
— Эш, а ты замечал, что в большинстве случаев, в основе декора в вашем доме лежат человеческие руки?
— Гммм, нет, — озадаченно сказал Эш.
Кэми начала перечислять примеры: дверная ручка в виде руки, рука, держащая эфес меча, люстра в виде рук, а теперь еще вот это. Она воздержалась от упоминания того факта, что другой тематикой Линбернов была утонувшая женщина.
Они стояли у стены особняка. Эш рассматривал свои руки, держа их перед собой, отпуская комментарии Робу себе через плечо, пока его отец занимался садом, когда Кэми почувствовала острое желание обернуться. Словно ментальный толчок.
"Кэми", — сказал Джаред и тут же последовал настоящий шепот: — Кэми!
Кэми продвинулась к башне, которая высилась совсем рядом, соединенная с поместьем, но в то же время, как бы находясь особняком, яркая колонна с дверью во тьму. Когда она сделала шаг, то увидела Джареда стоящего в тени стены.
— Иди сюда, — сказал он и улыбнулся.
По виду он только что катался на мотоцикле: волосы взъерошены, грудь вздымалась и опускалась, а на шее блестели тонкая цепочка и струйки пота. Он нервно дрожал. Его переполняло ощущение открытия, нечто дикое, нечто, что проникло и в её кровь.
"Я не могу", — машинально сказала она и посмотрела в сторону Эша.
"Кэми", — возразил Джаред, настолько же машинально.
Кэми снова взглянула на него, а затем еще раз на Эша. Взглянув на эту пастораль, а потом вот на это, подумала она, так посчитаешь, что это сцена из пьесы о Злом и Добром братьях.
Поразительный контраст между Эшем, стоящим в свете солнца и смеющимся и перекрикивающимся с отцом, и Джаредом в полутьме лестницы, будто притаившейся тенью Эша, бледным шрамом в темноте. Самым худшим было то, что и Джаред увидел то же самое, её глазами, увидел кого-то похожего на ангела и кого-то иного.
С унылым порывом чувств, напоминающим ледяную реку, где его мысли, натыкающиеся на острые камни, были скованы холодом, Джаред даже не винил её, он подумал: "Не удивительно".
Кэми бросилась в тень и к лестнице. "Это не то, что я имела в виду, не то", — говорила она ему, хватая за пиджак.
Джаред оторвался от неё и побежал во тьму вверх по крутой кривой лестнице. Кэми бросилась за ним вдогонку. Едва они поравнялись, как в буквально еще секунду назад ясном небе разразилась буря и на окне отразились дрожащие, бледные отблески молнии, которую Кэми еще даже не увидела. Последовал гром, а они продолжали бежать, хотя Кэми чувствовала, что буря в любое мгновение может встряхнуть башню. И в этом беге для её клокочущего разума это имело какой-то смысл: с Эшем было солнечно, а с Джаредом сверкали молнии.
Они, пыхтя и задыхаясь, добрались до самого верха колокольни. У Кэми кружилась голова от количества винтов лестницы. В связи с тем, что колокол находился в реке, это была просто комната с четырьмя незастекленными окнами. Дождь потоками обрушивался со всех сторон. Джаред и Кэми стояли в центре помещения.
— Я очень быстро ехал на своем байке и увидел вот это, — пробормотал Джаред, все еще пытаясь отдышаться. Он ткнул пальцем и Кэми увидела то, о чем он говорил. Темный лес изогнулся идеальной запятой от самого основания холма, на котором стоял Ауример, протянувшись до маленького домика на другой стороне. Прямиком к дому Кэми, которым владели Линбёрны.
— Что это значит? — спросила Кэми.
Джаред ответил: — Не знаю.
Внимание Кэми привлек движущийся огонек, который находился гораздо ближе. Она подошла к стене колокольни и вгляделась в пелену проливного дождя, чтобы получше рассмотреть. Она увидела, как внизу Роб Линберн позабыл про свою тачку, Лиллиана вышла из своего алькова, Эш поднял взгляд, а из дома выбежала Розалинда.
Почти все Линбёрны собрались в своем саду и, застыв на месте, дрожали меж темнотой штормовых облаков и волнами наводящего ужас бледного света. Их лица были обращены вверх, похожие на крошечные луны, отражающие молнии, руки раскинуты, приветствуя бурю.
