Она врезалось в неё и Тодда, оторвала их друг от друга и яростно подбросила Люси в воздух.
Приземлилась она у подножия лестницы, сильно ударившись головой о ступеньку. Отчаянный всхлип сорвался с ее губ.
Глава 11. "Внезапное пробуждение"
— Ты очень испугалась? — спросил Даниэль. Его голова была наклонена на бок, его мягкие волосы были растрепаны и торчали в разные стороны. Она находилась в его обьятиях. Его руки обвивали ее талию так нежно словно были из шелка. Ее собственые руки обвились вокруг его шеи.
Она была испугана? Ох, конечно нет. Она же была с Даниэлем. Наконец-то. В его обьятиях. Чувствовала ли она испуг? Она не могла быть уверенной, в том что чувствовала. Она не знала где находилась.
Она чуствовала запах дождя. Но они оба: она и Даниэль были сухими. Она чувствовала на себе длиное белое струящееся платье спускающеся ниже лодыжек. Люси испытывала сожаление видя закат. Словно в ее силах было остановить уходящее солнце. Так или иначе. Она знала. Эти уходящие лучи солнца драгоценны для нее также, как последние капли воды в фляге, посреди пустыни.
— Ты останешься со мной? — спросила она. Ее голос звучал почти как шепот, не громче слабого стона. Вокруг них был искрящийся прозрачный воздух. И они были одни. Рука Даниэля крепче обхватила ее за талию и она смогла ощутить аромат его кожи. Его дыхание.
— Навсегда — прошептал он. Дивный звук его голоса заполнил ее уши.
У него на лбу, слева, была небольшая царапинка, но она тут же забыла об этом, стоило Даниэлю лишь прикоснуться к её щеке и склониться к ней. Она наклонила голову и почувствовала, как всё её тело расслабилось в предвкушении.
Наконец его губы коснулись ее, лаская ее с неутолимой жаждой, так что она не могла вздохнуть. Он целовал ее так, как будто она всегда принадлежала только ему, касался ее так естественно, как будто она была его давно утраченной половинкой, с которой он наконец смог воссоединиться.
И тут пошел дождь. Вода намочила их волосы, стекала по лицам и попадала в рот. Дождь был таким же теплым и опьяняющим, как и их поцелуй.
Люси протянула руку ему за спину, чтобы прижать его ближе к себе, но ее рука скользнула по чему-то бархатистому. Она провела один раз рукой по «этому», затем другой, пытаясь определить где «это» заканчивается, а затем взглянула в невыразимо прекрасное, словно сияющее изнутри, лицо Даниэля.
Что-то развернулось за его спиной.
Крылья. Они медленно, и без усилий трепетали за его спиной, блестя и переливаясь под струями воды. Ей показалось, что она уже видела их прежде, или возможно, что-то похожее на них, когда-то, в другой своей жизни.
— Даниэль, — проговорила она задыхаясь. Крылья захватили ее взгляд и ее разум. Они отражали в себе миллионы цветов, заставляя ее сердце тоскливо сжиматься. Она старалась смотреть куда угодно только не на них, но куда бы не падал ее взгляд, все что теперь она могла видеть позади Даниэля было бесконечное розово-голубое закатное небо. Пока она не посмотрела вниз. И там она увидела…
Землю.
В тысяче футах под ними.
* * *
Когда она открыла глаза, свет был слишком ярким и резким, ее кожа была слишком сухой, и у нее была острая боль в затылке. Небо пропало, впрочем как и Даниэль.
Еще один сон.
Но на этот раз, оставивший ее с болезненным чувством неудовлетворенного желания.
Она лежала на больничной койке, в комнате с белыми стенами. Слева от неё стояла тонкая бумажная ширма, задернутая лишь на половину, отделяя ее от суетящихся людей с другой стороны.
Люси осторожно коснулась ушибленного затылка и тоненько хныкнула.
Она попыталась стерпеть боль. Она не знала, где находится, но ее интуиция подсказывала, что явно вне стен "Меча и Креста". Ее чудесное белое платье — она разгладила его края — было ничем иным, как больничной рубашкой. Она почувствовала, как просыпается, ото сна, и все его части ускользают от нее, рассыпаются волшебной пылью грез, все кроме образа прекрасных белых крыльев. Они были слишком реальными. Она никак не могла забыть ощущение от прикосновение к ним, такое бархатистое и воздушное. Ее желудок скрутило. Она даже сжала и разжала пальцы, однако ничего не нащупала… кроме пустоты.
Кто-то схватил и сжал ее правую руку. Люси быстро повернула свою голову и вздрогнула. Она думала что одна. Габби сидела на краю синего выцветшего складного стула, досадно признавать, но даже цвет этого стула, подчеркивал красоту ее глаз.
Люси хотела отстраниться, ну или на крайний случай, ожидала, что захочет отстраниться, но тут Габби очень тепло улыбнулась ей. После этого Люси окончательно почувствовала себя в безопасности, и, странное дело, поняла, что рада видеть даже ее.
— Что из всего этого мне приснилось? — пробормотала она.
Габби рассмеялась. На столе рядом с ней стояла баночка с кремом для удаления кутикул, и она начала медленно втирать белую, душистую, пахнущую лимоном субстанцию в ногти Люси.
— Смотря что ты видела, — заметила она, легко массируя ее пальцы. — Но не стоит слишком забивать голову снами. К тому же, по моему собственному опыту, когда мир вокруг вдруг начинает переворачиваться вверх дном, ничто так не успокаивает, как маникюр.
Люси посмотрела вниз. Она никогда особо не ухаживала за ногтями, но слова Габби напомнили ей о матери, которая часто предлагала дочери сходить в маникюрный салон, когда у Люси случались плохие дни. Пока Габби сосредоточенно трудилась над ее пальцами, Люси удивлялась, как многое она оказывается, упустила за эти годы.
— Где мы? — наконец спросила она.
— Госпиталь Лиллватера.
Ее первая поездка за пределами кампуса, и она попала в больницу неподалеку от дома ее родителей. В прошлый раз она была здесь, когда упала с велосипеда и ей наложили три шва на локоть. Тогда с ней был отец. Сейчас его здесь не было.
— Как давно я здесь? — спросила она.
Габби посмотрела на часы на белой стене и сказала: — Они вытащили вас из пожара приблизительно около одиннадцати часов вечера. Это стандартная процедура, которой обучен любой пожарный в США, когда находят ребенка без сознания. Но не беспокойся, Рэнди сказала, что они собираются выписать тебя уже в ближайшее время. Как только твои родители одобрят…
— Мои родители здесь?
— И полны заботы об их любимой дочери, вплоть до самых кончиков растрепанных волос твоей мамы. Они сейчас в коридоре, утопают в документах. Я обещала им, что я присмотрю за тобой.
Люси простонала, прижимаясь лицом к подушке, это снова вызвало у нее сильную боль в затылке.
— Если ты не хочешь их видеть…
Но Люси простонала не из-за своих родителей. Ей до смерти хотелось их увидеть. Она вспомнила библиотеку, внезапный пожар, и новые незнакомые виды Тней, приобретавшие все более устрашающий вид, каждый раз когда они находили ее. Они всегда были темными и неприглядными, они всегда заставляли ее нервничать, но прошлой ночью казалось, как будто Теням было что-то нужно от нее. А потом было еще что-то, поднимающая вверх сила, спасшая ее.
— Что ты там увидела? — спросила Габби, склонив голову и помахав рукой в воздухе перед лицом Люси. — Не пугай меня. О чем думаешь?
Люси понятия не имела, из-за чего вдруг Габби стала к ней так добра. Утомительный уход за больным точно не походил на работу, которую она могла бы добровольно на себя взвалить, да и парней, ради которых она могла бы стараться, тут не наблюдалось. Габби никогда раньше не скрывала, что Люси ей не нравится. Но ведь она и не появилась бы тут против своей воли, не так ли?
Но даже несмотря на то, что Габби была здесь, хоть как-то объяснить происшедшее прошлой ночью не удавалось. Ужасная, отвратительная встреча в холле. Это странное чувство, когда её проталкивали сквозь темноту. Странный, сверхестественный столб света.
— Где Тодд? — спросила Люси, вспоминая испуганные глаза мальчика. Она потеряла его, когда ее отбросило от него, а потом…
Бумажная занавеска на ширме внезапно отдёрнулась, и возникла Арриан на роликовых коньках и в красно-белой униформе конфетного офицера. Её короткие чёрные волосы были скручены на макушке в несколько маленьких шишечек. Она въехала, ловко держа на вытянутой руке поднос с тремя кокосовыми орехами, украшенными разноцветными зонтиками и соломинками.
— Теперь пусти меня, — сказала она хрипло и в нос. — Кладёшь лайм в кокос и пьёшь их вместе, оу, какие вытянутые лица. И чему же это я помешала?
Арриан повернулась, плюхнулась на кровать в ногах Люси и потянулась к кокосу с качающимся розовым зонтиком.
Габби подскочила и первой схватила кокос, фыркнув при виде содержимого. — Арриан, она едва-едва оправилась от травмы, — упрекнула она. — И чтобы ты была в курсе, ты прервала наш разговор о Тодде.
Арриан выпрямилась. — Вот именно поэтому ей и нужно кое-что бодрящее, — заспорила она, притягивая к себе поднос, пока они с Габби уставились внутрь своих импровизированных бокалов.
