Я присела на корень и глотнула воды из фляги. Бурелом молчаливо наблюдал за мной темными глазами-щелями, которым закат придал красный оттенок, и я нервно поежилась – ощущение было не из приятных. Напела мелодию, выискивая нечисть, но не почувствовала никого и ничего. Усмехнулась: даже листины, известные любители поспать в куче сухих веток и листьев, обходили эту прилизанную полянку стороной, а я вот не прислушалась к внутреннему голосу.
Передохнув, я отряхнула штаны от налипшей шелухи и снова встала на изготовку. Отвела руку, прицеливаясь...
- Сразу видно, что этот кинжал ты держишь первый раз.
Знакомый голос был так неуместен здесь, что я вздрогнула всем телом и чуть не выронила оружие. Пальцы сжались на кожаной оплетке рукояти, и я резко обернулась, изготовившись дорого продать свою жизнь. Но Марий Болотник не спешил нападать. Он стоял на краю полянки, засунув руки за пояс, и рассматривал меня. В его зеленых глазах мне почудилась насмешка. Я открыла и закрыла рот, не понимая, что он хочет от меня услышать. Дейвас молчал. Его взгляд скользнул по подарку Бура, задержался на бусине и поднялся к моему лицу. Волосы мужчины были распущены, и легкий ветерок трепал упавшую на глаза длинную челку. Дейвас медленно растянул губы в кривоватой ухмылке, и мне до боли захотелось сделать две вещи – вогнать лезвие ему в горло и отвести с лица непослушные темные пряди с вкраплениями багрянца.
- Пан Болотник, – наконец выдавила я, проигнорировав оба желания разом, как полное сумасшествие. - Увидеть вас здесь огромная неожиданность.
- Не большая, чем твое поспешное бегство из «Золотого яблока», – дейвас продолжал цепко и неотступно смотреть на меня, а я даже дышала через раз, наблюдая за ним как за опасным хищником. Марий чуть скривился, будто почувствовал мое отношение, и ступил на поляну. Он шел по скользким поломанным веткам с той же легкостью, с какой ходил по утоптанной земле. Я снова, как тогда, у Артемия, почуяла хвою и мускус. Невольно вдохнула глубже, пытаясь понять, какая еще нотка вплелась в этот отчетливо мужской запах. По телу прошла дрожь, и каждый волосок встал дыбом. К сожалению, не от страха. Чем ближе подходил колдун, тем больше слабели ноги. Мне отчаянно хотелось отступить от него, но это было опасно – вдруг дейвас догадается, что мне есть что скрывать, и потому я так распереживалась?
- Я торопилась вернуться домой.
- Я заметил. И вот уже в который раз порадовался, что когда-то завел дружбу со стражниками. Они охотно поведали мне, куда направилась одна молодая знахарка с глазами цвета смарагдов.
- Вы думаете, что я пытаюсь обмануть вас, господин Болотник? Мне это ни к чему. Так же, как и выставлять себя посмешищем, сообщая, что иду учиться метать кинжал в лес.
- Судя по тому, что я успел увидеть, не учиться, а переучиваться. Похоже, жизнь тебя не баловала, Ясмена Лунница.
Я вздернула подбородок, старательно не обращая внимания на подгибающиеся колени.
- Я давно уже не жду от жизни ничего хорошего, – против воли на последнем слове моя маска приличной знахарки все же дала трещину, и голос исказился, став чуть выше и холоднее.
Марий помолчал, но взгляд его изменился. Теперь он смотрел на меня не пренебрежительно, а задумчиво. Потом, словно принял какое-то решение, обошел меня и встал за спиной – ближе, чем мне бы хотелось. Его запах стал острее, и я кожей почувствовала, как от мужчины веет жаром. Будь на его месте кто-то другой, и я бы решила, что у него лихорадка, но даром дейвасов был огонь, искра Перкунаса. Поэтому неудивительно, что человеческие тела, принявшие в себя столь яростную стихию, становились ей родственны. Иначе сдержать пламя было невозможно.
- Все, что я думаю – ты боишься. Но не обратилась за помощью ни к своим друзьям, ни ко мне и Даргану, ни к голове, хотя он явно тебе благоволит. Ты стараешься научиться защищать себя сама. И это вызывает уважение. Знаешь, я заскучал в вашей приторно-правильной деревушке. Так почему бы нам не помочь друг другу?
Я стиснула зубы, удерживая готовое сорваться с губ отчаянное «Нет!», и вовсе не потому, что моя спина сама собой чуть не прогнулась, как у кошки, отзываясь на слова дейваса. Тело рядом с ним будто жило собственной жизнью, полностью отказываясь подчиняться беснующемуся разуму. Просто что-то подсказывало для начала дослушать, что огненосец хочет предложить.
А Марий продолжил говорить, и я медленно выдохнула сквозь зубы, буквально чувствуя, как его идеальные, будто нарисованные кистью живописца губы растягиваются в усмешке. Конечно же, мужчина заметил, как я отозвалась на его близость.
- Я научу тебя, как обращаться с кинжалом Мастера. Тебе польза, мне забава. Что скажешь?
Надо было отказаться. Я ведь должна была держаться от дейвасов так далеко, как только позволяли границы Приречья, а при встрече скромно смотреть в пол, запрятав силу раганы так далеко, как только возможно. Но его чудовищное воздействие на меня, видно, все же затмило мой разум , будто нарисованные кистью живописца, потому что я кивнула и сказала на диво спокойным голосом, будто внутри не бушевал пожар, грозящий вырваться на свободу и выжечь весь этот лес дотла:
- Предложение более чем щедрое, и я не настолько глупа, чтобы отказываться, пан Болотник.
Он спокойно кивнул, принимая мои слова. Подошел так близко, что его одежда коснулась моей. Но странным образом мое согласие словно пригасило его чары, и я лишь снова вдохнула приятный запах, решив, что от такого маленького действия вреда не будет. Марий взял мою руку с кинжалом в свою ладонь и поднял ее, разглядывая клинок. Легкая усмешка щекотнула ухо.
- Знакомая метка. Тебе повезло – этот Мастер давно не делает оружие на продажу. Полагаю, это подарок?
- Почему вы так решили?
- Вряд ли у молодой знахарки, бродящей по трактам, найдется столько монет. Если только ты не ограбила какого-нибудь купца после удачной сделки.
- Вы сомневаетесь, что мне по плечу такое крупное дело? – не удержавшись, съязвила я.
- Я не думаю, что ты стала бы мараться из-за денег, – невозмутимо отозвался дейвас, в который раз за эту встречу лишив меня дара речи. - И да, я просил называть меня Марием.
- Не вижу причины для такой чести, – буркнула я, сама понимая, как по-детски это прозвучало. Дейвас снова улыбнулся. Я сглотнула, пытаясь смочить мгновенно пересохшее горло, и вывернулась из рук огненосца.
Он смотрел на меня, вопросительно изогнув бровь, но не сделал попытки остановить. Я отошла к корзинке и вцепилась во флягу с водой, словно она могла меня как-то спасти. Утолив жажду, я глубоко подышала, но все же вернулась к терпеливо ждущему Болотнику . Раз уж согласилась, отступать негоже. Тем более, я и правда буду жалеть, если упущу такой шанс. Дейвасы слыли великолепными воинами, не полагаясь только на свою огненную волшбу.
- Попробуем снова или луна сегодня слишком беспокойна? – серьезно осведомился Марий. Я вместо ответа встала на место, с которого только что сбежала, и снова нацелилась на многострадальный ствол:
- Если я буду каждый раз оглядываться на чье-то беспокойство, то рискую когда-нибудь сломать шею.
Марий только кивнул, никак более не выказав отношения к моим словам, и принялся объяснять, учить и показывать. Надо сказать, наставник из него получился прекрасный. Буквально через несколько бросков я, наконец, поняла, что было не так – баланс кинжала Бура значительно отличался от всех, которые я использовала раньше. Нужно было двигаться иначе, замах делать короче и резче. Один, второй, пятый бросок, и вот уже четырехгранное лезвие стало с сухим вздохом по рукоять влетать в серо-зеленую кору. Я невольно разулыбалась, а после очередного удачного броска развернулась к Марию, желая поделиться с ним радостью.
- Ты видел? У меня получилось!.. – я споткнулась на полуслове, вдруг осознав, что не с Совием болтаю, а стою, почти уткнувшись лицом в черную рубашку дейваса. Жуткого огненного колдуна, одного из тех, от кого всю жизнь скрываюсь и бегаю, словно от чумы. Смотрю в его бледное лицо, улыбаясь, как сельская дурочка, дышу взбудоражено и, кажется, тону в глубоком взгляде потемневших глаз, отражающих сияние рассыпавшихся по небосводу звезд.
