— Ну да… — сказал Олав хмуро. — Так уж сложилось.
Громрысь распахнула крылья, нас окатило неистовым порывом ветра, и зверь поднялся в воздух. Я успела заметить как Радул снова натянул очки. Минута и крохотная точка заскользила по небесам.
Олав протянул руку и помог мне встать.
— Знаешь… — сказал он как-то очень серьезно. — Каждый мальчишка мечтает погибнуть, сражаясь за свою принцессу.
Я недоуменно поглядела на него и вдруг почувствовала что-то. Обернулась.
Из подлеска выскочили всадники. К нам мчалось не меньше двух десятков конников.
— О, Небеса… — я попятилась.
Олав достал меч.
— Похоже, сегодня моя мечта сбудется. — хмыкнул он. — Прости, Сан. Надо было отдать им Виза, но я не смог. Прости…
Всадники приближались. На латах блестело солнце. Нас быстро окружили, наставив тяжелые пики.
— Прочь от девушки! — скомандовал один из прибывших. — Бросай оружие.
— Да хрен тебе. — отозвался Олав, толкая меня за спину. Но за его спиной тоже были всадники, на меня смотрело не меньше десятка копий.
Командир снял шлем и откинул волосы.
— Ваше Высочество, вы целы? — сказал он, и я выглянула из-за спины Олава, открыв рот от удивления. Это был Августин Дантон.
Мой жених.
Я молчала, глядя на него во все глаза. Что он тут делает? Приехал меня спасать или нет?
— Ваше высочество. — пробормотала я, ведь по этикету я должна была приветствовать его титулом. — Да, я… я в здравии.
— Ваш пленитель? — он кивнул на Олава и горячие кони переступили ногами, а копья опасно качнулись.
— Мой спаситель. Это…
— Так вы не убивать ее едете? — влез Олав бесцеремонно. — Вот так прекрасно.
И убрал меч в ножны.
— Дамочка обещала мне золота и всяких привилегий, так что я уж спас ее от всякого отрепья. — заявил Олав и смачно сплюнул под ноги.
Августин смерил его уничижительным взглядом.
— Вам будет уплачено сверх оговоренного, — сказал он брезгливо. Бросил стремена и спешился. Доспех у него как и у Олава был легкий, кожаный, впрочем, хоть Августин и был магом, меч он носить не чурался. Ну еще бы, в Валанте магией воздуха никого не впечатлить.
Он подошел к нам, властно глянул на Олава. Я не видела выражения лица мага, но он пододвинулся, отвесил издевательский поклон и отошел в сторону.
Августин, как и полагается, поклонился мне, коротко, но отчетливо. Протянул руку.
— Счастлив видеть вас в здравии, принцесса Санлина.
Я взяла его ладонь. Чувствовала себя обязанной сделать это. Он мой жених, приехал на ретивом коне спасать меня. Как я могла унизить его перед его воинами не приняв руки?
— Мы были очень обеспокоены и прибыли так быстро, как могли. — отрывисто сказал Августин. Он был все такой же — красивый, строгий, властный. Все те же зеленые глаза и широкие плечи. Принц, одним словом. Настоящая мечта… вот только уже не моя мечта. Я стояла столбом, и Августин нахмурился.
— Вы прибыли недостаточно быстро, принц, — заметила я горько. Если бы он забрал меня тремя днями раньше, я наверное была бы на седьмом небе от счастья, а теперь… — Олав неоднократно спас мою жизнь, и достоин почтения и места в моей свите. Я обещала ему это, как и то…
— Поговорим о ваших долгах позже, принцесса. Не здесь и не сейчас. Если вам будет спокойнее, этот человек может ехать с нами. Если вы ручаетесь за него, я даже не буду отбирать его оружие.
Олав хмыкнул, но я так глянула не него, что он промолчал.
— Благодарю вас, да, я прошу для него места в вашей свите. Этот человек помог мне избежать многих опасностей, и я ручаюсь за него.
— Хорошо. Не будем терять времени. Прошу вас. — он подвел меня к лошади, подхватил за талию и поднял как пушинку. Я села боком, не слишком-то удобно. И будь тут один Олав я бы не задумываясь перекинула ногу и плевать, что платье задерется до самых колен, но… Теперь тут был Августин и двадцать его латников. И мне снова нужно было стать принцессой Лей Син. А Принцесса не показывает лодыжек и не высказывается в адрес своих спасителей.
Августин сел в седло и улыбнулся мне — сдержанно и самодовольно. И я почувствовала себя просто трофеем, который он с гордостью показывает. Спас. Ай какой молодец.
А то, что меня бы зарезали десять раз до его героического появления… ну, о таком в историях спасения принцесс обычно не упоминают.
— Наш лагерь там, — Августин кивнул на лес, из которого они появились, снял с руки перстень и кинул Олаву. Тот не побрезговал, поймал и тут же рассмотрел, на солнце блеснул камень. — Вас накормят, дадут кров и пригласят на аудиенцию, когда это будет возможно. — бросил Августин.
— Благодарствую, вашество. — с явственной издевкой поклонился Олав. Я заметила, что Виза при нем не было. На меня маг не посмотрел даже краем глаза. Я не знала, кого этот взгляд больше смутил бы — меня или его? Как я могла бросить его вот тут, посреди поля. Бросить своего любимого! Но… Но как я могла сейчас сказать об этом Августину? Да и о чем сказать? Что за три дня без памяти влюбилась в какого-то подозрительного проходимца? А ведь по меркам наших семей Олав и был им — простолюдином, нищим, бродягой.
Я все-таки посмотрела на него. Он на меня. Секунда не больше, и Августин дал коню шпоры. Мы поехали вперед.
Я была в безопасности. Спасена.
Отчего же так плохо? Так… тошно?
* * *
Оказалось, ларкийцы проникли в Валанту отрядом в пятьдесят латников, но это не считая прислуги, оруженосцев и прочего разномастного люда, который неизменно сопровождал отряды магических войск. А тут ехал не кто-нибудь, а сам наследник престола. Естественно, должен был поехать его камердинер, конюхи, слуги, повара, а за принцем увязалась знать со своей челядью…
В итоге отряд принца получился разноперым, огромным и неповоротливым, как маленькое село, а не как войско. Они пересекли границу, связались с горцами и стояли себе в подлеске и ждали, когда всадники на громрысях, лучшие наемники Валанты, принесут Его Высочеству подвиг. Меня, то есть. И дождались.
Для меня стоял отдельный шатер, и даже пара вышколенных служанок имелись. Со мной делали все, чего я могла бы ожидать от счастливого спасения: выкупали и отмыли, расчесали волосы, умастили тело маслами, одели в приличное платье — нежный, прохладный, красный шелк, а в прическе у меня появился знак королевской семьи Лей Син.
Августин прислал подарок с лакеем — серьги с огненными лилиями. Изящная работа, золото, рубины.
Мда, так отчаянно он спешил меня спасти, что даже подарком на спасение озаботился, — подумала едко. И нет, это не значило ничего крамольного или подозрительного. Это было нормой в нашем с ним мире — дарить изящные драгоценности через лакеев, показывать расположение присылая служанок и обряжая в соответствующие статусу шелка, сыпать пустыми вежливыми фразами, при любых обстоятельствах держать лицо и следовать этикету. Для меня и Августина это было нормально. Наверняка эти серьги были сделаны на помолвку лучшим ювелиром Ларкии, и, собираясь меня спасать, кто-то из слуг озаботился прихватить их с собой, как и платья, обувь и служанок, которые приводили меня в порядок. Это было нормально, ожидаемо и вежливо — сразу надеть на меня красивое платье, дорогую изящную обувь и драгоценности, ведь несколько дней я словно нищенка была лишена всего этого и выглядела, мягко говоря, не царственно. А я принцесса Лей Син, невеста Августина и мне не подобает выглядеть как какая-то бродячая девка. Мой вид ронял его авторитет, вот и озаботился принц привести меня в порядок. Разве это не забота?
Ожидаемым было и то, что жених, находясь от меня в двадцати метрах в своем шатре, прислал замудренное письмо, выведенное каллиграфическим почерком, в котором в пространных выражениях выказывал надежду, что я почту разделить с ним вечернюю трапезу, если я не слишком устала и чувствую себя достаточно окрепшей, после постигших меня суровых испытаний и лишений. Если же нет, он будет счастлив знать, что всего у меня в достатке и я ни в чем не нуждаюсь, а если нужда есть — немедленно удовлетворить ее со всем пылом.
