От удара Фауст потерял равновесие, нелепо споткнулся и упал, растянувшись на неотесанных камнях мостовой, в кровь сдирая руки и лицо о неровную шершавую поверхность. Даже со своего места я слышала, как он шипит, видела, как стискивает рукой торчащее древко, пытаясь зажать рану. И, несмотря на боль и разрастающееся красное пятно на рубашке, пересиливает себя и упрямо поднимается на ноги. Чтобы в следующее же мгновение быть пронзенным еще одним болтом и, вновь не удержавшись на ногах, упасть на колени.
Что-то мешало смотреть, и я машинально вытерла рукавом глаза. Оказалось, в них стоят слезы. Соленые, жгучие, затянувшие глаза мутной пеленой. И я с остервенением провела по ним рукавом, стараясь насухо стереть влагу, но лишь царапая, лишь раздражая и без того воспаленную кожу.
А когда в воздухе вновь раздался знакомый треск тетивы, а вслед за ним ошарашенный выдох феникса, у которого разом вышибло весь воздух из легких, я и вовсе не удержалась на месте. Забыв про все предостережения, рванула к нему. С легкостью перемахнула через низкую оградку и сиганула вниз, ничуть не заботясь, что спрыгиваю ни много ни мало с крыши дома, пусть и невысокого.
Когда я приземлилась, ноги прострелило от боли, но она тотчас исчезла, а я с силой оттолкнулась от земли и понеслась к фениксу. Деактивированные Фаустом ловушки тотчас отреагировали на мое появление. Земля под ногами задрожала, выпуская наружу все те же стеночки и разливая под ногами ручейки обжигающей лавы. Вот только бежала я быстрее, чем они успевали до меня дотянуться. Через поднимающиеся стены и вовсе перепрыгивала на ходу, только с последней пришлось поднатужиться — ее я преодолела, подтянувшись на руках.
А в спину неслись крики. Громкие, истошные.
— Люба! Куда? Стой!
Кажется, кто-то погнался следом. Наверное, Дор. Но мне не было до того дела.
Короче, бежала я сломя голову, и даже свистящие мимо стрелы меня не пугали. Одна, кажется, пронеслась совсем близко, коснувшись растрепавшихся волос и чудом не задев уха. А живая лоза и вовсе расступилась передо мной, не осмелившись преградить путь. Да и не осталось той лозы толком после электрического удара феникса. Выгоревшая лужайка да несколько тонких, опасливо держащихся в стороне стебельков.
А я не видела перед собой ничего, кроме распростертого на земле феникса. Только бы успеть. Только бы успеть. Пока еще не поздно.
И ведь никто даже не пытался помочь. Где врачи? Где носилки? И почему ловушки не отключили? Что вообще здесь происходит? Да я им всем… Да я… Не знаю, что я сделаю, но этим рыжим бессердечным маломеркам придется несладко! Но это все потом. А сейчас…
Сейчас я упала на колени рядом с телом феникса. Аккуратно приподняла его голову, устраивая у себя на коленях.
— Фауст… — Я заглянула в бледное бескровное лицо, надеясь и одновременно страшась худшего. — Фауст! — Откинула с его лба грязные спутанные пряди, напоминающие цветом придорожную пыль, и была готова разреветься прямо тут, на его груди.
Но светлые ресницы вдруг дрогнули, и Фауст приоткрыл глаза.
— Дура… Куда ты… — Хриплый кашель оборвал слова.
— Я тут. Все хорошо. Я рядом. — Аккуратно погладила его по щеке, боясь дотронуться до искалеченного тела.
— Первый рраз бббыло не так ббольно, — еле слышно произнес феникс, давясь рваными вдохами, дрожа всем телом.
И так сильно сейчас хотелось стиснуть его в объятиях, чтобы унять эту дрожь. И одновременно так страшно. Рубашка насквозь пропиталась кровью, и тоненькая струйка точно такого же цвета проступила в уголке рта и медленно побежала вниз, на подбородок, коснулась моих пальцев. Горячая, вязкая.
Он еще дышал. Но я уже поняла. Это конец.
— Фауст. Не надо, пожалуйста… — попросила умоляющим голосом я и бережно погладила его по голове.
— Поздно, — шепнул феникс, прикрывая глаза. — Собери пепел…
— Нет. Фауст… — завыла, склонившись к его лицу, касаясь губами холодного лба. — Перестань. Ну нельзя же так.
Но он уже не ответил. И я с ужасом поняла, что дрожь прошла и что прерывистое дыхание больше не касается щеки и перестала тяжело вздыматься грудь.
Испуганно отстранилась и отдернула руки, расширившимися от страха глазами глядя на человеческое тело, подернувшееся рябью. В лицо ударил поток горячего воздуха, заставивший зажмуриться, а когда я вновь открыла глаза, у меня на коленях лежала огромная серо-стальная птица в ворохе мужской одежды.
Она глядела на меня синим стеклянным глазом с расширившимся зрачком. Последний взгляд, и веко медленно закрылось, а голова феникса мягко съехала с коленей на твердый камень мостовой, тело обмякло, кажется в мгновение став легче.
И я поняла — ушел…
И завыла еще сильнее, не желая мириться с такой несправедливой гибелью.
Где-то внутри промелькнула мысль, что он еще воскреснет. Должен воскреснуть! Это ведь не последняя его жизнь. Но сейчас, глядя на бездыханное тело, в это не верилось. И слезы катились по щекам, не желая униматься. И я зарывалась пальцами в мягкий пух, боясь хоть на мгновение разорвать прикосновение.
А потом стальные перья стали жесткими, невероятно горячими, обжигающими, словно раскаленный металл. Я терпела, сколько могла, пока не стало больно рукам и пальцы сами не отдернулись. Интуитивно вскочила на ноги. И вовремя, потому что в следующее мгновение тело феникса вспыхнуло ярким пламенем — и вот на мостовой осталась лишь горстка черного пепла и обожженные стебельки пробившейся сквозь камень травы.
Порыв ветра принес легкий запах гари, и… я с ужасом поняла, что этот самый ветер в долю секунды способен разметать пепел по площади. Резко спохватилась и стала судорожно оглядываться по сторонам в поисках более-менее подходящей емкости, куда можно было бы сгрести останки феникса.
Голова усиленно заработала, а слезы мгновенно высохли на щеках. Сейчас — дело. Горевать потом буду. Если вообще понадобится.
Подходящая емкость обнаружилась почти что под боком. Прямо у черного валуна, торчащего из земли. Вокруг по-прежнему стояла дымовая завеса, и отчаянно воняло благовониями. Но мне эти мелочи не были помехой. Напрягла зрение и приметила там же еще и маленький совочек. И кисточку такую большую, будто для румян. Ну, все, что доктор прописал! Такое чувство, что кто-то заранее готовился соскребать моего феникса с брусчатки… Гррр!
В общем, не задумываясь, метнулась к камню. Преодолела дымовую стену и чуть было с разбегу не кувыркнулась в глубокий овраг, оказавшийся под ногами. В последний момент успела затормозить и, склонившись над ямой, глянула вниз. Прелестно… Еще одно испытание! Кто б сомневался.
