Так прошла большая часть лета, мы с Лео решили, что я подготовлю все для успешной сдачи экзамена, а остальные занятия мы продолжим, после того, как я получу диплом мага. Слишком многому я хотела научиться, слишком много мне мог дать Лео, который — то и настаивал, что не стоит светить своими знаниями, лучше держаться середнячком, меньше будет вопросов и интереса со стороны других магов.
Мой дар потихоньку рос и Лео даже пока предположить не мог, насколько больше он может стать, потому‑то и уговаривал продолжить занятия и после того, как я получу диплом. А еще мне иногда казалось, что он просто не хочет, чтобы мы расстались. И это грело мне сердце. Свои эксперименты по созданию артефактов мы на время притормозили, и так артефакт- чайник разлетался, как горячие пирожки и у нас стояла целая очередь желающих приобрести его.
Как, вдруг, в дом Лео, когда мы занимались, принеслась растрепанная Мариса:
— Лера, к Гаришу пришли маги, требуют предъявить изобретателя артефакта, который греет воду, обвиняют его, что он продает изобретение мага, который скрывает свои магические способности.
Я вопросительно посмотрела на Лео, что это еще на наезды. Официальным изобретателем, это было нашим общим решением, был признан Лео, как раз, для того, чтобы не возникали такие ситуации, теперь только он мог разрулить этот вопрос.
Леонард изумленно приподнял бровь и моментально отреагировал:
— Мариса, ты идешь домой и по дороге забери Кента, мы с Лерой сейчас же отправимся к господину Гаришу, я разберусь.
Мариса, успокоенная отправилась ловить Кента, а Лео поднялся на второй этаж и вернулся одетый в строгий камзол с богатой серебряной вышивкой, поверх белоснежной, кружевной рубашки и большим вычурным кольцом на пальце.
— Знак мага, — ответил он на мой вопросительный взгляд. — Пойдем, разберемся, что за странный интерес, вдруг, возник у магов к нашему изделию.
— Лео, только мне кажется, что это был донос?
В ответ он только усмехнулся:
— Лер, не волнуйся ты так, все будет хорошо, я дипломированный маг, мне могут задавать вопросы только Совет Магов и то, после принятия общего решения, сейчас посмотрим, кто там решил поживиться за наш счет.
Довольно быстро мы добрались до лавки господина Гриша, который, уже совершенно бледный и взволнованный, пытался сопротивляться давлению двух, ничем не примечательных, господ в неприметных костюмах.
— Добрый день господин Гариш, лорд Вастен, лорд Гайвер, что привело вас в лавку моего друга и компаньона?
— Лорд Крайтон, добрый день, милостью Пресветлой, вы пришли… — Гариш выдохнув, опустился на лавку и прикрыл глаза.
Я кинулась подогревать бодрящий отвар, потому что мой друг выглядел ужасно.
Оба мага переглянулись и как- то приуныли:
— Лорд Крайтон, приветствуем вас. Вы утверждаете, что артефакт нагреватель — это ваше изобретение?
— А у вас есть сомнения? И на чем они основаны, позвольте поинтересоваться? На моих артефактах стоит моя магическая защита и это легко проверить. — Лео сделал едва заметный пасс рукой и все артефакты, расставленные на полках, засветились, едва видимым, голубоватым светом.
В лавке повисла тяжелая тишина и слова Лео падали в этой тишине, как камни:
— И странно мне, что привело вас сюда? Почему никто их вас не проверил мои артефакты, прежде чем предъявлять абсурдные обвинения господину Гаришу?
Маги помялись, пряча глаза, потом, один из них, все так же пряча глаза протянул ему лист бумаги:
— Нам пришло извещение, что в лавке уважаемого господина Гриша продаются артефакты мага, который скрывает свои способности. Ее зовут Лера и работает с господином Гаришем.
— И кто у нас такой смелый, чтобы обманывать магов?
Лео развернул лист и внимательно принялся читать.
— Вот Лера посмотри, это старший по кварталу, Михай, настрочил этот донос. — Протянул мне бумагу и обратился к магам. — Лорды, позвольте вам представить, моя ученица, Лера. Осенью она будет сдавать экзамен в Академии для получения диплома. Договор между нами заключен официально и копия давно представлена господину Михаю, так что он совершил подлог и оклеветал Леру, за что, я полагаю, ему теперь предстоит ответить перед Советом магов. Сообщите мне, когда будет заседание, я обязательно поучаствую, как свидетель.
Меня окинули двумя, очень выразительными и подозрительными взглядами, но больше вопросов задавать не стали и, молча, удалились. Мы все переглянулись, выдохнули и Лео обаятельно улыбаясь, подвел итог:
— Знаете, Гариш, Лера, это даже хорошо, что этот дурак написал донос и они явились сюда, теперь он получит свое наказание и больше к нам не подойдет даже близко, возможно, его переведут на другой участок или уволят, с магами так шутить, надо совсем голову потерять. А вот то, что теперь Совет магов будет внимательно за тобой следить, Лера, плохо, но пока ничего страшного. К экзаменам ты почти готова, время у нас еще есть, будет заниматься. Ну, что приуныли, пойдем домой, успокаивать Марису и ужинать.
Дома пока успокаивали перепуганную Марису, пока готовили ужин, я немного отошла от потрясения, хотя сама толком не поняла, что меня так в этой ситуации зацепило. Таких, как этот Михей и в моем мире было полно, да и снобов и мерзавцев хватало, но, почему- то, до этого момента, в моей душе жило удивительное чувство восторга от того, что в этом мире была магия. Мне, уже видевший и сталкивающейся с высокомерными, жестокими драконами, видевшей, как живут тут люди, почему- то, до сих пор, казалось, что тут все равно должно быть по — другому, чище, светлее, добрее. И последней каплей, которая разрушила до основания моей восторженный оптимизм, был, именно, этот ничтожный человечишка, Михай.
Я, минут десять, захлебывалась от невыплаканных слез и соплей, поминая недобрым словом Пресветлую, которая притащила меня в этот мир, жалела себя, страшно хотелось обратно, в тот мой мир, где я чувствовала себя, пусть и одиноко, но, по- своему, счастливо. А потом я озверела и разозлилась. И накрывая на стол я, как мантру, твердила себе, 'я больше никогда не стану несчастной и одинокой, не буду бежать от любви, если она придет, но не дам себя использовать и унижать, я стану сильным, насколько смогу, магом, чтобы никогда не позволять командовать и распоряжаться собой, чтобы суметь, если надо защитить своих близких, я придумаю еще много всякой разной всячины и стану богатой, чтобы ни от кого и никогда не зависеть.'
Через несколько дней, потрясенный Лео, глядя на то, с каким рвением я кинулась в учебу, поинтересовался, что со мной произошло, ну, а поскольку мы, в самом деле, стали друзьями, я поделилась частью своих планов. Он задумался:
