— Ладно. Держись! — Она догадалась, что у моего желания выспаться совсем иные причины, но не стала доставать. Об этом, наверное, и Сашка уже размышлял, ведь отдачу от лжи почувствовали все трое.
Больше мне никто не мешал предаваться тяжким мукам и оплакивать свою нелегкую женскую судьбу. Но, видимо, подушке не хотелось пропитываться моими слезами…
Ко мне постучались! Встав с постели, шаркая тапочками по полу, я добрела до двери. Открыла — никого. Закрыла, собралась вернуться к своему "сопливому делу", но стук вновь раздался. Запоздалая догадка заставила ужаснуться. Стучали со двора, то есть в окно. Крадучись, я подошла к окну, резко распахнула шторы и увидела Курана. Тут меня осенило, что живу я на втором этаже, а вампир висит в воздухе. Перевесившись через подоконник, уверилась, что он просто стоит на крохотном парапете. Слава Богу, на улице никого не было и дурную выходку вампира никто не оценил.
— Чего тебе? — прозвучало мое стандартное приветствие на его появление.
— Мы же друзья, — заулыбался он. — Решил нанести визит вежливости.
— В пол одиннадцатого ночи? — если верить легендам, то это самое подходящее время для бодрствования упырей. Так что ничего необычного в явлении вампира народу в столь поздний час не было. Только у меня его навязчивость сейчас вызывала раздражение.
— Может, пригласишь меня? — намекнул Куран, на то, что без моего дозволения проникнуть в дом не может.
— Можешь присесть на подоконник, — снисходительно позволила я.
— Ты когда его в последний раз вытирала? — усомнился в моей хозяйственности вампир. Но уходить не собирался, продолжая стоять на парапете. Несколько минут мы пялились друг на друга, но в результате победил он. Знание о вампирах и прочем действовало на меня совершенно противоречивым образом: я распахнула окно шире, и с уст слетело здравомысленное: "Какого лешего делаю? — правда, потом я все-таки выдала. — Прошу!"
Вампир улыбнулся и перемахнул через подоконник, в миг оказавшись посреди моей комнаты, в то время как я ошарашено хлопала ресничками у окна, еще не сообразив, что произошло.
Куран ждал моих дальнейших действий. Я пожала плечами, тяжело вздохнула и поплелась к кровати. Он молчаливо наблюдал за моими медлительными движениями. Снова окинув его презрительным взглядом, я бросила унизительную фразу, ввергшую упыря в легкий ступор:
— Ботинки сними!
Он посмотрел на носки блестящей обуви. Понял, что стоит на ковре, но не догадался, что я то по нему хожу босиком чаще всего! В общем, нехотя он все же избавился от ботинок, небрежно оставив их там же, где стоял. После чего взгромоздился на краю моей кровати, умудряясь держать ровную осанку и горделиво вскинув голову. В легком отсвете луны его лицо казалось чарующе-привлекательным. Сумерки скрасили суровость. Я залюбовалась.
— Ты плакала? — следы подсохших слез не укрылись от острого зрения вампира, пришлось быстро выдумывать глупый ответ далекий от правды.
— Нет — бессовестно соврала я. — Соринка попала, в оба глаза… Такая большая…
— Не хочешь говорить, не надо! — не особо расстроился он, отвернувшись от меня и разглядывая обстановку моей комнаты.
— Зачем ты пришел? — гадкое ощущение, что моя бывшая Смерть за мной следил, закралось в душу и там скреблось как мышь.
Вампир позволил себе сесть поближе, и вроде бы как ненавязчиво пытался заигрывать. Оно и понятно. Красивый мужчина, от которого безумно хорошо и притягательно пахнет, находится на расстоянии поцелуя, — никакая другая на моем месте не устояла бы… А чокнутая на всю голову ведьма могла себе позволить нагрубить, вымотать красавцу нервы, — в общем, расслабиться как положено истеричкам.
— Говорю же, решил проведать друга, — с наивным выражением ангелочка на физиономии сказал вампир. — Зачем ты солгала?
— О! Начинается! Все-таки следил! — не выдержала я, надеясь, что он хотя бы не видел моей надрывной истерии. — Куран, вот скажи, тебе что, больше делать нечего?
Я насупилась, помышляя чем-нибудь в него швырнуть.
— Что за фамильярность? — Он заметил мое "упущение", но пока не придал этому должного внимания. — Тебе так нравится моя фамилия? — Тут вампир совершенно точно понял одну вещь. — Я же не говорил тебе! Друзья-демоны подсказали? Что еще они тебе поведали?
Вампир хищно осклабился и придвинулся ближе.
— Вот только не начинай! — я отсела подальше на всякий случай, если ему не понравится сказанное и, покопавшись в памяти, принялась перечислять: — Ну, рассказали, что ты из древнего рода, что все, кто с тобой связываются, умирают. Что ты у себя на родине периодически перевороты устраиваешь. Что тебя все ненавидят и боятся. А еще, что ты злобный, нудный, голодный вампир, подлый кровопийца, тиран и от тебя нужно держаться подальше!
Кажется, вкратце перечислила все. Но на всякий случай призадумалась, не упустила ли все эпитеты более-менее приличные из подобранных Марком. Честно говоря, я даже не догадывалась, что демоны могут так ругаться, когда мне в очередной раз описывали натуру упыря, требуя, чтобы я с ним порвала все связи. Хотя, учитывая многовековой жизненный опыт, они еще и не такие словечки знают! Надо как-нибудь поинтересоваться, несколько особо понравившиеся записать, а потом излить эту информацию на работе прямо в лицо Жанне. Может, так она скорее поймет, что ко мне подходить опасно.
У моего собеседника глаза округлились. Я подумала, что он разозлился из-за не лестного отзыва, а оказалось:
— А о том, что смертный, узнавший имя вампира, умирает, они тебе не рассказали? — пытался запугать меня Куран, я пожала плечами:
— Ну, знаю. Это мне еще до них рассказали.
Он был просто шокирован моим пофигизмом.
— Ладно, тебе можно! — сдался вампир, опустив плечи. — Учитывая наше совместное прошлое и то, что мы с тобой друг друга практически убили… Но ты же знаешь, кто я и что могу сделать! — снова осенила его гениальная мысль. — И ты пустила меня в свой дом? Не боишься?
Он подсел ближе, скорчил пугающую рожу — а ля "кровососущий упырь голодный 1 штука", — и выпустил клыки.
— Еще раз покажешь зубы в моем доме, и получишь подушкой по наглой морде! — смело отчеканила я, а вампир расхохотался, придя к выводу, что связался с лишенной рассудка. Я не оправдывала себя. Просто было безумно больно страдать в одиночестве, и с кем не хотелось делиться, так это с друзьями, и так натерпевшимися от меня всякого. Мне было за что себя казнить. К примеру, за глупость и наивность. Так что если бы он надумал меня укусить, я бы почти не сопротивлялась…
— Ты чокнутая! — радовался моему сдвинутому рассудку парень. — Водить дружбу с предателями-демонами, оборотнихой, пускать в дом собственного убийцу, вампира!
