Гномы в механике дадут человеку сто очков вперёд, но стрелки они плохонькие, в бою больше надеются на артиллерию и пулемёты, верховой езды избегают, и даже путешествиям по воде многие из них доверяют не очень, хоть шкипера из гномов встречаются, и очень хорошие. Речным флотом так и не обзавелись, для перевозки товара у людей фрахтуют баржи… Если поймаю Пантелея и награду получу, куплю такую баржу и буду гонять вниз по Великой с гномьим товаром. От гор своих отходят неохотно, разве что с торговыми караванами — это святое! — в общем, не универсальны они, равно как и эльфы, в своих навыках.
Есть ещё орки, изрядно лихой народ, силой не обделённый, но у тех одна проблема — так уж они устроены, что эмоции главенствуют над логикой и смыслом. Отсюда их проблемы с образованием более-менее многочисленных племён: вечно дерутся друг с другом. Такой вот народ — одни эмоции.
Люди же как будто взяли от всех понемногу. В стрельбе в большинстве своём эльфам уступают, но ненамного. Может быть, за двести метров я все жёлуди с дуба по одному из винтовки и не посшибаю, а вот тех же эльфов, что делать это умеют, если их по дубу рассадить — запросто. Свою «копейку» так ловко по бездорожью, как гном, я не проведу, но всё равно не завязну и куда надо доеду.
Но самое главное, чем берут люди — умением приспособиться к любым условиям. Наш короткий век приводит к тому, что каждое новое поколение меняющийся мир воспринимает как данный по определению. Гномы живут дольше в несколько раз, и многим из них в течение жизни приходится менять даже мировоззрение, что в зрелом возрасте, согласитесь, тяжеловато. Вечные же эльфы, помнящие времена, когда лишь одни они с богами населяли земли, вообще так и не поняли, кто такие люди с гномами, и, несмотря на то, что последние теснят их везде, относятся к ним не просто высокомерно, а как бы и не замечая. Другое дело, что молодые эльфы относятся уже совсем по-другому, а кое-где появились новые народы, от контактов эльфов с людьми родившиеся, но не они определяют политику эльфийских анклавов. Там правят те самые реликты, полностью утратившие связь с реальностью.
Опять я отвлёкся, в общем. Рассказывал-то я о том, как Вара ловко с электрокаром управлялась. Разъезжалась со встречными в миллиметрах, огибала штабеля с товаром на волосок, никого не задела, никого не сбила с ног, и минут через десять мы остановились у дощатых ворот, украшенных знаком драконьей лапы, держащей корону: семейным клеймом рода Дарри Рыжего. Гнома хлопнула в ладоши, ворота распахнулись. Но не магически — открыл их молодой гном с едва пробивающейся бородой, младше самой Вары, пожалуй. Она милостиво ему кивнула и закатила электрокар внутрь. Гном молча закрыл ворота, подхватил с пола звякнувшую сумку с инструментами и куда-то побежал с деловым видом.
Вара спрыгнула с водительского сиденья и сразу подключила кар к гудящему трансформатору. На зарядку поставила. Я огляделся. Тут я ещё не бывал. В семейный склад Дарри меня пока не приглашали. Не из-за недоверия, как я думаю, а потому, что далековато от входа и покоев, а каров раньше не было.
Склад занимал просторную сухую рукотворную пещеру со сводчатым потолком. Освещение было включено лишь частично, в самых важных местах возле входа, дальняя стена тонула во мраке. Эха, как ни странно, не было. Наверное, потому, что и пустого пространства в складе не наблюдалось. Вдоль стен и в проходах громоздились какие-то ящики, на стеллажах лежали всевозможные инструменты, детали, винтовочные стволы. Семейство Дарри славилось именно как инструментальщики — этим всегда и торговали. У стены справа вытянулся огромный письменный стол с конторкой, за которой стояли целых три кресла. Видать, когда Дарри с присными собирался на торг, там сидели аж трое кладовщиков. По крайней мере, мне так представляется. На столе были разбросаны бумаги, лежали счёты, стоял механический арифмометр, пробивающий все подсчёты на бумажной ленте.
Вара прошла мимо меня, виляя круглым задом и цокая невысокими каблучками туфелек по каменному полу. Плюхнулась боком на стол, так что и без того не длинное синее платье совсем уехало вверх, открыв крепкое белокожее бедро, а стол жалобно скрипнул. Хорошенькая она, не возразишь, но не пушинка. Килограммов семьдесят в этой не слишком высокой девушке имеется. Она нагнулась вперёд, опёршись пухлыми ладошками на столешницу и давая возможность мне заглянуть в вырез платья. Я возможностью воспользовался: у гном всегда есть на что там глянуть. Плоскогрудых среди них отродясь не было. И на Варе природа не отдыхала — грудь такая, что ладони зачесались.
— Ну, говори, что привёз? — спросила она меня.
— Динамит, в шашках по… пять целых и четыре десятых унции, — прикинул я в уме вес двухсотграммовой шашки. — Слушай, когда вы наконец в граммах с килограммами считать начнёте?
— Когда мы помрём и новые заветы предков напишем. Лет через пятьсот заходи, — отрезала она. — Сколько за динамит хочешь?
Я бы лучше с самим Дарри Рыжим торговался, вот ей-богу. Вара мало того что во всех ценах дока — она от безделья и сексуальной неудовлетворённости торгуется так, как будто от этого её жизнь зависит. Хоть бы трахнул её кто-то.
— Динамита шесть ящиков, в каждом ящике по сто шашек. Рубль золотом за шашку, десять процентов скидки за опт, значит… — Я сделал вид, что считаю в уме, хотя давно все сосчитал: —…Значит, пятьсот сорок золотом.
Она даже не отреагировала на моё заявление, ожидая следующей цены.
— Хорошо, пятьсот за всё, — соскочил я ещё ниже.
А то она не знает, что я наверняка не больше двух сотен за всё заплатил. А я и не платил, я эти ящики в качестве премии с одного строительных дел мастера взял, которому за истребление выворотня больше заплатить нечем было. А за выворотня я взял бы с полста, не больше. Тупая это тварь, и возни с ней не так много.
— Триста. Тут тебе и прибыль, и доставка, — соизволила ответить она.
Ну, пошёл торг. А мне деньги нужны. Мне Пантелея ловить, а сколько его ловить придётся — сами боги не ведают. Поэтому я мысленно благословился и присел рядом с ней на край стола, вздохнул. Кстати, пахнет от неё приятно, мылом и чем-то вроде трав луговых. Духи такие, что ли? Для гномов слишком изящный запах: они любят что послаще да погуще. Максималисты, так сказать. Наверняка что-то от эльфов.
— Ну какие триста? — мягко сказал я, придвинувшись. — Мне же закон не позволяет торговать динамитом: головой рисковал, когда к вам вёз. Пятьсот — хорошая цена, с учётом риска.
Она не отстранилась, а, наоборот, прижалась к моей ноге крепким бедром. Вздохнула немного неровно.
— Ну так и вези обратно, если лицензии нет, — при этом неуступчиво заявила гнома. — Мы на торге вскоре по семьдесят пять за ящик купим совершенно легально.
