Вторая осторожная попытка позволила мне установить, что в ящики уложены заостренные с одного конца и открытые с другого цилиндры из холодного железа, наполненные чем-то, воспринимавшимся как хаос или концентрированный огонь. Хотя в действительности там находилось обычное вещество, а не магическая субстанция.
Я нахмурился. Холодное железо поверх хаоса? С каких это пор маги хаоса стали использовать холодное железо? Ведь считается, что такие, как Герлис, не могут к нему даже прикоснуться.
Фургоны и двуколки тяжело катились по дороге, оставляя за собой глубокие колеи. Они были той же формы, что я заприметил раньше.
Послышался щебет. Голос подала моя знакомая чернокрылая птица. Верховой офицер обернулся на звук, взглянул прямо в мою сторону и направил коня к деревьям.
Тихонько пробормотав заклинание, я окружил себя и Гэрлока световым щитом.
Птица умолкла. Оставшись незрячим, я распространил чувства вокруг, стараясь проследить за действиями хидленского офицера.
Он уже находился не более чем в тридцати локтях от нашего укрытия, когда его кто-то окликнул.
– …услышал птицу-доносчицу, – крикнул он в ответ. – Подумал, вдруг тут кто-то есть еще, но птаха уже упорхнула…
Всадник раздвинул листву мечом, но, ничего не увидев, повернул коня и вернулся на дорогу.
Я перевел дух, отпустил щит и тут же услышал щебет.
Вот уж точно, птица-доносчица! Умолкла она лишь после того, как мы с Гэрлоком снова стали невидимыми. Офицер снова подъехал к обочине, теперь уже восточнее места нашего укрытия. Он поскакал дальше, однако на сей раз я не отпускал щиты, пока обоз не проследовал мимо. Было ясно, что проклятущая птица получила свое прозвище недаром.
Как только щиты исчезли, выяснилось, что хотя фуры укатили на восток, позади, с отрывом в половину кай, следуют еще два отряда копьеносцев, снова под малиновым знаменем с золотой короной. Чертова пичуга опять подала голос, однако прежде чем хидленские вояки подошли слишком близко, я запустил в доносчицу сосновой шишкой. Увы, та раскричалась еще пуще, Стало ясно, что применение силы лишь усугубит ситуацию, и мне пришлось снова пустить в ход магию. На сей раз мы с Гэрлоком оставались под прикрытием невидимости, пока все войска не удалились на приличное расстояние.
Отпустив щиты, я убедился в том, что дорога пуста в обоих направлениях. Доносчица тоже заткнулась: то ли потому, что доносить теперь было некому, то ли опасаясь, как бы я не занялся ею всерьез. Мы продолжили путь в Арастию, но все увиденное породило у меня множество недоуменных вопросов. Почему войска Берфира маршировали не к границе Кифроса, а в противоположном направлении? Или у меня голова кругом пошла и восток с западом перепутался?
Я непроизвольно вгляделся вдаль, силясь рассмотреть предгорья, хотя удивляло не только направление движения колонны. Беспокоили странные штуковины, то ли пушки, то ли невесть что. Вроде бы мне доводилось где-то не то читать, не то слышать о чем-то подобном, но вспомнить, где и как, решительно не удавалось. Равно как и насчет холодного железа, замыкающего в себе хаос.
Я погладил Гэрлока, и руку пронзила боль, о которой я уже почти успел забыть. Она, впрочем, напомнила мне об обыденных вещах: я вновь вытащил еще не совсем сухое белье и набросил его поверх седельных сум.
Ближе к полудню мы поравнялись с серым верстовым столбом, надпись на котором подтвердила, что я еду в нужном направлении и нахожусь в трех кай от Арастии. Дорога пошла слегка в гору и скоро вывела меня в городок, дома в котором были по большей части не оштукатурены, а обшиты тесом.
На центральной площади имелись мастерская шорника, мануфактурная и мелочная лавки и гостиница, на вывеске которой красовался огромный белый бык с полыхавшими пламенем ноздрями.
С гостиницами мне до сих нор не везло, а потому, обойдя вниманием «Белого Быка», я привязал Гэрлока возле мелочной лавки.
За двойными, выкрашенными в красный цвет дверями, оказалось помещение с прилавками вдоль стен и чугунной печкой посередине. Исходившее от чугунки тепло напомнило мне о том, что день выдался отнюдь не жаркий. Девчушка с зачесанными наверх каштановыми волосами задвинула печную заслонку и подняла на меня глаза.
– Могу я купить здесь набор продуктов в дорогу? – спросил я взрослую женщину, стоявшую за прилавком.
– Ты пришлый?
Я кивнул.
– Оно и видно, здешних-то я, почитай, всех знаю. Откуда путь держишь?
– Из Монтгрена.
Она нахмурилась.
– Надо думать, тебе пришлось несладко. Дорога-то неспокойна.
– Я ехал не прямиком, но о беспорядках слышал. И видел по пути множество копьеносцев да военных обозов.
На прилавке были разложены дорожные припасы: сыр в вощеной бумаге, вяленое мясо, столь жесткое, что его, дабы не сломать зубы, надо разваривать в кипятке, и сушеные яблоки, при виде которых у меня едва не потекли слюни. Сухофруктов я захватил с собой слишком мало, и они быстро кончились.
– Да, новому герцогу неймется, – со смехом сказала торговка. – Такой уж они народ, эти герцоги. Старый ли, новый ли, а с кем воевать – у каждого найдется.
– А что сейчас за свара? – спросил я, пожимая плечами.
– Кто их разберет, одни толкуют, будто герцог Коларис, дабы показать свою силу, вознамерился захватить копи в холмах, что южнее проклятого древнего города, а другие уверяют, будто те, от кого герцог Берфир получил золотое кольцо, жаждут крови, и он должен утолить их жажду. Нам-то, простым людям, это без разницы. Наши мужчины да девицы, приохотившиеся к клинкам, кладут головы независимо от того, на чьей стороне правда.
– Что-то я не слышал про герцогов, павших на поле боя.
– И не услышишь.
Девочка, возившаяся у печи, присела в углу рядом с седеющей собакой, которая лизнула ее в лицо. Я улыбнулся и ей, и собаке, но они, похоже, не заметили.
– Почем? – спросил я, взяв упаковку белого сыра.
– Два.
– А сушеные яблоки?
– Медяк за черпак. Если в вощеный мешок, то медяк сверху.
Я взял три черпака яблок – столько, сколько влезло в один пакет, – упаковку галет, сыру и три перевязанные бечевой лепешки прессованного зерна для Гэрлока. Все это было выложено на прилавок.
– Как насчет клюквицы или чего-то в этом роде?
– У меня же не трактир.
– Ну мало ли, а вдруг.
Женщина достала из-под прилавка кувшин и кружку.
– Есть вода. Хорошая и задаром, по крайней мере для покупателей.
– Спасибо, – со смехом отозвался я и, наполнив кружку, осушил до дна. Вода действительно оказалась свежей и прохладной.
– Сколько за все?
– Девять.
Мне пришлось пошарить в кошельке, чтобы выудить серебреник. Все мое золотишко было зашито в пояс: носить в пути звякающий монетами тяжелый кошель станет только глупец.
