– Но ведь они пообещали, что ничьи интересы не пострадают? – заикнулся кто-то, и я едва не разразился язвительным смехом.
Вот это отличительная черта чистопородных людей – невероятно быстро привыкать к чужим вещам и расставаться с ними так трудно, словно это заработано честным трудом. И дроу, как оказалось, ничуть не отличаются от них в этом вопросе.
– Разумеется… – в голосе моего советника скользнула тень того смеха, что бурлил в моей душе, – мы не будем требовать назад ни золотые прииски, ни коллекции драгоценных камней и диковинок. И даже компенсацию не попросим, если взамен всего этого нам отдадут кусок общих земель и кое-какие права.
– Земли вы хотите получить на юге? – подозрительно уставился на нас немолодой упитанный дроу, глава дома Иштваро.
– Возьмем в любом месте, – резко сообщил я, – лишь бы это были не голые камни и не болото. И чтоб участок был достаточно правильной формы, тонкую полоску предгорного кустарника шириной в пол-лиги мне не нужно.
– Вот на западе есть в предгорьях кусок леса и немного степи, – робко предложил кто-то, и советник серьезно закивал:
– Очень равноценная замена тому дворцу, в который перебрался ваш дом, Липрен. Особенно если учесть, что поблизости нет ни одного поселка, ни источника и ведет туда неверная тропа через болота.
– Тогда возьмите на севере, – предложил Иштваро, страстно не желавший пускать нас на юг, где у него было несколько огромных виноградников, – и дорога есть, и деревни… вот смотрите, хороший кусок.
И он щедро очертил именно ту землю, на которую мы договорились с правителем.
– Правда, там много оборотней… – неуверенно оглянулся на нас круглощекий и улыбчивый Ардост, – но зато близко к вашему родному плато, маглор Иридос.
– А что там есть в горах?
– Ничего особенного, только лес, – притворно вздохнул Гуранд, – и если вас не смущает жизнь рядом с оборотнями…
– У меня на родине оборотни считаются такими же людьми, как и дроу, и я не имею ничего против них, – назидательно произнес я, – хотя не спорю… чтоб с ними ужиться, нужно иметь терпение… и какую-нибудь власть. А вот тут, на востоке, этот городок и овраги… может, нам взять их?
– Там половина земель наши, – заволновался Фотилерн, – и еще расположено несколько слабых домов… берите север. И права какие-нибудь над этими оборотнями.
– Вы думаете? – с сомнением покосился я на него и повернулся к Унгердсу. – Мне кажется, лучше овраги… а малые дома можно уговорить присоединиться.
– Если взять роль судьи над оборотнями, – насупился советник, – то они будут тебя уважать и бояться. И можно будет брать с них налог мясом.
– Зато они пахать не любят! – продолжал привередничать я.
– А зачем вам пахать?! – обрадованно заявил очередной глава. – У меня южнее тех мест усадьбы урожаи всегда хорошие. Я вам буду зерно со скидкой продавать, заведите скот. Коров, шаргов, овец. Берите эти деревни, не сомневайтесь… дорога и впрямь хорошая.
И это он мне рассказывает! Когда для дроу эту дорогу от южного спуска с плато в столицу вели мои сородичи.
– Ладно, – мне надоело спорить, и я неохотно «сдался», – но только тогда для авторитета нам нужно единоличное право судить всех оборотней, совершивших какой-то проступок на территории Дройвии, а также должность королевского дознавателя, если будет совершено преступление против оборотня или любого жителя нашего дома или наших земель.
– Да, пожалуйста! – с видимым облегчением произнес правитель. – Мы согласны.
Раздражение и досада, донесшиеся от Маргента ди Ратилоса говорили, что он вовсе не согласен, но спорить дроу не решился.
А через несколько минут ловкий помощник Гуранда вписал все полученные нами блага и права в заранее заготовленный свиток, и правитель, поставив свою печать, торжественно вручил его мне.
Еще несколько минут нас поздравляли, пытались расхвалить свои товары и напроситься на дружбу или хотя бы в гости, а я широко улыбался и сообщал, что не задержусь в столице ни одного лишнего дня, немедленно начну снаряжать обоз. Пару раз за время этих поздравлений меня пытались осторожно прощупать следилкой, но над моей головой мгновенно вспыхивал видимый всем зеленый свет и начинал тревожно мигать.
– Что такое над тобой мерцает? – Магистр Гуранд уставился так заинтересованно, словно сам не мог сообразить, что может мигать над головой мага.
– Щит, – вежливо сообщил я, – как только кто-то лезет ко мне следилкой или пытается кастовать заклинание, щит предупреждает, что засек эту попытку.
– Но зачем? – Это уже поинтересовался кто-то из его учеников. – Можно просто усилить защиту.
– У меня и так мощная защита, а это мерцание – доброе предупреждение не соваться в мои карманы. Если невежда не прекратит свои действия и после него, моя защита начнет отвечать.
– Интересно было бы посмотреть, – попытался подловить меня Маргент.
– Всем будет интересно, – улыбнувшись еще шире, подтвердил я, – и даже тепло. Моя сильная способность – огненная стихия.
– Никаких проверок, – строго предупредил Гуранд, – тем более здесь и в такой знаменательный день. Пора объявить радостную новость подданным.
И в самом деле распахнулись широкие двери, и нам пришлось чинно шагать в приемный зал, где дворецкий громко объявлял наши имена и звания.
До столов мы добрались только через час, и к этому времени мне пришлось еще раз добавить себе невозмутимости. Похоже, дроу переняли у чистокровных людей привычку по каждому поводу говорить длинные и лицемерные речи, всегда бесившую меня своей никчемностью.
Единственное интересное наблюдение, которое я сделал за это время, – меня вдруг начали усиленно атаковать присутствовавшие среди гостей невесты-дроу. И это так резко бросалось в глаза, что не могло не веселить. Вот только три дня назад мы были во дворце и эти же самые холеные красавицы держались весьма неприступно. Хотя и посматривали на меня тайком с несомненным интересом, а некоторые владевшие магией слабее других и не имевшие дорогих амулетов даже попадались на странное обаяние драконьей шкуры. Но не настолько сильно, чтоб рассматривать меня как серьезного претендента на место жениха. Впрочем, я привык к такому обращению еще в королевстве Альбионы. Маглор, живущий на несколько медяков в неделю, неинтересен столичным красавицам, даже если знает четырнадцать языков и четыре сотни заклинаний.
Разумеется, они и сейчас не вешались на меня, как Хельта, и откровенных взглядов не кидали. Однако то один, то другой глава или его сородич подводили ко мне познакомиться девушек, которых я отлично рассмотрел, еще когда караулил Мэлин. Тогда красавицы с подчеркнутым безразличием проходили мимо меня, не опускаясь даже до краткого приветствия, а теперь сияли скромными улыбками и приседали пониже, чтоб показать товар лицом. И кротко щебетали, как они рады, что именно я, такой замечательный, нашел этот символ, и как желают мне успехов в постройке нового дома.
