Андрей Андреевич шлифовал и подгонял мысли в очаровательной головке маленькой волшебницы каким-то одному ему да его жене известным образом.
– Я обязательно пойму, папочка! – согласно кивнул ребенок.
Совершив этот маленький экскурс в прошлое, который объясняет одну из причин такой изумительной сохранности столовых семейных скатертей, мы, к сожалению, не сможем объяснить другие, потому что их много. Наша повесть приключенческая, а не моралистическая. Если мы и касаемся душевных или нравственных мотивов поведения наших героев, то лишь по необходимости, чтобы дать читателю более прописанные портреты наших героев.
За обеденным столом всегда происходят самые интересные разговоры и разражаются самые большие скандалы.
Итак, за белой скатертью, может быть, еще Вариной прабабушки собралась на утренний завтрак семья Повалихиных, и на этот раз никто не мог первый начать легкую беседу. Очередному жениху было отказано, но праздника души и именин "сердца не получилось. Андреи Андреевич задумчиво доедал невоскресный непраздничный завтрак, состоявший из нескольких блюд и бутылки „Гурджани". Мы, к сожалению, даже не можем назвать вам наименования блюд, потому что это была не череда разных блюд, а именно завтрак. Нечто, называемое этим словом. Когда человек что-то ест. а спроси его, что он ел, не помнит. Мысли его были где-то далеко, и он не заметил, что и как съел.
Мама! – Варенька решила поделиться с родителями своими мыслями. – Мне кажется, папа хочет найти мне в спутники жизни идеального человека. Но ведь это недости- жимая задача Идеала на земле нет.
– Но к нему надо стремиться, – машинально отозвался отец.
– Папа, у меня созрело решение. Я выхожу замуж за миллионера. Мама! – Варенька более уверенно повела наступ- ление. – Мне кажется, мы все играем в какую-то игру. Более того, мы, только не обижайтесь, дорогие мама и папа, малень- кая банда жуликов. Что-то вроде наперсточников. Вы меня обучили ловко катать шариками слов, глаз, ног, рук, сделали из меня фокусницу. Я зазываю очередного простака, и мы его ловко обжуливаем. Очень ловко! Мы что-то у него крадем, только я не пойму что. Я отказываю очередному жениху, и мы довольны, будто сорвали куш. Между тем это все воздух, наше тщеславие, и ничего больше. Мы же все – ты, папа, ты, мама, и я – сумасшедшие.
Андрей Андреевич, как капитан на пиратском судне, который давно уже ждал бунта в открытом океане, наконец-то расслабился. „Вот он! Зачинщики будут примерно наказаны!"
– Какой злой дух подсунул тебе эти кривые очки, дочка? – улыбнулся Андрей Андреевич.
Варенька пропустила папино замечание мимо ушей.
– Папа, я поняла, кто я такая и чьей дочкой являюсь. Если бы ты был хотя бы просто ненавистником женихов. Пусть бы какая-нибудь колдунья напророчила, что ты погиб- нешь от своего зятя. Это было бы так романтично: устраивать гонки на колесницах и отрубать головы побежденным жени- хам. Двадцать шесть отрубленных голов сейчас бы висело по фасаду нашего дома, и к ним экскурсбюро устраивало бы автобусные экскурсии. Но ведь ты не царь Эномай, у тебя нет коней, которых тебе подарил Борей. А каково вдруг до- гадаться, что папочка, мой милый добрый папочка, – людоед и мамочка, красивая, добрая мамочка тоже людоедка и что, следовательно, сама я тоже, нет, я не могу произнести этого слова!
Варенька разрыдалась. Папа и мама испуганно переглянулись, в глазах у обоих стоял ужас Их дочь каким-то чудом открыла тайну, которую они тщательно скрывали. Первая опомнилась Марья Васильевна
– Варенька, голубушка, как ты догадалась об этом?! Мы так хотели с папой уберечь тебя от этой догадки. Да, ты дочь людоедов. Но что делать?! Я, например, не съела в жизни ни одного человека.
– Варенька а я ем только очень гадких людей!
– Все равно, папа, это ужасно! Как я смогу теперь смотреть людям в глаза? Скажите мне честно, я что, тоже должна буду есть людей?
– Что ты, что ты, Варенька! – ласково склонился над ней отец. – Это совсем необязательно. Только если у тебя будет желание. Вот наша мама не любит людей, она их ни когда не ест.
– Нет, я вам не верю. Теперь я понимаю, куда так бесследно исчезли Вадим Иннокентьевич, Володя Петухин и еще некоторые мои знакомые.
Марья Васильевна потрепала дочку по плечу.
– Что ж, девочка моя, эту драму приходится пережить почти каждой дочке людоедов.
– Мама, как ты можешь так спокойно говорить об этой гадости! Это трагедия, а не драма! Есть людей?! Какая га- дость, гадость! Папа, неужели тебе приятно вот так, с костя ми, с ботинками, целиком съедать человека, даже не выплю- нув костюма? Нет, я в это не могу поверить.
– Ах, дочка, мы вообще не можем понять, как ты догадалась.
– Я стала вспоминать своих женихов и сунулась в записную книжку, там нет нескольких номеров. Я точно помню, что я их записывала. Володя Петухин, я позвонила его маме, а она ответила, что не знает никакого Володю. Папа, это ужасно, съесть целиком не только человека, но даже его номер телефона, и даже слопать память о нем, это слишком!
– Вот видишь, дочка! Ничего не поделаешь, раз ты помнишь о нем, значит, ты наше дитя, только людоеды помнят съеденных людей, люди мгновенно о них забывают.
– Варенька! – Мама очень проникновенно посмотрела дочке в глаза и улыбнулась так же тепло, как в детстве, когда Варя-Валенька не знала еще, что ее милая добрая мама никакая не милая добрая мама, а злая волшебница, да еще в придачу людоедка.
– Варенька! – повторила мама. – Не огорчайся, вспомни Маяковского, помнишь? „Мамы всякие важны, мамы всякие нужны", и папы всякие важны, палы всякие нужны. Ведь ножом режут хлеб, но им можно и убить человека. Это все прописные истины, неважно, кто ты, людоед или не людоед, лишь бы был хорошим человеком, умным и добрым, интелли- гентным и культурным.
Варенька, несмотря на свои девятнадцать лет, по-детски захлопала глазами.
– Мамочка, но ведь людоеды не люди! Разве можно
– Конечно, можно! – воскликнул папа. – Твоя мама и с человеческой, и с людоедской точки зрения безупречна! „Дети за родителей не отвечают, только родители отвечают за детей", „Все понять, все простить", „Не судите да не судимы будете". Поживи подольше, и ты многое поймешь, – засыпал свое дитя мудрыми афоризмами папа-людоед.
– Да, Варенька, не спеши с выводами, ты должна многое осмыслить. Ты ведь хотела выйти замуж за миллионера, ты хотела носить бриллиантовые украшения. Тебе ведь стал нра- виться Недобежюш. Прекрасный молодой человек, мы его не- дооценивали. Очень приятный. Конечно, у него есть недостат- ки, но это от молодости. Мне даже кажется, что он подходит тебе.
– Верно, Машенька, – обрадованно, как за спаситель- ную соломинку, схватился папа за тему жениха, чтобы отвлечь дочь от ужасных мыслей. – Это глупый снобизм с моей стороны. Просто мне бы не хотелось отпускать тебя, Варенька, из дома. Ты для нас с мамой еще ребенок. Аркадий?! Конечно, конечно! Аркадш чудо что за молодой человек. Ей-богу, Ма- шенька, он пара нашей Вареньке. Ведь пара, пара?
