Без учителя все пошло наперекосяк.
Следующие события заставили мальчика притаиться среди цветов, в надежде, что поглощенная друг другом парочка, показавшаяся в отдалении на дорожке, его не заметит.
— Это, по-вашему, чай? — вопил герцог, нагоняя, целеустремленно шагающую Мазахаку, явно не желающую ознакомиться с содержимым позолоченной чайной чашки в руках преследователя.
За ними привязались тройняшки, видимо, поглядеть — чем в этот раз закончится очередное столкновение интересов. Их, вероятнее всего, натравила Розмари.
Мазахака резко остановилась и развернулась лицом к Лелю, тоже вынужденного притормозить.
— А, по-вашему, это что?
— Боюсь, я не смогу подобрать подходящие слова, чтобы передать всю отвратительную гамму оттенков вкуса этого поила! И когда же вернется Анемон? Не понимаю, почему он вас не известил о моем приезде, чтобы вы заранее, как следует подготовились. Вы АБСОЛЮТНО НЕКОМПЕТЕНТНЫ, — в очередной раз с видимым удовольствием повторил Лель.
Она принялась закатывать рукава, похоже, собираясь поставить примечательный фингал на физиономии надоедливого герцога, но одумалась, решив ограничиться словами:
— Я не намерена…
— А она права, — перебил ее один из наблюдателей с блондинистой шевелюрой, шагнув ближе. — По законодательству домоуправляющая обязана слушаться только нанявшего ее хозяина дома. Все остальные не могут рассчитывать на ее беспрекословное подчинение.
— В обязанности домоуправа входит так же принимать гостей со всем радушием! Этот пункт особенно значим и непреложен, — язвительно заметил Миено.
— Конечно-конечно, но… — юноша воздел палец вверх, — только в том случае, если был дан прямой приказ хозяина, иначе она вправе выдворить гостя, будь то хоть сам император со свитой.
— Что за дерзость?! Пошли вон! — распорядился дворянин, махнув посторонним убираться.
— Мое почтение, герцог, но нам может приказывать только госпожа Розмари. — Легкий поклон, больше похожий на издевательство. — И вы это прекрасно знаете.
То, что Лель был в курсе такого положение дел, и его это жутко раздражало, стало ясно позже, когда он гордо задрав нос, отбросил в сторону чашку, жалобно зазвеневшую на камнях дорожки, рассыпаясь осколками.
— Смею заметить, — немедленно заговорил светловолосый паренек, — что во время отсутствия хозяина дома, за все имущество: картины, мебель, а также утварь, включающую дорогие сервизы — несет ответственность домоуправляющая, которая самочинно впустила непрошенных гостей на порог. Взыскание заключает в себе не только возмещение материального ущерба, но и гарантирует физическое наказание, вплоть до прилюдной порки на заднем дворе.
На такое заявление Мазахака промолчала, похоже, у этой дамы слова были не в части; она отдавала предпочтения иному.
Выдрав из земли, оставленную за кустом с незапамятных времен, лопату, она снова начала закатывать рукава, насвистывая незамысловатую песенку. Пугая Торми намерениями: труп хладнокровно убиенного герцога не вписывался в общую картину мировоззрения ученика Анемона. Нужно было срочно действовать!
Глава 8 «Призраки и живые»
Любая ночная встреча таит в себе множество неожиданностей
и непредсказуемых последствий
Из «списка предостережений и напутствий» Драцены Хреанон
Тонкая струйка ароматного пара извивалась над носиком фарфорового заварочного чайника, придавая всей комнате атмосферу уюта и некой завершенности. Нежно-зеленая глазурь поблескивала золотистыми стрекозами в рассеянном свете, проникавшем сквозь многочисленные слои прозрачных желто-зеленых занавесок. Лайнерия расправила на столике оранжевую салфетку, аккуратно поставила на нее блюдце с чашкой и прикрыла окно — шум в саду совершенно не сочетался с аурой умиротворенности всегда царившей в Чайной комнате.
В ожидании, пока заварится любимый персиковый чай, девочка отстраненно отмечала следы присутствия тройняшек Мирабилис, исполнявших роли учителя, камеристки и телохранителя при малышке Розмари Миено. Их обязанности, однако, не помешали им оккупировать накануне «святая святых» Анемона и украсить интерьер пустыми бутылками — в самых неожиданных местах, вскрытым тайником с диффенбахским, обкусанным хрустальным бокалом, горкой мелко изорванных игральных карт, расплющенным ведерком для льда и кустиком розово-оранжевой брунфельзии — вытащенной из керамического горшочка и торжественно водруженной в центр столика.
Деятельная компания на данный момент должна была заниматься со своей подопечной, и потому освободила комнату от своего присутствия, чем Лайн и не преминула воспользоваться.
Налив запашистого напитка в тонкостенную, зеленую чашку, Лайнерия с удовлетворением отпила глоток и принялась вертеть в руках надкусанный бокал, прикидывая, кому именно из троицы могло не хватить сенейского* хрусталя в организме.
— Лайн! Лайнерия!
Увлеченному занятию девочки помешал ворвавшийся в нерасполагающее к поспешности помещение Торми. Хлопнув дверью, он не успел пробежать и пары шагов, как споткнулся о пустую бутылку и едва не растянулся на золотистом узоре ковра. С трудом удержав равновесие, мальчик с тяжким вздохом плюхнулся в заботливо уложенное подушечками креслице, и обреченно воззрился на яркие цветки брунфельзии.
— Я так и подумал, что ты здесь… — взгляд его упал на остывающий чай, и чашка моментально была конфискована наглой рыжей личностью и немедля выпита.
— Что случилось? Ты так взволнован.
— Это катастрофа! В саду настоящее побоище, я еле ноги унес, — начал эмоционировать вторженец, и более весомо присовокупил: — Возможно, именно сейчас сенсей лишается своего бывшего ученика, в лице сама знаешь кого.
Лайнерия недоверчиво приподняла бровь: разве стоит из-за этого волноваться?
— Не забудь рассказать Анемону, кого он должен за это отблагодарить.
— А?! — недоуменно вытаращился Торми, и его губы постепенно растянулись в нервной догадливой улыбке. — Госпожа Мазахака даже будет так любезна, что озаботится бездыханным телом, прикопав его под кустом, благо инструмент при ней. Слушай, ну я же серьезно! — закончил он, выжидательно глядя на девочку, словно рассчитывая, что она проникнется всей важностью положения.
Лайнерия оглядела мальчика, подмечая особую всклоченность непослушной шевелюры и заляпанный костюмчик — свежие пятна земли, зелени и легкий росчерк чего-то темно красного.
— Надеюсь это не… кровь герцога?
