Впервые за все эти тысячелетия в мою обитель явился тот, кто тоже сотворен из звездного метала, как и я, и наделен душой. Только от себе подобного я могу погибнуть. Таково условие моего могущества.
— Как это так? — удивленно спросил Конан. — Ты же неуязвим!
— Неуязвимых не бывает. Таков смысл Равновесия. Если ты воин, то не можешь быть магом, если маг, то не воин. И так далее. Равновесие в том и заключается, что всегда оставляет лазейку для невозможного.
Мой создатель выбрал это условие, надеясь, что никто в этом мире не сможет создать ничего подобного мне.
— А Рорта тебе и не подобна, — отозвался Конан.
— По сути, а не по внешнему виду.
— Так значит теперь, чтобы выбраться отсюда, нам с Рортой придется сразиться с тобой?
— Верно. Только вряд ли это можно будет назвать сражением.
— Почему же? — возмутился варвар.
— Да потому, что мне нет равных в этом мире!
Конан увидел нечеловеческую надменность в стальных глазах.
— Так уж и нет?
Вопрос остался без ответа. Вместо этого Страж поднялся со своего места и взмахнул рукой. По мановению его длани повсюду зажглись огни и высветили помещение круглой формы.
Конан встал с пола и почувствовал, что все его тело саднит от маленьких и незначительных ран. К тому же он чертовски устал после битвы.
— В свое время, — прохрипел над ухом призрак, — ты пробудил меня ото сна и дал силы, не пожалев своей крови. Теперь моя очередь.
Поток небывалой мощи хлынул в тело киммерийца, вымывая при этом всю усталость. Конан почувствовал себя лет на десять моложе. Так-то лучше, подумал он, вставая напротив своего соперника.
Варвар отсалютовал противнику секирой, но тот остался неподвижен. Страж вперил свой взгляд в Конана, и киммериец принял вызов. Двое людей, застыв друг напротив друга, начали свой поединок. Блестящие глаза серебряного воина старались подавить волю варвара, а заодно и его рассудок. Но Конан не привык отступать перед кем бы то ни было. К тому же на его стороне был бессмертный дух Небесной Секиры.
Великий Кузнец не зря вложил в свое творение частичку души. Воля и сила Древнего Бога оказались сильнее творения Дракона Иномирья.
Страж не выдержал и атаковал, выказав тем самым свою слабость. Однако предстояло еще победить его в поединке на мечах.
Один из клинков серебряного воина метнулся вперед в выпаде, а другой обрушился сверху, грозя расколоть пополам череп.
Конан, не ожидавший подобной скорости, не успел даже среагировать. Зато успела Рана Риорда. Она парировала оба удара.
Очнувшийся Конан наконец сделал шаг влево, уходя с линии атаки, и нанес встречный удар. Длинная рукоять Рорты позволяла держать стража на дальней дистанции, где его клинки были бесполезны.
Но серебряный воин и впрямь был отменным бойцом. Он не растерялся, а стал кружить вокруг варвара, ожидая подходящего момента для атаки. И такой момент выдался довольно скоро. Страж, отклонив острие Небесной Секиры, поднырнул в выпаде под ее острие. Отточенная сталь вонзилась Конану в ногу, и киммериец был вынужден отступить на шаг, а затем и еще на один. Зато теперь он снова мог держать противника на расстоянии. Рана обильно кровоточила, и варвар понял, что его противнику надо только запастись терпением. Остальное довершит слабость человека.
— Надо атаковать! — заклекотал призрак.
Конан и сам знал об этом. Но как? Страж движется неправдоподобно быстро! А киммериец уже еле шевелил поврежденной ногой.
Ответ пришел сам собой. Если это его последний бой, то он просто обязан прихватить эту тварь с собой на Серые Равнины. А раз так, то и нечего себя жалеть!
Конан оперся на ногу, и боль отдалась во всем теле. Он рыкнул и сделал шаг вперед.
Рана Риорда в крепких руках северянина замелькала с такой скоростью, что на этот раз отступать был вынужден Страж. В его надменных глазах мелькнуло недоумение, а затем и страх.
Это было то самое чувство, которое уж если прокрадывается в душу, то вскоре завладевает и телом…
Так оно и случилось. Серебряный человек, во второй раз потеряв выдержку, снова стал атаковать, стараясь поразить соперника нахрапом. Но разве мог он, тысячелетия просидевший тут в одиночестве, сравниться с тем, кто привык рисковать своей жизнью ежесекундно?
Сколько раз, ведомый прихотливыми тропами судьбы, Конан сталкивался с теми, кто был сильнее и могущественнее его. И где все они? Отправились в те преисподние, которые были уготовлены им их богами. И все потому, что тряслись за свою шкуру.
Варвар намеренно открылся, и Страж не упустил подобной возможности. Метнувшись вперед, он уже было воткнул клинок в крепкое тело киммерийца, но тут острый шип вонзился ему в висок.
— Кровь! — завопила Рана Риорда, поглощая жизненные флюиды серебряного человека. А тот стал таять на глазах.
— Ну, вот и все, — произнес Конан. — Теперь можно заняться местными подвалами. Наверняка там найдется немало интересного.
Северянина прервал мощный толчок, от которого он полетел на пол. Боль пронзила ногу, и Конан понял, что она сломана.
— Ядра Ханумана! — выругался он, крепко стискивая зубы. Из колена торчал белесый обломок кости.
— Скорее, потомок Гидаллы, — проскрежетала Рана Риорда, наконец насытившись. — Надо убираться отсюда.
— Ну уж, нет. Клянусь кишками Нергала, местные сокровища по праву принадлежат мне!
— Мертвецам сокровища ни к чему!
Конан знал, что призрак прав, но его раздирала злость. Столько пройти, чтобы остаться с носом…
— Проклятье, они мои! И ты, поможешь мне, ржавая железяка!
В этот момент с потолка стали падать огромные глыбы гранита, а колонны угрожающе зашатались.
— Хватайся, потомок Гидаллы! — пророкотала секира, чье древко висело в воздухе прямо перед киммерийцем.
Конан ухватился за топорище обеими руками, и они взмыли вверх. Острие секиры раскалилось докрасна, и из навершия Рана Риорды вырвалось пламя. Верхняя часть пирамиды исчезла в огне, и они оказались на свободе. Конан посмотрел вниз.
— Уф, успели…
А там творилось нечто невообразимое. Остров вместе с пирамидой исчез под водой, а сама она забурлила, будто кипяток.
Стены кратера стали рушиться, и из глубин бездонного озера появилось нечто. Это была огромная чешуйчатая голова, занявшая весь кратер.
— Кром! — выпалил Конан. — Отправили в преисподнюю одну тварь, так другая следом прет!..
Он вскинул вверх Небесную Секиру, намереваясь обрушить ее на чудище, как только то окажется в пределах досягаемости.
— Спасибо вам, храбрые воины, — послышался в голове киммерийца мелодичный голос.
