— Дебил, — прокомментировал Черный.
Саша улыбнулась, и он тоже заулыбался, глядя на нее.
— Ну, в чем проблема-то? — спросила она.
— Так… — нехотя сказал Черный. — Надоело все. Когда вы меня выпустите уже. Полагаешь, очень здорово два месяца подряд в четырех стенах сидеть?
— Ну, ну, — сказала Саша успокаивающим голосом. — Во-первых, ты вспомни, какой ты два месяца назад был. Думаешь, легко врачам пришлось?
— Я уже здоров, — упрямо сказал Черный. — Могу идти, куда захочу.
Саша покачала головой.
— Далеко не уйдешь на одном желании. Без костылей.
Черный промолчал: Саша была права. Он ходил каждый день. Ходил взад-вперед по комнате, ходил упорно и трудно, ходил, пока во рту не становилось сухо, а от боли не начинали трястись колени. Но все равно получалось очень плохо, и ни разу он не смог пройти без костылей больше трех шагов. За последнюю неделю у него наметилось улучшение — теперь он мог обходиться одним костылем.
— Потом, — продолжала Саша, — ты же знаешь. Пока ты здесь, под моим крылышком, тебе ничто не грозит. Выйдешь отсюда — они сразу на тебя набросятся.
— Кто набросится-то, — вяло сказал Черный. — Да они и думать про меня забыли.
— Ага, конечно, — сказала Саша, жмурясь. — Они тебя что просили? Деньги вернуть?
— Ну.
— Ты им вернул?
— Не успел, — буркнул Черный. — Ваши ребята постарались.
— Во, — сказала Саша. — На бабки бандитов кинул, и думаешь, они от тебя так просто отстанут… Ты имей в виду, тебя в Отделе ценят, но не до такой же степени, чтобы охрану круглосуточную на дом обеспечить.
— Хотя бы телефон дайте, позвонить, — взмолился Черный.
Саша покачала головой.
— Об этом и думать забудь. Сюда все равно никого не пропустят, а у тех, кому ты позвонишь, начнутся проблемы. И весьма серьезные. Например, знать, где ты находишься — очень опасно, а по телефонному звонку это вычислить проще простого. Кстати, а почему ты опять об этом заговорил? Мы же сто раз это обсуждали. И вообще, обвинений с тебя никто не снимал. Нападение на сотрудника милиции при исполнении. Разбойное, с целью ограбления и с нанесением телесных повреждений. Нападение на… — Саша моргнула, — другого сотрудника милиции, уже с применением оружия, то есть, покушение на убийство. Опять же, при исполнении. Это, как бы, не считая всякой мелочи, типа угона автомобиля, кражи 'макарова', разрушения муниципальной собственности…
— Какой еще собственности? — удивился Черный. — Той развалины, что ли, которая на меня же и грохнулась?
Саша пожала плечами.
— Так ты в суде будешь говорить. Если слово дадут.
Черный помолчал. Вот как. То есть, я еще спасибо им сказать должен, что не обычную зону топтать отправился, а в этом лепрозории сижу.
Потом он решился. Гулять так гулять…
— Я хочу живой объект, — сказал он, глядя прямо в зеленые Сашины глаза.
Та хмыкнула.
— Тебе не рано живой-то объект? Это ведь работа оперативная, там, может, бегать надо будет, а ты бегать не можешь.
— Ничего, — упрямо сказал Черный. — Настоящему воину бегать ни к чему.
Саша задумалась.
— Ну хорошо, — сказала она, — я спрошу. Но ты обещай, что будешь хорошо себя вести.
— Оки-доки, — сказал Черный. — Вести так вести. Хорошо так хорошо… Как раз посмотрю, что я реально могу. А то, э-э, сидишь, на фотографии онани…
— Могу сказать, что ты достаточно сильный по сравнению… — Саша смешалась, но тут же продолжила, — по сравнению с теми, кто раньше был. То есть, да, результат налицо. Ты хорошо работаешь.
— Расскажи, что за результат, — потребовал Черный. Саша вздохнула.
— Ну, что тебе рассказывать… Все просто. Люди бьются в авариях. Промахиваются по нашим ребятам. На прошлой неделе… помнишь такого, худощавого, с поломанным носом?
— Ну. Такого забудешь. Морда отвратная.
— А еще одного, в очках, лысого?
— Тоже помню. Я всех помню. Дерьмовая фотография, кстати, была, черно-белая, к тому же.
— Они три дня назад стрелку забили. Друг с другом. Не поделили что-то, видать, — Саша замолчала.
— И кто кого? — заинтересованно спросил Черный.
— Победила дружба, — сказала Саша. — Мы только трупы забрали.
— Во как, — сказал Черный.
— Да, — поддержала Саша. — С таким, как ты, у нас скоро работы не останется.
Черный помолчал, осознавая услышанное. Где-то в душе, подумал он, должен быть, наверное, какой-то предохранительный клапан, который вот сейчас заставил бы его раскаиваться, думать о содеянном, мучиться совестью. Говорят, у всех такой клапан есть. Даже у Бен Ладена. Но, видно, у Черного после смерти Тима этот клапан перегорел.
Он вдруг вспомнил, о чем давно хотел спросить.
— Сашка, — спросил он, — а есть… ну, у сфинксов такая фишка, что порча наводится каким-нибудь особым способом? Я сколько раз ни делал, все выходит: то стекла бьются, то кипяток какой-нибудь…
Саша подумала.
— Нет, — сказал она с уверенностью. — Нет. Такого нет. Просто чем сфинкс сильнее, тем у него больше масштаб разрушений. У тебя по мелочи так получается, понимаешь?
Черный пожал плечами.
— Смотри, — сказала Саша. — Чаще всего человеку не везет в быту. А какие неприятности в быту самые частые? Разбил что-нибудь, порезался, током ударило, обварился… Вот, аварии, опять же.
— Ясно, — разочарованно сказал Черный.
— Сильные сфинксы экзотичную порчу наводят, — объяснила Саша. — Такую, что не выжить. Был один лет двадцать назад, я про него в архиве прочитала. Так он молнию вызывал. Объекты у него все время попадали в грозу. Вышел на улицу, хоп — дождь пошел. Не будешь же ты дома сидеть, ждать, пока тучки разойдутся. Объект раскрывает зонт, тут молния бабах — и все. Угольки.
— Ух ты, — сказал Черный. — А землетрясение можно вызвать?
— Вряд ли. Это же конец всему, как бы. Не только объекту, пол-города в руинах. Ты же не будешь пол-города ненавидеть?
— Посмотрим, — загадочно сказал Черный, и они засмеялись. Саша была единственной девушкой, с которой Черному удавался разговор. Рядом с ней он себя чувствовал, словно вернулся домой после долгой отлучки и нашел, что дома все в порядке. Саша не пыталась затащить его в постель, не кокетничала, не требовала денег, а самое главное, не учила жить. Вот это последнее было, пожалуй, основным.
Она была действительно похожа на Дину…
Стоп-стоп-стоп, сказал себе Черный. Это нам совершенно ни к чему.
— Главное — практика, — сказала Саша. — Надо работать, надо тренироваться. Тогда со временем будешь становиться все сильнее. Сравни-ка, что ты умел в самом начале, и что умеешь теперь.
