- Послушай, Эрствин, - окликнул Хромой. - Мне тут пришло в голову...
- Да? - парнишка живо обернулся, с кочерги на пол посыпалась зола.
- Я вот подумал... Наверное, тебе следует захватить замок зимой, пока этого никто не ждет. Или ранней весной. Я полагаю, у ок-Рейселей здесь свои люди. Кстати, а твой оруженосец не в родстве ли с ними?
- Гойдель? Брось, Хромой, он здесь чужак. Тебе просто не нравится Гойдель, верно?
- Да, мне не нравится этот твой Гойдель ок-Ренг. С другой стороны, если мы даже вычислим, кто из здешних лизоблюдов поет песенки ок-Рейселю, он без труда отыщет нового. В этом городе с певчими проблем не возникает. Стоит тебе выйти из города с войском, даже просто объявить сбор - и сопляки в Леверкое забьют тревогу, их мигом известят. А ты не можешь пригласить сэра Рейселя сюда, в Большой дом? Ну, намекнешь, что согласен, что желаешь обсудить условия помолвки, а сам...
- Хромой, это неблагородно! Я же вижу, куда ты клонишь!
- Можно подумать, ок-Рейсель - светоч рыцарских добродетелей... Ладно, оставим это. Значит, ты хочешь действовать честно, хотя это невыгодно. Знаешь, а быть человеком низкого происхождения намного удобней!
- Скажи лучше, удобней быть негодяем.
- Ты прав, ты, конечно, прав... Поэтому и сидит в замке Леверкой не законный владелец, а свора щенков... Эрствин, зима - наш единственный шанс.
- Наш? - граф отшвырнул кочергу, глаза его заблестели. - Ты сказал - наш?
Хромой смутился.
- Я так сказал? Да... Ну, видишь ли, если за тобой следят, значит, заниматься этим должен кто-то другой. По-моему, это логично.
Меняла сам дивился собственной решимости. Как-то так вышло, что он, даже не задумвавшись, вдруг решил взвалить на себя двухсотлетние проблемы Леверкойских баронов.
- Хромой, спасибо тебе! Ну, если у тебя получится, если только у тебя получится!.. Это сразу решит все вопросы! Леверкой! Да я оттуда смогу грозить бунтовщикам и врагам его императорского величества! Алекиан будет доволен! А окрестные господа сразу пожелают заключить со мной союз! Хромой! Хромой...
- Э... - меняла встал, - друг мой, мне неловко тебя огорчать, но я пока еще ничего не сделал. Ну, я пойду. Встречусь завтра кое с кем, потолкую... Посмотрим, что можно придумать.
Хромой направился к двери, подхватил не успевший просохнуть плащ, кивнул Эрствину и вышел. В коридоре было темно, только в дальнем конце, у выхода к лестнице горели свечи, поэтому меняла невольно вздрогнул, когда навстречу ему шагнула Лериана. Девушка в бесформенном просторном одеянии была похожа на призрак. Меняла остановился.
- Господин Хромой, - девушка протянула руку и коснулась кончиками пальцев плаща, переброшенного через руку менялы. Едва коснувшись влажной поверхности, тут же отдернула ладонь, словно обожглась. - Господин Хромой, а вы могли бы оказать мне услугу?
Говорила Лериана тихо и очень робко.
- Что пожелаете... - так же тихо отозвался Хромой. Он просто растерялся и не знал, как себя вести, - мадам.
Несколько минут длилась пауза. Наконец девица вымолвила:
- Пожалуйста, убейте младшего ок-Рейселя.
- Мадам Лериана, я думаю, вам следует поговорить сейчас с графом. Мы, я и Эрствин, только что обсуждали эту... эту проблему. Он кое-что скажет вам насчет ок-Рейселя. Вам ни в коем случае нельзя выходить за него.
Девушка отступила на шаг, потом еще... и словно растворилась в темноте, очертания ее фигуры утратили отчетливость. Меняла отвесил поклон и пошел к лестнице. Лериана молча глядела ему вслед. Когда Хромой вышел на лестницу и скрылся из виду, она поднесла пальцы к губам и слизнула капельки талой воды, оставшейся от прикосновения к плащу менялы.
***
Хромой спустился с крыльца Большого дома, кивнул стражникам, укутанным в облезлый мех, и зашагал через пустынную площадь. Освещенный вход остался позади, меняла шел по темной площади. Небо было по-прежнему затянуто тучами, но снегопад почти прекратился. Из мрака навстречу Хромому вылетали, кружась, редкие снежинки, таяли в его дыхании, оседали на одежде крошечными каплями влаги. Под сапогами чавкало и хлюпало, но ночной холод вот-вот должен был превратить вязкое крошево в лед.
Из собора доносилось красивое пение, сочные мужские голоса уверенно выводили старинную мелодию церковного гимна. В Ливде действительно хватало певчих - не только в том смысле, что имел в виду Хромой, когда использовал термин из воровского жаргона. Ливдинские храмы с давних времен соперничали в искусстве пения, тщательно собирали хоры, переманивая друг у дружки талантливых клириков. Говорили, что этот обычай восходит ко временам эльфов с их вечерними песнопениями... но сейчас менялу не занимали гимны. Он искал заведение совсем иного рода, где в ходу гораздо более грубые развлечения.
Хромой пересек площадь и двинулся скорым шагом, чтобы быстрее миновать богатые кварталы. Навстречу попался патруль, городская стража. Шесть человек с фонарями медленно брели, поглядывая в темные закоулки. Отсыревшие насквозь плащи жалко свисали тяжелыми складками.
Эта часть города охранялась. Имени старшего в патруле Хромой не помнил, но лицо было знакомое. Стражник тоже узнал менялу. За кварталами торговцев и судовладельцев потянулись дома попроще, здесь обитали семьи чиновников, членов ремесленных цехов и иного люда среднего достатка. Размеры домов и богатство обитателей убывали по мере удаления от Большого дома.
К востоку шли кварталы, заселенные рыбаками и ремесленниками, дальше располагался район, именуемый Хибары. Зримой границы не было - портовые грузчики, чернорабочие из цехов по засолке рыбы, наемные носильщики жили вперемежку с контрабандистами, ворами и профессиональными попрошайками. Однако существовала определенная черта, за которую городская стража не совалась по ночам, да и в светлое время избегала показываться без надобности. Днем жизнь в Хибарах замирала, но зимой ночи длинные, темнеет рано, так что Хромой полагал, что сможет отыскать нужного человека уже теперь. Он шел, не спеша, как принято в здешних краях, приглядывался к теням, движущимся в переулках, прислушивался к голосам, которые доносятся из домов. Небо по-прежнему было затянуто тучами, и улицу освещали лишь жиденькие полоски света, пятнающие грязный снег там, где ставни оказались пригнаны не плотно. Конечно, Хромой мог вызвать заклинанием ночного зрения, но не спешил пользоваться магией без нужды.
Впереди, за перекрестком, показался ярко освещенный участок, оттуда неслись возгласы и звон посуды. Нужный человек вполне мог оказаться в этом заведении. Меняла подошел к двери, перед которой топтался крупный грузный мужчина. Над вывеской, изображающей морское чудовище в обнимку с бочкой, горели два фонаря.
