Вот кажется и все: карта в голове, в сумке — походное снаряжение. Скудное? Но Бог не выдаст, Гарон не съест. Осталось ждать ночи и мирного сна эльфийского городка.
Авилорн вернулся ближе к ночи. Как ни в чем не бывало прошел в зал, покосился на мирно лежащую в постели Яну и начал раздеваться.
— Что-то ты припозднился. Другие давно дома.
— С друзьями говорил.
— Как гароны? Сильно потрепали?
Парень промолчал, лишь кинул удивленный взгляд.
— Устал?
Пожал плечами.
— И как всегда велеречив, — хмыкнула Яна отворачиваясь.
Авилорн лег на постель и, щуря в недоумении глаза смотрел на значительно изменившийся полог. И по стенам плюща было минимум. Странно.
— Тебе не нравится зелень? — покосился на девушку.
— Нравится. В салате. Спи.
В голову эльфа закралось подозрение. Он еще раз оглядел залу, вновь посмотрел на Яну.
И сделал вид, что засыпает.
Сурикова долго прислушивалась к дыханию эльфа, но хоть слушай, хоть нет — тишина. А может он дышать не умеет?
Повернулась осторожно к нему и принялась вглядываться в лицо — спит эльф или нет?
Вопрос остался без ответа. Яна махнула мысленно рукой на все загадки здешних жителей и встала. Оделась, стараясь не шуметь, взяла наволочку из-под кровати и принялась тихонько, на цыпочках красться к арке-выходу.
Авилорн внимательно наблюдал за женой из-под опущенных ресниц и не мог взять в толк: она так и не поняла за пол Луны, с кем живет? Нет, явно не поняла. Тихо ступая, удалялась прочь из спальни не чувствуя пристального взгляда эльфа.
Дикарка, — вздохнул Авилорн, нехотя вставая, когда Яна вышла на улицу. Не спеша натянул рубаху и пошел следом, мысленно сетуя на неуемную фантазию человека, что мнит себя героем-одиночкой.
Яна осторожно спустилась в сад, то и дело, оглядываясь и прислушиваясь, но Авилорн уже знал особенности девушки и понимал, что видит она не больше, чем сова днем, а слышит еще меньше, чем стрекоза в любое время суток. Зато прыти — кузнечикам подстать.
Эльф не таясь шел за девушкой по воздуху, находясь в каких-то паре метров за ее спиной, но та абсолютно не чувствовала слежки и, похоже, даже не предполагала о ней. Так они прошли по улочкам города, миновали площадь, вышли к воротам. Авилорну становилось все любопытнее — на каком отрезки пути его заметит жена? И когда сообразит вернуться? Не может же она всерьез решить, что сможет добраться не то что, до Гаронии, до границы с племенами.
И поспорил сам с собой, что дальше рощи девушка не пойдет. Скорей всего испугается первого порыва ветра или запаникует, услышав хруст валежника под ногой.
Яна, как заядлый марафонец, быстро семенила в сторону рощи, чтоб пересечь ее и уйти за пределы эльфийских владений. Если поторопится, то к рассвету она будет близка к нейтральной земле, с треклятыми стерками. И только тут подумала, что не узнала, кто их охраняет, и охраняет ли вообще. Недочет несколько напряг ее, но решимости двигаться в выбранном направлении не лишил.
Вскоре темная полоса, виднеющаяся прямо по курсу, обрела очертания деревьев. Наконец-то роща.
Девушка смело двинулась в глубь, лавируя меж стволами, и жалея об отсутствии фонарика. Под ногами то кочки, то впадины, то трава, то валежник. А так как темно, то идти приходилось фактически на ощупь. Уханье, аханье, всхлипы, стоны, свист со всех сторон, заставляли Яну сжаться и, то и дело, подпрыгивать от страха.
Слева что-то взвизгнуло, выскочило из-под ноги. Яна, вскрикнув от неожиданности, метнулась в другую сторону и сроднилась со стволом раскидистого дерева. Что-то, шурша под опавшей листвой, промчалось мимо, быстро удалилось.
Авилорн качнул головой — бедная испуганная полевка. Спала бы дальше, не вздумай человеку наступить на ее спальное место.
Яна постояла, усмиряя заколотившееся сердце, и пошла осторожнее. Филин ухнул над головой и девушка, подпрыгнув, рванула назад и наткнулась на что-то мягкое. Ей показалось, она встретила приведение — светящаяся в темноте фигура висела в воздухе и тянула к ней руки. Яна закричала и дала стометровку, не разбирая дороги.
Нейны, живущие на ветвях деревьев, с любопытством посмотрели на эльфа, бегущую от него фигурку и принялись перешептываться, обсуждая увиденное. Авилорн в смятении чувств последовал за женой. То, что он ей не нравится, парень понял еще в начале знакомства, но чтоб до такой степени, чтоб бежать от него не разбирая дороги — не предполагал.
Яна запнулась о корягу и, грохнувшись на рыхлую землю и ворох листвы, замерла, судорожно пытаясь припомнить имена хоть пары святых. Встать и идти дальше она не могла: сердце прыгало у горла, зубы клацали от страха, а руки и ноги тряслись как у припадочной. Обернуться, и посмотреть близко ли призрак, ползет ли вообще за ней или нашел другую жертву, было страшно. Яна покосилась через плечо и, различив светящееся пятно меж деревьями, двигающееся в ее сторону, поняла что надежда тщетна — других жертв у призрака в эту ночь не намечается, закрыла уши ладонями, зажмурилась и ткнувшись лицом в листву замерла, не зная как еще спасаться и бороться с местными привидениями.
Авилорн навис над девушкой, хмуря брови в попытке сообразить, зачем Яна раскопала старую нору лисицы, зарылась в листву, что та использовала как подстилку для потомства, и притворяется спящей. Ничего дельного на ум не шло и парень просто сел рядом, решив дождаться, когда Яна перестанет стучать зубами, отбивая замысловатый такт на пожухлых листьях клена, и скажет, что ее до такой степени напугало.
Минуты текли, но ничего не менялось, кроме, пожалуй, пейзажа. Нейны сползались на ветки ближайшего клена, чтоб лучше рассмотреть ночных гостей рощи.
Авилорн вздохнул — сплетницы завтра от души позабавят Эстарну…
Яна услышав вздох совсем рядом поняла, что ей пришел конец и решила жизнь свою отдать подороже: кинула сумку на звук, неуклюже поднялась и заняла стойку каратиста, копируя то ли Джеки Чана, то ли Брюса Ли. Взвизгнула устрашающе, так что две нейны свалились с ветки, и дико оскалившись, взметнула ногой в сторону светлого пятна.
Авилорн сначала с удивлением проследил за полетом сумки мимо своей головы, потом с еще большим изумлением уставился на жену, которая, зажмурив глаза, в затейливом танце крючила ноги и руки, и чуть отклонился, когда она выставила ему на обозрение подошву сапога с прилипшим на него листиком и раздавленной личинкой муравья.
— Кий-я-я-а-а!!
Крик серьезно испортил слух и сон жителей леса, а Авилорна слегка оглушил. Парень озадаченно наморщил лоб, снял с подошвы жены останки личинки и, вернув ей жизнь, положил в листву.
