Септимий отписался о прошедших похоронах Помпы. Событие посетила уйма народа, словно это был праздник какой-то. Я вяло пробежал глазами по витиеватому почерку своего помощника и поспешил нацарапать ответ, в котором разрешил продолжить поиски семьи Помпы. Это предприятие стало делом чести для каждого представителя Гильдии! Кроме меня. Я сидел, словно в центре паутины, и терпеливо ждал, когда одна из нитей начнет вибрировать — мотылек попал в сеть.
Реставрация в музее заняла два месяца, в это время я вынужден был заниматься рутинной работой. Мое ожидание скрашивалось лишь редкими разминками в магическом искусстве — порой приходилось расправляться с очередным выползком из пустошей. Я не рисковал здоровьем сотрудников, и опасные операции проводил лично.
Остров, где строился музей, обзавелся небольшой пристанью для лодочников и гостиницей. Я не рассчитывал, что будет много желающих посетить это место, но комната была бесплатной, выпивка и еда дорогой, платные экскурсии были единственным требованием к постояльцам. Лолий, находчивый парень, предложил продавать сувениры. На мой вопрос, какие, он не ответил, но идея в целом оказалась хороша.
Питис, иногда напоминавший о своем существовании, вызвался разработать концепты для поделок. Вот пусть и занимается, с его деловой жилкой можно вытянуть любое провальное предприятие.
— Меня просто тянет ко всему старому, этот дом словно зовет меня. Я чувствую некое родство с ним, — говорил он иногда, когда мы встречались и беседовали.
Ага, знаю я такое родство. Сам был таким же сыном подземелий и катакомб. Зашел, убил все, собрал все, унес, что мог, продал все — формула нашего родства. Но если парень решил повернуться к свету, то я не смел над ним смеяться. Однажды и я понял, всю неправильность своего занятия. Быть может, и Питис пойдет по моим стопам, я начал приглядываться к пареньку.
Парень покинул своего спивающегося патрона и все больше времени проводил во Вратах в нашем квартале. Обычно его можно было встретить в малом театре или местных банях — основные места, где мы, имперцы, обожаем сплетничать.
Однажды Питис умудрился застать меня в весьма щекотливой ситуации. Я как раз царапал свой ответ на чужую надпись, которая украшала стену раздевалки: "будь ты хоть воин, хоть маг, хоть торговец, всяк ровня тебе в царстве воды и пара".
Не знаю, кем был тот умник, что назвал эту базарную площадь царством, но я не поленился ответить: "только сумей заплатить жадному Нуру". Нур владел единственной баней во Вратах, это было поистине ужасное место — вечная толчея, грязная вода и немыслимые цены! Но лучших удобств в округе не сыскать, пирамиды кварталов не позволяли строить огромные дворцовые комплексы для каждого поселенца. Что, впрочем, и хорошо, дух строгости сохранялся.
— Нехорошо портить чужие стены, господин Нур просил не заниматься подобным в своем заведении, — Питис указал на табличку, которую я проигнорировал.
— Если никто не видит, то можно, — я заговорщически улыбнулся и увлек Питиса с собой прочь из мерзких бань.
Беседуя, мы направились в музей, где и провели большую часть вечера среди застывших в ожидании посетителей экспонатов.
Море неспокойно билось об пологие берега островов, солнце спешило спрятать за западный край, а мы с Питисом предавались воспоминаниям. Парень оказался не промах и не пытался подлизаться ко мне, наоборот, он всячески стремился показать свое превосходство. Мне это понравилось, у него явный талант находить путь к любой душе.
О себе я говорил мало, Питис и не пытался выдавливать из меня факты моего прошлого. Я не люблю распространяться о таком, и даже Тил не знает, в каких передрягах порой мне приходилось бывать. Питис услышал ровно столько, сколько должен был услышать. Но я был рад послушать о нем самом, мне всегда нравились хорошие запутанные истории.
Питис родился на севере, его семья долгое время жила вне границ Империи, но затем, получив гражданство, перебралась ближе к "свету цивилизации".
— На самом деле, — разоткровенничался Питис, — моя семья просто бежала от кровной мести, мой дед случайно или намерено убил представителя чужого рода.
— У народов, где законы не регулируются Властью, в ходу кровная месть как основное сдерживающее начало, — кивнул я.
— Да верно, но наш род был слабым и издревле считался чужим, пришлым на той земле.
— Даже так?
— По легенде основателей моего рода принес ворон из-за моря.
— О, вы северяне любите красивые легенды! Впрочем, даже в Империи древние рода, особенно аристократические могут похвастаться богатой мифологией. Затем вы перебрались в провинцию, а дальше?
— Дед и отец служили во вспомогательных частях легиона, тем и заслужили гражданство. Наш род получил небольшой надел на границе и Законы, которые уберегли нас от кровной мести. Я — самый младший сын рода, что уже накладывает на себя определенный отпечаток на мой характер, как вы понимаете.
— Еще бы, — хохотнул я, — какой сюжет для сказания!
— И со временем я покинул род, как вы догадались, отправился искать свою судьбу. Благо Император подарил много возможностей для находчивого человека добиться лучшей жизни.
— Это понятно, а почему ты решил обворовывать древних мертвецов?
— Заночевал по пути из одного селения в другое в пещере, где случайно обнаружил пару монет. Это оказались старые монеты, которые выплатили потерянному легиону.
— О, нумизматическая редкость, — заметил я.
— Именно, сами Боги послали мне удачу, серебро оказалось в самой глубине пещеры, что меня туда погнало… — глаза Питиса загорелись, он вернулся в то время, вспомнил ТО чувство.
Я не стал отвлекать его, предаваясь воспоминаниям, я глядел на темнеющее небо и медленно пробуждающиеся от дневного сна звезды.
Открытие музея прошло без лишней помпезности. Это событие осталось практически незамеченным, несмотря на большое число гостей — видных деятелей Королевства. Даже Сет сподобился прислать своего представителя, чтобы создать "вес" мероприятию, но ничего из этого не вышло.
Словно надпись на фасаде: "Основано Королем Хелом Сетом Первым", скрывало заклятие невидимости.
Приняв должную порцию поздравлений, я поспешил покинуть мероприятие, оставив вместо себя Септимия, который рад был такой удачи. Как мне удалось узнать, он впоследствии обзавелся неплохими связями, в его корреспонденции стали преобладать письма от эльфийских вельмож.
Единственное, ради чего я вытерпел несколько часов мучительного общения с нобилями, было присутствие на открытии знатоков искусств. Господа просто не могли пропустить событие, на котором бесплатно угощали выпивкой, я их понимаю. Как бы невзначай я провел этих гостей в кухню дома Помпы и показал рисунок, который, как мы предполагали, был сделан аборигенами Огненного Кольца. Искусствоведы долго любовались схематичным изображением старца, из потока их бессмысленных слов я понял только одно — этот рисунок не был выполнен эльфом.
