— Ай-ай-ай, Август, не забывай, что я демон… — на ее лице появилась пугающая, совсем не милая улыбка, в которой она демонстративно оголила свои клыки. — Не говори мне о том, что я буду прекрасно выглядеть в свадебном платье. Это плохо кончится для тебя.
Последнее было определенно шуткой, но все же подтекст правды тут тоже имелся. Ведь она изначально сказала Августу, что чувство любви для нее всегда было чуждо, даже когда она была человеком с демоном внутри. И особенно сейчас, когда она соединилась воедино с тем, что осталось от этого самого демона. Все эти жесты внимания… они на самом деле являются ничем более, кроме как попыткой не разочаровывать саму себя.
Под «плохо кончится» она имела ввиду отнюдь не что-нибудь в духе того, что кто-то там будет против их романа. Авелина подразумевает, что при таком исходе Августа, в конце концов, будет ждать лишь разочарование из-за невозможности подобной близости.
— Но ведь просто взглянуть на тебя в таком виде я имею право, правда ведь? Мне просто интересно, не рассматривай это как попытки сблизиться с тобой… ну, в том смысле.
— Дурак ты, Август. — Усмехнувшись себе под нос, улыбнулась она. — Люди… они как луна, ты знаешь? У всех людей есть обратная, темная сторона, которую они никому не показывают… — внешний вид Авелины изменился: волосы приобрели привычную длину и серебристый оттенок, как и ожидалось.
Но вместе с этим изменилось и многое другое: зрачки Авелины стали походить на кошачьи, заливаясь кровью еще сильнее, сверху к этому подоспели небольшие рога, торчащие из головы, а губы… они будто бы растянулись, или же исчезли вовсе, оставив вместо себя подобие животной пасти с клыками вместо привычных зубов.
Она начала терять свой человеческий облик.
— Моя темная сторона слишком огромна не только для тебя, но и для всех остальных. — Ее «губы» практический не двигались, когда она говорила. — Выгляжу ужасно, не так ли? Тут никакое платье не поможет, как уж ни старайся. Таков мой истинный облик.
Август определенно изменился в лице, немного испугавшись, но до этого ему уже доводилось видеть ее в подобном виде, и когда к нему пришло осознание происходящего, он стал более спокойным, позволяя самому себе более трезво оценить ее внешний вид. Для него Авелина была не права — она выглядело весьма ужасающе, но никак не ужасно, вопреки ее собственным словам. На конкурс красоты в таком виде ей, конечно, дорога закрыта, но не из-за того, что она сама по себе была уродливой, а лишь потому, что Авелина была… иной. Слишком иной, в каком-то смысле, но все же.
— К твоему белоснежному платью хорошо подходят не только волосы, но и глаза. Они, на фоне всего белого, включая тебя саму, выглядят очень необычно. И очень красиво.
Август просто не мог позволить себе обидеть ее своими словами, даже если Авелина сама признавала неприемлемость своего внешнего вида. Однако была в этом всем одна деталь, которая переворачивала всю ситуацию с ног на голову. Дело в том, что она…
Солгала.
— Ты такой лжец, Август… — добро сказала она, и сразу за этим, ее внешний вид вернулся в совсем уж привычный — с белыми волосами и красными глазами, но без каких-либо демонических признаков вроде рожек или «разорванного» рта с клыками. — У человека, способного так сладко солгать демону, вне всяких сомнений, в будущем будет прекрасная пассия в не менее прекрасном платье, что будет намного лучше моего.
Его слова весьма удивили ее. Она не ждала того, что Август закричит от ужаса и убежит отсюда, но в то же самое время Авелина и не предполагала того, что у него получится найти слова, которые выставят ее ужасающий облик в лучшем свете. И уж тем более она не ожидала, что у него найдется смелости назвать при этом в ней что-то красивым.
— Но ведь получается, что ты мне тоже солгала? Ты ведь только сейчас показала свой настоящий облик, а тот облик демона-вампира лишь попытка поиздеваться надо мной?
— Ты будешь мучиться до конца в жизни в неведении. — Присев рядом с ним на край фонтана, Авелина свесила ножки и начала водить ими туда-сюда. — Но ты точно дурак, если поверил в то, что это был мой настоящий облик. — Шумно засмеявшись, она повернулась в его сторону. — Пока не появилась прекрасная девица в свадебном платье, можешь довольствоваться мной, я совсем не против. Просто… не разочаруйся.
— Не разочаруйся в чем? — спросил Август, взглянув на яркие звезды в небе.
— В том, что я в конце концов исчезну, навсегда оставив тебя с разбитым сердцем. — Авелина надела маску обратно, и вместе с этим вернула своим волосам и платью черный цвет, который и был изначально. Когда заклинание было исполнено до конца, она подсела поближе к Августу и положила голову к нему на плечо, тем самым проявляя жест доверия, дабы хоть как-то сгладить свои собственные слова. — Или в том, что я в итоге не смогу принять твои чувства, так же разбив тебе сердце.
Август не смог ответить ей ничем, кроме молчания. Он мог бы противопоставить ей факт, что у него на самом деле нет никаких чувств к ней, или же напротив, спросить у нее, почему она в итоге исчезнет. Но, по правде говоря, он не хотел услышать ответ.
— Я не могу осуждать тебя. Мы знакомы уже немало, и ты имеешь полное право влюбиться в меня, особенно учитывая обстоятельства. Просто я не хочу причинять тебе боль. Не хочу, чтобы все это обернулось в неизбежную, болезненную катастрофу.
— Все… в порядке, правда. — Все так же неуверенно говорил Август. — Ты исполнишь мои желания, а я исполню твое, и на этом мы разойдемся, если так будет нужно. Я не хочу что-то менять, не хочу заходить дальше… меня устраивает и нынешнее положение.
— Разочарование, разочарование, и еще раз разочарование… — вскочив с фонтана, Авелина встала перед Августом и протянула ему руку. — Я приношу тебе лишь разочарование, но, быть может, ты сможешь вытерпеть это до конца?
— Вне всяких сомнений, он вытерпит. — Послышался женский голос со стороны.
Только Август собирался взять ее за руку, как вдруг с другой стороны фонтана, из-за кустов вышел незнакомец, одетый в костюм дворецкого на пару с маской в виде козлиного черепа с огромными рогами, на лбу которого, между глаз, красовалась красная пентаграмма. Вне всяких сомнений, это была маска Бафомета — символа, противоположного церковной религии. И, так же без сомнений, можно было сказать, что это была та самая «подстраховка», которую они ждали. Правда появилась она слишком неожиданно.
О том, что это та самая «подстраховка» свидетельствовал полуторный меч, на котором имелся знак бесконечности в центре гарды и светящиеся кровавые руны на самом лезвии. Это был клинок «бесконечности» — меч, которым владел Путешественник во Времени давным-давно, тогда, когда еще люди боялись Конца Времен. Как раз его Авелина и попросила помочь с проникновение и дальнейшим поиском на императорском балу.
Но это был не он.
— Элли! — Авелина буквально взвизгнула, и только сама она знает, насколько сильно залилось ее лицо краской от осознания того, что ее только что подслушивали. Как бы она не пыталась утверждать, что ее человеческая сущность увяла, с каждым подобным случаем она убежала саму себя и окружающих в совсем обратном. — Ты ведь… не подслушивала нас, правда? Или все-таки подслушивала?! Зачем?..
— Поначалу я хотела вас прервать, потому что ожидала чего-то такого, от чего у меня завянут уши… — сняв с себя маску, Кровавая Принцесса показала свое лицо. — Но вы так сильно напоминали мне меня саму и Винтера много лет назад, что я аж заслушалась… И в то же самое время я поняла, насколько сильно вы отличаетесь от нас двоих. Мне даже стало завидно, что это Август гоняется за тобой! В моем случае я… я… я сама за ним гонялась! — Элли демонстративно провела пальцем по веку, как бы вытирая слезу. — Винте-е-ер! — прокричала она в никуда. — Засранец! Использовал меня!.. Эх…
— Так значит, ты и есть наша «подстраховка», о которой говорила Авелина… — встав рядом с Авелиной, Август снял с себя маску, тем самым представившись.
