— Я худший маг на свете! Я никому не нужна! Все учителя отвернулись от меня… — Син заплакала и упала на колени. Ларри приблизился к ней вплотную, поднял на ноги, и сказал:
— Я тоже был бездарностью, пока в меня не поверили. Можешь мне не верить, но я понимаю тебя лучше всех. Я был всегда самым худшим во всём, а потому знаю, как тебе тяжело. Пойдём со мной, Син! Я обе… обещ… — У Ларри вдруг закружилась голова, подкосились ноги, а изо рта полилась струйка крови. Он только и успел вытереть себе подбородок, удивлённо посмотреть на собственную кровь на руках, прежде чем начать падать.
— Илларион! — Син подхватила его, и мягко опустила его на землю, положив голову парня себе на колени, — Мама! Сестры! Помогите! Он умирает! Вызовите Мастера!
Поток крови с губ Ларри так и тёк, а взгляд начинал тускнеть. Он лежал на коленях Син, едва дыша. Князев чувствовал, как силы покидают его.
— Держись, любимый! Ним уже побежала за помощью! — Саял гладила Ларри по голове, но тот уже был не в силах слышать её голос.
Воспоминания 9
«Как до этого дошло?», — Илларион пребывал в шоке вот уже семь часов к ряду, после того, как «осуществил» свой план в жизнь. Он сидел у себя дома на подоконнике кухонного окна с бокалом дорогого алкоголя, разглядывая немногочисленных прохожих на улице. Пять утра одного из спокойных январских дней. Мир за окном жил своей привычной размеренной жизнью, пока Князев не находил себе места. В душе свирепствовала целая буря эмоций от свершённого. Привычная офисная одежда Иллариона была заляпана кровью на рукавах и воротнике рубашки. И не абы чьей кровью — она принадлежала некогда лучшему другу, которому Ларри доверился всей душой. Единственный человек, которому Князев доверял больше всех — предал его в самый ответственный момент. Хорошо, что рядом оказалась ОНА.
— Всё ещё никак не отойдёшь? — Ольга показалась на кухне, с сочувствием глядя на парня. Именно Ольга спасла шкуру Ларри от рук полиции в самых последний момент, подобрав его на мотоцикле. В ту секунду, Князев уже смирился, что его схватят и отправят гнить в тюрьму на всю оставшуюся жизнь.
— Как вообще можно прийти в норму после такого… — Безразличным голосом ответил он.
— Тебе придётся взять себя в руки, иначе мои старания будут напрасны.
— Я даже примерно не знаю, что мне теперь делать…
— Для начала — тебе надо уехать в глушь и залечь на дно. Желательно, на границе с государством, которое плохо охраняет свою границу. — Предложила Ольга.
— У тебя есть такое место на примете? — Нейтральным тоном спросил Ларри.
— Когда-то давно, я провела лето в детстве недалеко от Алтайских гор. У родственников был дом около границы с Монголией. Сейчас там никто не живёт, но у меня остались от отца ключи. Если хочешь…
— Я уже ничего не хочу. — ПОникшим голосом сказал Князев, — А с деньгами что делать? Вести такую кучу с собой плохой выбор. Первый же досмотр и меня повяжут.
— Возьми с собой только часть, а остальное — я вывезу частями и спрячу в надёжном месте. Есть у меня на примете старый дедушкин гараж без документов. Не волнуйся — я не кину тебя! Ты же знаешь, как меня потом найти, правильно? Я-то в бега не собираюсь. — Уверенным голосом заявила Оля.
— Как-будто меня это сейчас волнует. — Буркнул Ларри, — Ладно, давай ключи. Я решил, что страдать лучше вдали от людей, а не в тесной камере. Остаётся решить вопрос с транспортом.
— Тут уж давай думай сам! — Со вздохом сказала девушка, — Я бы на твоём месте обратилась в прокат. В принципе, если ты доедешь на такой машине достаточно близко к точке назначения, а потом избавишься от неё — у тебя будет вполне не иллюзорный шанс скрыться из виду. Придётся прогуляться пешком на приличное расстояние в мороз, но это лучше, чем быть пойманным. Так не думаешь?
— Попытка не пытка. — Грустно сказал Ларри, — Я попробую. В конце концов — что я теперь теряю?
Глава 10: Человек против Горы
Илларион три дня находился в бессознательном состоянии в палате для тяжелобольных. Он смог открыть глаза только на четвёртый день. Первое что он увидел было устройство мониторинга его жизненных показателей и трубки, подключенные к его вене на руке. Вторая рука была покрыта бинтами. Голова Ларри лежала на боку подушки, направленная в сторону окна. Он слегка удивился тому, что снова светило ослепляющее солнце, ведь последнее, что он помнил — был ливень.
Князев попытался пошевелиться: каждое действие отдавало болью в мышцах, а конечности ниже пояса слабо ощущались в принципе. Аппарат справа издал звуковой сигнал и через пару минут в палате оказался Пауль. Он подошёл к больному, посветил фонариком в глаза, проверил показатели, и сказал:
— Крепко же тебе досталось, Илларион. Это надо было додуматься принимать неизвестные лекарства без консультации с врачом. Не знаю, как в вашем мире заведено, а вот у нас так не делают. Разумеется, если жизнь дорога. Когда я дал добро на твою затею, я и подумать не мог, что ты такое вытворишь. Серы — странные создания, по-другому и не скажешь.
Ларри немного нахмурился, попытался ответить, но трубка искусственного дыхания помешала.
— Не напрягайся пока. Твоё состояние стабильно, но пару дней я не советую тебе вставать с постели. Я рад, что ты вообще выжил. У тебя был повреждён пищевод, открылось внутреннее кровотечение, ты пережил лёгкий инфаркт, а твоё тело было в критическом состоянии от обезвоживания. Это я ещё молчу про ожоги второй степени на 40 % руки, немного отбитую селезёнку, гематому на паховой области и порванные связки бедра. Если бы я не знал, что с тобой случилось, то решил, что ты сражался с драконом. Буду теперь звать тебя «Похотливый десантник» за то, что оприходовал всю семью моего рейнджера Фина и выпрыгнул со второго этажа на твёрдую землю. — Пауль добродушно улыбнулся, на что получил полный неприязни взгляд Ларри, — Да-да! Потом придумаешь остроумный подкол мне в ответ!
Ларри едва заметно покачал головой.
— А? Тебя, наверное, судьба Син волнует? Можешь не волноваться — полежала под капельницей 2 дня по 4 часа и теперь свободна от наркотика как птица. Вовремя мы её остановили — она укололась лишь дважды, а остальной запас стима любезно передала мне. Было бы намного хуже, если бы Син сделала более 5ти инъекций. Пришлось бы бороться за её жизнь даже сильнее, чем за твою! Знаешь, Илларион, ты хорошо потрудился! Я теперь буду иметь ввиду твой пыл, когда буду поручать новую задачу. И… Раз уж ты в сознание пришёл — расскажу об этом Саял, а та всем остальным передаст. Тебе не помешает компания для моральной поддержки. А сейчас извини — должен удалиться по другим делам! Не скучай! — Пауль покинул палату, оставив Ларри одного наедине со своими мыслями.
Вторым посетителем в этот день стала Саял. Она принесла с собой цветы и корзинку с фруктами. Ларри поглядел на сочные плоды с подозрением — перспектива есть привычную еду ему пока не светила.
— Ну как ты? — Спросила Саял, а потом опомнилась, глядя на недовольный вид Князева с трубкой во рту, — Ой! Я не подумала, что тебе нельзя… Прости, я всё унесу, чтобы душу не травить!
Девушка села на край кровати и осторожно взяла его за перебинтованную руку:
— Я так переживала за тебя! Каждый день приходила, но Мастер Де Гриас меня не пускал. Кстати о Мастере! Хочу похвастаться! — Радостная Саял достала из кармана небольшую карточку, — Я получила лицензию! Мастер Де Гриас был потрясён моим блюдом и сразу же выдал документ! Теперь мы можем отправляться в любой город, когда ты поправишься, и закончишь дела с Куртом и Шварцем. Хоть по ним и не скажешь, но они тоже переживали. Оба были искренне рады, когда я им рассказала о твоём пробуждении. Отцу мы не рассказали о произошедшем… И про сестрицу, и про твой план особенно… Он, последнее время, нервный, ещё чего доброго пришёл бы тебя добивать.
Саял продолжала рассказывать про разные повседневные мелочи, а Ларри с радостью слушал. Девушка была с ним так долго, что явился Пауль, велел ей оставить больного в покое, потому что пришло время менять катетеры на венах и заниматься обязательными процедурами перед сном Ларри. Де Гриас с другими врачами поменяли парню повязки, сменили капельницу, обработали раны лечебным спреем, помогли справить нужду, протёрли его влажными тряпками, а под конец поставили укол, чтоб спалось легче.
