Мы прибыли в ресторан в субботу, к 6 часам. Прохаживались по дворику ресторана, как и все, трезвые и чопорные. Наконец, сели за стол, своей компанией, с Андреем и Валерой, а также с их женами. Я сел в середину, надеялся, что в случае чего они мне помогут отбивать Машу от домогательств. Не угадал. Когда все хорошо выпили и начались танцы-мансы и прочие хождения от компании к компании, они первые стали оказывать ей знаки внимания. Маша их с удовольствием принимала, посматривая на меня. Ее взгляд как бы говорил мне: «Видишь, я совсем еще даже ничего. Все мужчины это замечают, а ты нет. Болван.». Я подошел к ней, отодвинул ухажера и на глазах у всех поцеловал в губы. Сказал ей на ухо: «Развлекайся, Прекрасная Мария.» Обвел строгим взглядом весь зал, на всякий случай намекая, что в обиду её не дам и пошел развлекаться сам.
Заигрывал с женами своих сотрудников, танцевал с ними, чтобы они хоть немного ослабили свой контроль. Организовал «клуб жен, пострадавших от Елены» и возглавил его. Название намекало на ТОО, я напирал на то, что они, бедные, пострадали от любви их мужей к работе. Я принялся заливать их страдания алкоголем. Хотел споить их, чтобы мужья вернулись в семью и им было чем заняться. Уступили Машу другим поклонникам. А то они, действительно, плотно в нее вцепились и никого не подпускали.
Потом заехал Ефрем Палыч, поздравил Богдана. Похвалил возглавляемое им ТОО с производственными успехами. Вскоре уехал. Нет, он точно людей избегает… Или солнечного света…
В общем, праздник нам понравился. Расходились вечером уже около полуночи. На этот раз поймали машину. Идти было не далеко, но мимо парка. Ну его нафиг. От гопников Машу я точно не смогу отбить.
* * *
На следующей неделе я заехал к Маше на работу, в ларек и мы серьезно поговорили. Я сказал, что на празднике убедился, что Мария взрослая, самостоятельная, опытная женщина. Я рядом с нею — сопляк. Понимаю, что рядом с ней должен быть кто-то, за кем она бы чувствовала себя, как за каменной стеной. Не имею права занимать её время своей персоной. Она сбросила со мной несколько лет, вновь ощутила себя девчонкой. Пора возвращаться во взрослую жизнь. Нам обоим. Ей, чтобы воспитывать сына. Мне — искать похожую на нее девушку без семейного опыта. Я очень многому от нее научился. Буду воспитывать свою жену, чтобы она стала похожа на неё.
Она выслушала и сказала, что любит меня. Она и так чувствует себя со мной, как за каменной стеной. Она доказала бы мне это, родив от меня ребенка, но быстро поняла, что я этого не хочу и оставила эти попытки. Спасибо мне за это лето. Она сильная, справится. Еще раз сказала, что любит меня, поэтому отпускает. Если судьба так сложится, мы все равно будем вместе. Первая жена от бога, вторая — от черта. Место первой моей жены она уже заняла.
Потом я много размышлял над ее словами. Особенно про бога и черта. Так и получалось ведь. После нее у меня была жена Света. Мы периодически расходились и сходились. Периодически пересекаясь с Машей. По какому-то странному совпадению, мое благосостояние и душевное равновесие постепенно улучшались, когда я был с Машей. Работая или только устраиваясь в «Тайм», в «adidas», или «Бельпостель». На этом подъеме я уходил к Свете. Не сразу, также постепенно, все ухудшалось. Я терял работу, в том же «Тайме», «adidas» или «Бельпостели». Подолгу потом не мог найти. Света терпела и я не мог ее бросить, когда выбирался из кризиса. Получается, что со Светой мы вместе мучались. Естественно, эти испытания сделали нас родными людьми. Мы могли не спать вместе, но не заботиться друг о друге мы не могли.
Я надеялся, что сейчас все будет не так. Климкина не заняла место моей первой жены. Я ее так не воспринимал. Раньше, действительно, я примерял на себя роль ее мужа. Отца сначала Славки. Потом Славки и Люси. Потом Славки, Люси и того третьего пацана. Сейчас — однозначно нет.
Размышляя, почему меня забросило в этот мир, сначала я думал, что это вроде того «облегчения» перед смертью. Возможность для меня попасть в лучший год своей жизни и по-полной там «оторваться». Трахнуть все, что шевелится.
Потом я начал думать, что дело в улучшении качества своей жизни, возможности использовать для этого свои знания и опыт для изменения Истории, по своему усмотрению.
Теперь же я не знал что думать. Сказать по правде, мне нравилось здесь жить. Быть таким надмозгом, все знающим и все предугадывающим. Но я где-то слышал теорию, что жизнь дается человеку сразу с целью этой жизни. И забирается в двух случаях:
— когда человек достигает этой цели
— когда человек не собирается её достигать
Все остальное время, движение к своей цели, мы и называем, собственно, жизнью. Этим объясняется гибель известных людей в цветущем возрасте. И долгая, скучная жизнь всех остальных. Мы просто петляем, в потемках, пытаемся достигнуть цели. А когда высшая сила решит, что человек сдался и больше не хочет идти к ней, тут ему и каюк.
Я не хотел свернуть не туда или остановиться. Если я еще жив, значит иду по правильному пути. Делая шаги, меняя свое мнение. Меняясь сам.
* * *
В день смерти бабушки я не пошел на работу и отключил телефон. Умерла она примерно за час до того, как я вернулся с работы прошлый раз. Тогда я открыл замок, но открыть дверь что-то мешало. Я силой приоткрыл её и заглянул в прихожую. В коридоре лежало тело бабушки. Невидящие глаза были открыты и смотрели вверх. Мне пришлось применить еще большую силу, чтобы открыть дверь и проникнуть внутрь. На том же месте умерла мама, в 2012 году…
Сейчас я сидел в комнате и ждал, когда бабушка пойдет в туалет, а не в ведро, как обычно. Вечером дверь комнаты открылась и она, не обращая на меня внимания, пошла к коридору. Пошатнулась, я еле успел подхватить ее. Взял на руки и положил на диван. Не смог смотреть на её предсмертные судороги, отвел глаза. Через несколько минут всё было кончено. Она так ничего и не сказала. Я пошел на кухню, снял клеенку со стола. Убрал в нашей комнате с ее дивана постель, постелил клеенку. Перенес тело туда, закрыл мертвые глаза. Положил на веки два советских пятака, которые нашел в столе. Сложил руки, накрыл тело простыней. Вызвал по телефону милицию и скорую, чтобы засвидетельствовать смерть. Позвонил в «Тайм», объяснил свой прогул смертью бабушки. Сказал, что еще два дня меня не будет. Поинтересовался, когда мне выплатят обещанную премию за Калугу. Ефрем Павлович сказал, чтобы я зашел к нему с утра. Когда приехали врачи и милицейский чин, зеркала в доме были уже завешаны, часы остановлены. Они сделали свою работу, выписали необходимые документы. Когда уходили, в дверях столкнулись с моей мамой, которая пришла с работы. Выразили ей свои соболезнования, так что мне говорить ничего не пришлось. Выгнал похоронных агентов, которые осаждали двери, отключил звонок. Мама зашла в комнату к бабушке, я и не стал ей мешать. Мама пробыла там около часа, потом пригласила двух старушек-соседок и они вместе обмыли тело. Достали из комода специально приготовленный сверток и одели на бабушку чистые вещи.
Прошлый раз я сбежал к Климкиной. Сейчас перетащил свой диван из маленькой комнаты в большую, открыл на ночь окно, чтобы было попрохладней и закрыл дверь. С мамой мы почти не разговаривали, знали, что это когда-нибудь произойдет. Я только сказал, что похороны сам организую, её только попросил обзвонить родственников, заказать отпевание в церкви и организовать автобус. На это у меня были свои причины. Я хотел, чтобы все прошло так, как я помнил.
На следующий день я заехал в «Тайм» за деньгами, мне выдали даже больше, чем рассчитывал, принял соболезнования. Заехал в ЗАГС, оформил свидетельство о смерти. Потом приехал в государственную похоронную службу, заказал гроб и венки. Бабушка была маленькой, ей подошел стандартный. Потом приехал на Восточное кладбище, прошел с сотрудником к могиле деда, выбрал место неподалеку. На другой линии, но тоже возле дороги. То место, где была похоронена бабушка раньше, меня не устраивало. Оно хоть и было близко, но вдалеке от дороги, вокруг потом были заброшенные могилы и нам приходилось убираться и на них тоже. За место пришлось заплатить, но вдвое меньше той суммы, что попросили первоначально. Я был мрачен и не настроен кормить кладбищенскую мафию досыта. Сказал, что закажу ограду и памятник у них. Обманул, заказал только большую ограду, столик и скамейку. Памятник заказывать было рано, т. к. могила должна сперва осесть.
