— Меня не интересует жизнь и смерть, только Распределение детей. И, отвечая на твой следующий вопрос, мне не позволят остаться на твоей голове навсегда, так как это убьёт тебя в течение нескольких дней.
— Но!..
— Если тебе не нравится уничтожать только что созданные тобой сущности, обладающие сознанием, то я советую тебе никогда не обсуждать это происшествие с другими. Уверена, ты представляешь, что будет, если ты понесёшься рассказывать об этом остальным детям, ожидающим Распределения.
— То есть если тебя наденет кто-то ещё, кого также занимает вопрос, обладает ли Распределяющая шляпа самосознанием…
— Да, да. Но абсолютное большинство прибывающих в Хогвартс одиннадцатилетних детей не читали «Гёделя, Эшера, Баха». Могу ли я попросить тебя поклясться сохранить всё в тайне? Собственно, из-за этого вопроса мы и не переходим непосредственно к Распределению.
Он не мог оставить всё вот так! Неужели можно забыть о том, что ты случайно создал обречённое сознание, которое желает лишь своей смерти…
— Ты вполне способен, как ты выразился, «оставить всё вот так». Несмотря на высказанную тобой моральную позицию, твоя психика не имеет дела с мёртвым телом и кровью. Для неё я просто говорящая шляпа. И твой внутренний свидетель прекрасно осведомлён, хоть ты и пытаешься подавить эту мысль, что ты не замышлял ничего подобного и вряд ли захочешь повторить. Скорбная мина, которую ты сейчас изобразил, на самом деле лишь попытка избавиться от угрызений совести за совершённый поступок. Так что, может, просто пообещаешь сохранить наш разговор в секрете, и продолжим?
В это мгновение полного замешательства Гарри с ужасом осознал, что обычно испытывают другие люди при общении с ним.
— Вполне возможно. Пожалуйста, поклянись молчать.
— Без обещаний. Мне, конечно, не хочется, чтобы это повторилось, но если я найду способ сделать так, чтобы ни один ребёнок в дальнейшем не смог случайно…
— Думаю, этого достаточно. Я вижу, что ты честен. По поводу твоего факультета…
— Подожди! А как же все остальные мои вопросы?
— Я — Волшебная шляпа. Я распределяю детей. Это всё.
Значит, приоритеты Гарри не были в той части сознания, которую позаимствовала у него Распределяющая шляпа… Она пользовалась его знаниями, умом и техническим лексиконом, но цели у неё были совершенно иные… Всё равно что пытаться договориться с пришельцем из космоса или искусственным интеллектом…
— Зря суетишься. Тебе нечем запугать меня и нечего предложить.
Один короткий миг Гарри обдумывал эти слова…
Шляпа, похоже, развеселилась:
— Я знаю, что ты не станешь угрожать мне раскрытием моей природы, которое повлечёт за собой бесконечное повторение этого происшествия. Это идёт вразрез с твоими моральными принципами, что многократно перевешивает желание другой части тебя выиграть этот спор. Я вижу твои мысли, как только они формируются. Ты правда думаешь, что сможешь блефовать?
Несмотря на все старания, Гарри не смог подавить недоумение: почему Шляпа вообще разговаривает с ним, если она может просто отправить его в Когтевран?..
— Ага, если бы всё было так легко, то я бы давно уже так и сделала. На самом деле здесь есть, что обсудить… О, нет. Ну пожалуйста. Ради любви Мерлина, почему ты ведёшь себя подобным образом всегда и со всеми, включая предметы одежды?..
— Победа над Тёмным Лордом — отнюдь не преходящее эгоистичное желание. И все части моего разума согласны с этим. Если ты не ответишь на мои вопросы, то я не буду с тобой разговаривать, и ты не сможешь сделать хороший и верный выбор.
— Тогда я отправлю тебя в Слизерин!
— Это тоже пустая угроза. Ты пойдёшь против принципов, лежащих в твоей основе, если нарушишь правила определения факультета.
— Ах ты, коварный гадёныш, — в голосе Шляпы сквозило невольное уважение. Точно такое же, какое было бы у Гарри в подобной ситуации. — Ладно, отвечу, но только быстро. И сперва мне нужно твоё обещание никогда и ни с кем не обсуждать возможность подобного шантажа. Я НЕ БУДУ каждый раз соглашаться на такую сделку.
— Хорошо, — подумал Гарри. — Я обещаю.
— И не встречайся ни с кем глазами, когда будешь думать о произошедшем. Некоторые волшебники таким образом могут проникнуть в твою память. Приступим. Я понятия не имею, стирал ли кто-нибудь твои воспоминания. Я вижу твои мысли по мере того, как они возникают у тебя в голове, но не могу заглянуть в твою память и убедиться, что в ней отсутствуют какие-либо нарушения. Я шляпа, а не бог. И я не могу пересказать свой диалог с тем, кто стал впоследствии Тёмным Лордом. Во время разговора с тобой я знаю лишь нечто вроде статистической сводки по остальным ученикам. Я просто-напросто не имею возможности открыть тебе чьи-либо секреты, впрочем твои тайны я тоже никому рассказать не смогу. По той же самой причине я не могу предположить, почему ты получил палочку, родственную волшебной палочке Тёмного Лорда, ведь ничего конкретного про него я не знаю. Но я совершенно уверена, что в твоём шраме нет ничего похожего на духа — и вообще там нет каких-либо мыслей, сознания, личности или чувств. Если бы что-то было, то оно, находясь подо мною, участвовало бы в этом разговоре. Что касается твоей злости… это как раз то, о чём я хотела говорить с тобой с самого начала, и это напрямую относится к Распределению.
Гарри сделал паузу, переваривая полученную информацию, вернее, её отсутствие. Интересно, это честный ответ, или просто самая короткая из более или менее убедительных отговорок?..
— Мы оба знаем, что никакого способа это проверить у тебя нет, и ты не собираешься препятствовать Распределению, основываясь только лишь на подозрениях, так что перестань кочевряжиться, и давай продолжим.
Дурацкая нечестная односторонняя телепатия — Шляпа не давала Гарри додумывать даже собственные…
— Когда я упомянула твой гнев, ты вспомнил слова профессора МакГонагалл о том, что иногда в тебе просыпается нечто, не характерное для ребёнка из любящей семьи. А ещё вспомнил, как, уладив проблему Невилла, ты вернулся в купе, и Гермиона сказала, что видела в тебе что-то пугающее.
Гарри мысленно кивнул. Сам он ничего особенного не заметил — на его взгляд, он просто адекватно реагировал на ситуацию, вот и всё. Но профессор МакГонагалл нашла в этом что-то необычное. И если хорошенько задуматься, то он и сам вынужден будет признать…
