Нам надо действовать быстро, иначе мы погорим,— сказал Роланд, и Эдди тоже ни на мгновение не усомнился в том, что если они сейчас не спляшут со скоростью света, им будет большой абзац. В этом он был уверен. Если уж речь зашла о крепких парнях, Джек Андолини — он как Дуайт Гуден: да, его можно свалить, его можно и отрубить, но если дать ему время опомниться, он размажет тебя по земле.
Левая рука!— сказал себе Роланд, когда они прошли через дверь и он отделился от Эдди. —Не забывай! Рука левая! Левая!
Он видел, как Эдди и Джек, пошатнувшись, упали и покатились по каменистому склону, обрамлявшему песчаный пляж, «сражаясь» за револьвер в руке Андолини.
У Роланда еще было время подумать о том, что вот будет весело, если вернешься в свой мир и обнаружишь, что, пока тебя не было, твое тело тихонечко умерло… но время вышло. Уже поздно о чем-либо думать, поздно повернуть назад.
12
Андолини так и не понял, что произошло. В его сознании все смешалось: и уверенность в том, что он сошел с ума, и мысль, что Эдди вколол в него что-то или брызнул в лицо газом, и вера в то, что мстительный Бог его детства наконец-то устал от его злодеяний и, вырвав его из знакомого мира, поместил в это жуткое чистилище.
А потом он увидел открытую дверь, из которой на каменистую землю лился белый свет — свет из балазарового сортира, — и понял, что можно вернуться обратно. Прежде всего Андолини был человеком практичным. Позже он подумает обо всем, что с ним случилось. А сейчас он собирался прикончить этого засранца и вернуться через дверь.
Силы, которые покинули Джека в момент потрясенного изумления, теперь вернулись. Он сообразил, что Эдди пытается вырвать у него маленький, но весьма продуктивный кольт «Кобру», и ему это почти удалось. Грязно выругавшись, Джек потянул его обратно, попытался прицелиться, но Эдди опять мертвой хваткою вцепился ему в руку.
Андолини надавил коленом на правое бедро Эдди, прямо на большую мышцу (брюки Джека, дорогие, габардиновые — все в грязно-сером песке), и Эдди вскрикнул от боли.
— Роланд!— позвал он.— Помоги мне! Помоги, ради Бога!
Андолини рывком повернул голову, и то, что он увидел, снова выбило его из равновесия. Там стоял парень… только больше похожий на призрак, чем на человека. Но отнюдь не на Каспера, Дружелюбное Привидение. Парень еле стоял на ногах. Его белое, изможденное лицо заросло щетиной. Клочья изодранной рубахи пошевеливались на ветру, обнажая выступившие ребра. На правой руке — окровавленная повязка. Парень явно был болен и умирал, но даже в таком состоянии он выглядел достаточно грозным, чтобы Андолини себя почувствовал сваренным всмятку яйцом.
И у него была парочка револьверов.
Таких древних, что они казались старше, чем горы, как будто он взял их из музея Дикого Запада… но это были револьверы, и они могли быть в рабочем состоянии, и Андолини вдруг понял, что сейчас ему нужно переключиться на этого бледного человека… если только это действительно человек, а не призрак, потому что, если это призрак, тогда не стоит и переживать.
Андолини отпустил Эдди и резко перекатился вправо, даже не почувствовав острого выступа камня, о который он разорвал свою куртку за пятьсот зеленых. В тот же миг стрелок выхватил револьвер левой рукою — не важно, болен он или здоров, бодрствует или еще как следует не проснулся, движение это было таким, как всегда: быстрым, как вспышка молнии летней грозой.
Мне конец, подумал Андолини с каким-то болезненным изумлением. Боже, я в жизни не видел, чтобы кто-то так быстро… Я пропал, пресвятая Дева Мария, сейчас он меня прикончит, сейчас он меня…
Человек в разорванной рубахе нажал на курок, и Джек Андолини подумал — действительно подумал, — что он уже отошел в мир иной, и только потом сообразил, что вместо выстрела услышал только глухой щелчок.
Осечка.
Улыбаясь, Андолини встал на колени и поднял свой кольт.
— Не знаю, кто ты, но на прощание можешь поцеловать себя в задницу, гребаный призрак, — сказал он.
13
Эдди сел. Его била дрожь. Обнаженное тело покрылось гусиной кожей. Он видел, как Роланд вытащил револьвер. Услышал глухой щелчок вместо выстрела. Увидел, как Андолини поднялся на колени, как что-то сказал, и прежде, чем сам осознал, что он делает, Эдди нащупал рукою камень с острыми краями. Вырвав камень из песка, Эдди швырнул его что есть силы.
Камень попал Андолини в затылок. Из дырки в черепе Джека Андолини брызнула кровь. Андолини выстрелил, но пуля, которая наверняка бы убила стрелка, ушла в сторону.
14
Не совсем чтобы в сторону,— сказал бы стрелок.— Когда пуля свистит у тебя у щеки, вряд ли ты скажешь, что она ушла в сторону.
Немного оправившись после выстрела Андолини, большим пальцем он взвел курок револьвера и еще раз нажал на спусковой крючок. На этот раз револьвер выстрелил — сухой властный звук разнесся эхом по пляжу. Чайки, спавшие на камнях, взвились в воздух вопящей испуганной стаей.
Пуля стрелка должна была бы прикончить Андолини, но тот как раз пошатнулся и повалился на бок, оглушенный ударом в голову. Грохот выстрела казался далеким, ненастоящим, но дымящаяся дыра в левом рукаве у локтя была очень даже настоящей. Боль привела его в чувство, Андолини поднялся. Одна рука бесполезно болталась, в другой дрожал пистолет, выискивая цель.
Первого он увидел Эдди. Эдди-наркомана. Эдди, который каким-то непостижимым образом затащил его в это безумное место. Эдди стоял совсем голый, в чем мать родила, и дрожал на студеном ветру, обхватив себя руками. Ладно, пусть он здесь умрет, но он не откажет себе в удовольствии прихватить Эдди Дина с собой.
Андолини поднял пистолет. Маленькая «Кобра», казалось, весила фунтов двадцать, но он все же с ней справился.
15
Только бы не осечка,— угрюмо подумал Роланд и взвел курок. Сквозь крики чаек он различил мягкий масляный щелчок — патрон встал на место.
16
Осечки не было.
17
Стрелок целился не в голову Андолини, а в пистолет у него в руке. Он не знал, понадобится им еще этот человек или нет. Ну а вдруг понадобится?! Он нужен Балазару, а поскольку опасения стрелка подтвердились, и Балазар проявил себя человеком опасным, то с ним лучше выбрать линию поведения наиболее безопасную.
Выстрел его был хорош, несмотря на непреднамеренную отдачу, и это неудивительно. Но то, что случилось с Андолини, удивления было достойно. Роланд знал, что такое бывает, но только дважды за всю свою жизнь он видел, как люди стреляют друг в друга одновременно.
Тебе, парень, сегодня не повезло, подумал стрелок, когда Андолини пошел с дикими воплями к воде. По рубахе и брюкам стекала кровь. На руке, в которой он держал свой кольт, отсутствовало пол-ладони. Сам пистолет валялся на песке бесполезным куском искореженного металла.
