– Мне кажется, что вы потеряли Майю, – сказал я.
– Она так и не вернулась. Судя по ее распоряжениям, она что-то замышляла.
– Она помогала мне, – признался я. – Мы бродили по городу – пытались выследить нескольких типов, которые убили моего приятеля. – Я в общих чертах описал тот вечер. Девчонки слушали с жадностью, словно собираясь поймать меня на лжи.
– Ты не так хорошо знаешь Майю, как думаешь, – заявила Тей. – Ее нужно воспринимать всерьез. Она не станет ничего говорить просто ради красного словца. Ты ведь догадываешься, что она сделала, так?
– Она попыталась выследить тех типов, чтобы показать мне, что может справиться и без меня, – высказал я догадку.
– Ага. Иногда она бывает упрямой как ослица. Что будем делать?
– Я найду ее, Тей.
– Она из Рока, Гаррет.
– Эти типы играют грубо. Это тебе не уличные разборки – несколько разбитых носов, и все кончено. Они пытались разделаться с Чодо Контагью. Они используют колдовство.
Тей и глазом не моргнула:
– Колдуны истекают кровью не хуже других.
Я пристально посмотрел ей в лицо. Она не храбрилась.
– Ты помнишь светловолосую девицу, прежде входившую в Рок? Она без конца выдумывала себе разные имена и врала о себе с три короба?
– Эстер Поуджилл?
– Это одно из имен, которые она использовала. Наверное, она немного чокнутая.
– Конечно, я ее помню. Эстер – ее настоящее имя. Она хотела быть чокнутой. Говорила, что для психов правдой становится все, что они хотят принимать за правду. Настоящая правда Эстер не устраивала. Она хотела ее забыть.
Я снова внимательно посмотрел на Тей:
– Вы были близки?
– Я была ее единственной подругой. Только я ее понимала. Только я знала то, что она старается забыть.
Иногда перебегаешь реку так быстро, что оказываешься на другой стороне, не успев замочить башмаков. Меня будто молнией осенило.
– Это из-за нее начался пожар, погубивший ее семью.
Тей кивнула:
– Эстер вылила галлон масла на своего отчима, когда он напился в стельку. Она не думала, что начнется пожар. Она просто хотела насолить ему.
Если бы я погубил всю свою семью, я тоже хотел бы сойти с ума. Возможно, хотел бы даже умереть, как они.
– Зачем она тебе? – спросила Тей.
– Она – ключ к загадке, которую мы с Майей распутываем. – Я вкратце обрисовал ситуацию. – Эта женщина, возможно, сумела бы нам кое-что объяснить. – Я говорил тихо, не желая, чтобы разошелся слух, будто Гаррет не единственный, кто может навести на Джилл Крайт. Ради себя и Рока.
Как я уже сказал, у Тей были мозги. Я рассказал ей достаточно, чтобы она смекнула, что к чему.
– Ты – змея, Гаррет. Сладкоречивая гадюка. Так и быть, мы тебя отпускаем. Но запомни: мы увидимся в следующий раз, когда я буду подружкой у Майи на свадьбе.
У меня вытянулась физиономия. Эта паршивка надо мной смеялась.
– Кажется, я знаю, где искать Эстер. Я дам тебе знать.
Я хотел возразить, но было поздно. Мой конвой решил, что я в безопасности, и слинял. Я не решился настаивать, враждебность могла бы вспыхнуть с новой силой. Поэтому я тихо сидел и ждал, пока девочки разойдутся по своим делам.
Дома Дин доложил, что никто не заходил и ничего не передавал. Я сказал ему, что Майя, возможно, в беде. Он расстроился и молча дал мне понять, кого считает виновником. Я спросил его, не улучшился ли нрав Покойника. Дин сообщил, что старый мешок сала снова впал в спячку.
– Прекрасно. Если ему так хочется, мы просто вычеркнем его из своей жизни. Мы не станем беспокоить его даже последними новостями о Слави Дуралейнике.
Мне было горько. Я тоже винил себя за то, что втянул Майю в переплет. Я должен пойти туда, не знаю куда, принести то, не знаю что. Покойник мог бы справиться с такой задачей.
Я принял ванну, переоделся, поел, потом, за неимением другого блестящего плана, побрел в особняк Тейтов и крупно поскандалил с Тинни. После скандала состоялось примирение.
Оно показалось нам таким забавным, что мы решили помириться дважды.
К тому времени, как мы закончили мириться в третий раз, уже стемнело, и я начал беспокоиться о деле, которое совершенно вылетело у меня из головы. Поэтому у нас возникла еще одна маленькая ссора, что дало нам предлог помириться снова. Наконец я удалился.
Выходя из дома, я столкнулся с дядей Тинни, Уиллардом, и он начал окольными путями выпытывать, когда мы с Тинни назначим дату. У Уилларда те же трудности, что и у Дина.
Стало быть, и он туда же?
Интересно, почему столько людей пытаются всеми правдами и неправдами охомутать своих ближних? Может, если бы они отступились и не служили бы бедолагам вечным напоминанием о грозящей опасности, молодые люди попадали бы в ловушку прежде, чем успевали ее заметить.
Почему у меня так скверно на душе?
Потому что я замечательно провел день. Потому что, пока я развлекался, нехорошие дяди трудились не покладая рук. Потому что бедовый ребенок, которого я любил, по моей вине по уши увяз в этой мерзкой истории, а я и пальцем не шевельнул, чтобы ей помочь.
«Ох, парень. Ты опять туда же». Я узнал симптомы. На свет божий извлекаются старые скрипучие доспехи и проеденный ржавчиной меч. Гаррет собирается играть в благородство.
На этот раз кто-нибудь заплатит за мои несчастья – хотя я не намерен взимать плату в том виде, в каком от меня ждут.
Я никогда не поступаю в точности так, как от меня хотят. Я делаю то, что считаю необходимым. Вот почему не все мои бывшие клиенты дают мне благоприятные рекомендации.
Не придумав ничего лучшего, я отправился в театральный район на Старом Судоходном Канале. Кто знает? Вдруг наткнусь на свою белокурую дичь?
Конвой по-прежнему маячил у меня за спиной. Лица периодически менялись, но не меньше четырех человек постоянно крутилось поблизости. Как чудесно знать, что тебя любят!
Интересно, почему банда Хозяина оставила меня в покое? Те из них, кого я видел, выглядели слишком невежественными, чтобы заметить, что я путешествую под защитой.
Я разыскал всех своих театральных знакомых. Они знали уйму роскошных блондинок, но ни одно из известных мне имен Джилл ничего им не говорило. Поскольку у нее не было никаких особых примет, мои информаторы ничем не могли помочь. Им пришлось показывать мне всех блондинок-актрис. Девочки были умопомрачительно хороши собой, но ни одна из них не была Джилл Крайт.
Будь я в другом настроении, я бы чудесно здесь поохотился. Я мысленно взял себе на заметку, что надо будет состряпать похожую историю в другой раз, когда я буду располагать временем понюхать цветочки в этой стране чудес.
