Такое простое решение! И почему-то оно ни разу никому не приходило в голову!
– Пошли! – закричал Рех-Мара. – Пошли скорее!
– А можно… а можно и я с вами? – робко попросил учёный джентльмен. – Вы же знаете, это всего лишь сон…
– О, конечно, дорогой брат… – начал было Рех-Мара, но Роберт перебил его.
– Нет! – решительно отрезал он. – Ты не был с нами в Атлантиде, – добавил он, обращаясь к египтянину, – а то бы ты знал, стоит ли его брать с собой.
– Милый Джимми, – сказала Антея. – Не просите нас взять вас с собой… Вы не успеете и глазом моргнуть, как мы вернёмся.
– А он пойдёт с вами? – спросил учёный джентльмен, указывая на египтянина.
– Мы должны держаться вместе, – пояснил Рех-Мара, – поскольку в мире существует один целый Амулет, на который и я, и они имеем право.
Джейн подняла Амулет. Рех-Мара прошёл первым через арку, остальные – следом.
Сквозь арку учёный джентльмен увидел темноту, прорезаемую яркими всполохами. Он принялся протирать глаза. Ребята и Служитель храма оказались в тесном тёмном помещении. Через дверной проём до них доносилось мерцание некоего блуждающего света и звуки многих голосов, распевающих медленный странный гимн. Он замерли, прислушиваясь. Временами ритм песнопений убыстрялся, и всполохи становились ярче.
– Где мы? – прошептала Антея.
– И в каких временах? – добавил Роберт.
– Это утро человеческой веры, – сказал Рех-Мара. – Берите Амулет и скорее прочь отсюда.
И тогда Джейн почувствовала, что рука её оказалась на широкой каменной плите, а под рукой у неё было нечто, что ощущалось как их Амулет, который столько времени висел у неё на шее, только размером вдвое больше.
– Вот он! – воскликнула она. – Он у меня в руке! – И она с трудом узнала свой собственный голос.
– Прочь отсюда! – повторил Рех-Мара.
– Мне бы хотелось посмотреть здешний храм, – заупрямился Роберт.
– Да скорее же, – торопил Рех-Мара, – тут повсюду смерть и сильнейшее колдовство.
Звуки песнопений стали громче, мерцание света ярче.
– Они приближаются! – вскричал Рех-Мара. – Быстрее! Быстрее! Амулет!
Джейн подняла Амулет.
* * *
– Вы всё ещё протираете глаза, Джимми! – сказала Антея. – Вы что, не видите, мы вернулись.
Учёный джентльмен посмотрел на них с удивлением.
– Мисс Антея! Мисс Джейн! – Это был голос няни.
– Тьфу ты! – вырвалось у каждого из них.
А Сирил добавил:
– Продолжайте смотреть сон, мистер Джимми. Мы скоро вернёмся. А иначе тут появится няня. Она-то уж не подумает, что Рех-Мара ей снится.
Они спустились вниз. Няня оказалась в холле. В руках у неё был оранжевый конверт и какая-то розовая бумажка.
– Ваши папа и мама возвращаются, – сказала она. И прочла: «Будем в Лондоне в 11–15, приготовьте комнаты, как сказано в письме». И обе подписи.
– Ура! Ура! Ура! – закричали мальчики и Джейн. А Антея даже не смогла кричать. У неё на глаза от радости навернулись слезы.
– О, – прошептала она. – Так значит, это всё правда. Наше заветное желание исполнилось.
– Но я не поняла, что тут говорится насчёт письма, – сказала няня. – Я никакого письма не получала.
– Ой! – каким-то придушенным голосом воскликнула Джейн. – Это, наверно, одно из тех… их принесли, когда ты уходила к подруге на чай. Я положила их в ящик, тот, где лежат одёжные щётки. – Она выдвинула ящик. – Да вот же они!
Там обнаружились письма – одно няне, а другое ребятам. В них говорилось, что папа, выполнив работу военного корреспондента, возвращается домой. И про то, что мама и Ягнёнок здоровы, и они, встретившись с папой в Италии, вместе вернутся домой, известив их телеграммой о дне и часе приезда.
– Боже ты мой! Да как же вас угораздило, мисс Джейн! Теперь мне придётся взадышку готовить комнаты. Времени-то осталось совсем мало!
– Не расстраивайся, нянечка, – сказала Джейн, обнимая её. – Это так здорово, что они возвращаются!
– Мы тебе поможем, – сказал Сирил. – Только нам надо кое-что уладить там, наверху. А потом мы вернёмся и поможем.
– Да уж прямо, поможете, – рассмеялась няня. – Знаю я вас. Ох, уже десять часов!
* * *
Да уж, им было что улаживать наверху. И не такое это было простое дело. И задержаться им пришлось дольше, чем они рассчитывали. Они забежали в спальню мальчиков, чтобы взять с собою Саммиэда. Он был очень зол и весь в песке.
– Это неважно, что он злится и выпачкался в песке, – сказала Антея. – Он имеет право принять участие в нашем последнем совещании.
– Я думаю, учёный джентльмен упадёт в обморок при виде его, – сказал Роберт.
Но ничего этого не случилось.
– Сон становится всё интереснее и интереснее, – сказал учёный джентльмен. – И, кажется, этого зверя я уже когда-то как раз во сне видел.
– Ну так вот, – сказал Роберт, – у меня в руках половинка Амулета, а у Джейн – целый. Достань его, Джейн.
Джейн отвязала верёвочку и положила свою половинку на стол, весь заваленный пропылёнными бумагами и какими-то глиняными цилиндриками, на которых были отметины, похожие на следы маленьких птичек.
Роберт положил целый Амулет на стол, а Антея легонько отстранила руку учёного джентльмена, жадно протянувшуюся к «великолепному экземпляру».
И вот, как и в тот раз на марсельском покрывале, а теперь на пыльных бумагах, половина Амулета дрогнула, и, как сталь притягивается к магниту, её потянуло поверх пыльных манускриптов всё ближе и ближе в сторону целого Амулета, согревшемуся у Роберта в кармане. И тогда, как капля сливается с каплей на оконном стекле во время дождя, как шарик ртути сливается с другим шариком, половинка Амулета, которая принадлежала одновременно и ребятам и Рех-Мара, – смотрите! смотрите! – перед ними лежал только целый, прекрасный в своём совершенстве Амулет!
Все замолчали, затаив дыхание. Молчание нарушил Саммиэд.
– Ну вот, теперь всё хорошо, – сказал он.
– Да. И наше заветное желание исполнилось, – заметила Антея. – Сегодня и папа, и мама, и Ягнёнок будут дома.
– А как же я? – спросил Рех-Мара.
– А какое у тебя заветное желание? – поинтересовалась Антея.
– Большие и глубокие знания, – ответил он, ни на минуту не задумавшись. – Я хотел бы обрести учёность более основательную, чем у людей моей страны и моего времени. Но если я вернусь в свою страну и в своё время, кто поверит моим рассказам о том, что я увидел в далёком будущем? Позвольте мне остаться здесь и быть великим знатоком того, что происходило в далёком прошлом, что для меня – сама жизнь, а для вас – седая старина, и о чём ваши учёные мужи часто и, как он сказал мне, бесполезно спорят.
– Я бы на твоём месте обратился с просьбой к Амулету, – сказал Саммиэд. – Это очень опасно – пытаться жить не в своё время. Невозможно дышать воздухом, которым дышат люди многие тысячелетия спустя. Лёгкие твои не выдержат, чужой воздух на них скажется рано или поздно. Приготовьте мистический круг и посоветуйтесь с Амулетом.
