Будь я постарше и поопытнее, вероятно, с ужасом отказался бы от этого предложения. Но соблазн новых знаний, да и что скрывать, могущества, которое я использую исключительно во благо всех людей, пересилил во мне слабые доводы рассудка. Я взял кристалл, мысленно произнес: «Я готов принять Знания» и привычно приготовился к приему сведений… Ничего особенного я не ощутил – немножко щекотки под черепной крышкой и все. Потом во мне всплыло знание, что весь объем принятых сведений в свернутом виде разместился у меня в голове, и каждая последующая порция будет проявляться постепенно, по мере усвоения предыдущей. Я положил кристалл на постамент и только отпустил руку, как вдруг ослепительная вспышка резанула по глазам.
Я открыл глаза и тут же зажмурился. Луч солано нагло упирался прямо мне в лицо. Я проморгался, повернулся и увидел… комнату на постоялом дворе, в которой вчера заснул. Я лежал на кровати. Кроме меня в помещении больше никого не было. Вторая кровать была аккуратно застелена, а матрас, на котором спал один из наших парней, свернут и поставлен в угол. Несмотря на открытое окно, было душновато. Судя по положению солано, уже подошло время обеда, а есть и пить хотелось неимоверно, будто я неделю подряд без отдыха, воды и еды разгружал в одиночку океанский купеческий корабль.
Ничего себе сны сняться в пограничье, удивился я и, прихватив все необходимое, пошел умываться в конец коридора.
По быстрому приведя себя в порядок я, ни на кого и ни на что не обращая внимания, чуть ли не бегом спустился в обеденный зал и занял столик в углу. Разносчица подошла, к счастью, быстро и я, не особенно раздумывая, заказал уху, двойную порцию тушеных свиных ребрышек с гречей, копченого мяса с соусом и пяток пирожков с яблоками. Немного поразмыслил и добавил в заказ жареную утку. Но первым делом потребовал принести мне большой кувшин клюквенного морса и кружку.
Радость скоротечна в этом мире соланном. Вот и последний пирожок я доедал уже не спеша, всерьез раздумывая, а не повторить ли мне все это на бис? Какое-то чувство сродни интуиции заставило меня обратить внимание на входную дверь. В дверном проеме стояла Свента в белом брючном тренировочном костюме и лучи солано немного сбоку и сзади золотом подсвечивали эту картину явления ангела народу. Я застыл, парализованный этим зрелищем, настолько, что даже не заметил, как Свента подошла к моему столику и села напротив.
– Эй, – вернул меня из транса ее голос, – где разум обитает твой, о, странник? Неужли в эмпиреях заплутал изгнанник? – весело вопросила она.
– А? – проснулся я, – что ты говоришь?
– Я говорю, ты прямо здорово похудел после вчерашнего.
– Опять издеваешься?
– Ничуть. Я понимаю. Для тебя такое переживание впервые. Нас то готовят к подобному, а тебя нет. Так что все нормально. Не страдай и не мучайся. Тем более, ты сумел завалить двоих неслабых егерей. А это многое значит, – я поморщился при этом напоминании.
– Все-таки скажи, из-за чего все? Я так толком и не понял вчера. Да и ранеными занялся – не до разговоров мне было.
– Да, собственно, из-за пустяка, – в свою очередь нахмурилась она.
– Он тебя оскорбил?
– Нет, но мне показался его тон… – она даже пальцами зашевелила, будто пыталась поймать нечто неуловимое, но близкое, – ну, не совсем корректным. И смотрел он на меня так, как смотрят на богатенькую девчонку, которая своими дешевыми капризами мешает работать серьезным взрослым людям. Я в том же тоне ответила, что будь он повежливее может я и согласилась бы на его просьбу. Тут один из парней, услышав мою отповедь, не придумал ничего умнее, чем вступиться за честь дамы… Я что, сама за себя вступиться не могу?! Короче, он полез на командира, тот ответил, ему ответила уже я, наши не остались в стороне, его люди тоже и завертелось.
– А почему в зале было пусто? Комнат свободных нет, значит, кто-то должен был ужинать хотя бы в это время?
– А, – махнула рукой Свента, – как только началось – рванули наверх, как крысы. Торгаши.
– Понятно. А знаешь, со стороны мы, действительно, смотримся, наверное, именно, как группа богатых бездельников, которым нечем заняться или нервы пощекотать захотелось. Кареты, прислуга… Да, а что за слуг таких ты наняла? Я не воин, но мне показалось, что они построились в боевую пятерку?
– А, – снова махнула рукой Свента, – подозреваю проделки папеньки. Я поговорила со старшим. Они пятерка невидимок, которым приказано меня охранять. Нет! Ну, надо было набраться такого коварства, чтобы подсунуть охрану под видом слуг! То-то я в толк никак взять не могла, куда делись телохранители, которые меня в городе опекали эти два года? С теми хоть договориться можно было по-человечески. А эти даже не признались, что их папенька послал. «Вас папенька послал?» – спрашиваю. «Не имею права разглашать», – отвечает с каменной рожей. Я решила съехидничать: «Меня хоть охраняете?», а тот опять свое: «Не имею права разглашать». Да здесь то что секретничать? Впрочем, мне и не нужны его ответы – и так все ясно. Ну, папенька! Вернусь – все выскажу!
– Свента. Извини за грубость, но ты действительно ведешь себя как маленькая капризная девчонка. Он же о тебе заботится!
– И ты туда же?! Я сама за себя могу постоять, – взвилась Свента. Я демонстративно вздохнул.
– Это обязательно надо доказывать всем подряд, ежедневно и ежечасно? Значит, ты боишься…
– Я-а-а-а-а?! Боюсь?! – мне показалось, что я в единое мгновение вдруг стал для нее самым ненавистным врагом.
– Ты. Боишься, – тихо, но с нажимом продолжал я, – что люди не верят, какая ты сильная и храбрая. И из кожи вон лезешь, чтобы даже последнему бродяге доказать это. А здесь не детские игрушки. Здесь пограничье. Ты, – я ткнул в нее пальцем, – в одиночку справишься с пятеркой лоперских лазутчиков? Только честно. А если тебя – дочь герцога и губернатора провинции лоперцы захватят в плен – это никак не скажется на политике и положении твоего отца? Благополучии твоей семьи, наконец? Если тебе плевать на политику – пожалей мать. Не добавляй ей седых волос своими капризами.
Свента вскочила, зло посмотрела на меня и стремительно помчалась наверх в свою комнату. Ну и надо оно мне было влезать в это? Опять не сдержался. Пусть бы поиграла еще в капризную девочку. Родители ее явно давно к этому привыкли. Одним скандалом больше, одним – меньше. А теперь, кажется, я потерял хорошего друга. От этих переживаний мне снова захотелось чего-нибудь съесть, а тут и парни, после тренировки уже умытые и переодетые, составили мне компанию.
– Ребята, а почему мы не выехали утром, как собирались? – спросил я.
